Василий Акулов - Исполнитель желаний
— У меня его нет, но желания исполняются, — сказала Диана. — Но… насчет двоек я вчера загадала сама. Впрочем, чтобы они опять появились, я тоже попросила.
— Кончай свои штучки, — сверкнул глазами Фомичев. — Добром это не кончится.
— Я уже и думать ни о чем не могу, — чуть не плача, произнесла девочка. — Все делается само собой.
— Значит, не думай вообще!
— А как? — Дина развела руками. — Может, отнесем его побыстрее?
— Сегодня репетиция, — напомнил Артем, — потерпи два дня.
— Попытаюсь, — как-то неуверенно проговорила Дина.
На следующих уроках Фомичев умело расправился с исправлением оставшихся двоек. Все прошло без каких-либо осложнений.
Настроение у Воронцовой было таким гадким, что хотелось все бросить и удариться в бега. Полина с трудом уговорила ее остаться на репетицию.
— Так, Галина, ты с Дедом Морозом выходишь сюда, — показал место Сергей Иванович, — а Диана в это время прячется за елкой.
Диана послушно подошла к уже украшенной елке и присела за ней.
— Ты подслушиваешь разговор Снегурочки с Дедом, поэтому вид у тебя должен быть хитрым, чтобы ясно было: ты замышляешь неладное.
Дина попыталась изобразить на лице нечто подобное, но получилась только какая-то серьезная гримаса.
— Воронцова, — учитель махнул рукой ребятам, чтобы те перестали смеяться, — ты Лиса, представь это.
— Я стараюсь, — очень тихо сказала девочка.
— Плохо, надо убедительнее. Галя, выходи еще раз. А ты, Дина, навостри ушки.
Диана вздохнула и решила приложить все силы, чтобы не выглядеть так смешно. И это у нее получилось. Она так бесподобно строила глазки и прищуривала их, что учитель не удержался от комментария.
— Ведь умеешь, когда захочешь. Тебе можно смело поступать после школы в театральный.
— Что я там забыла? — заволновалась Диана. — Я буду исследователем паранормальных явлений.
— Почему?
— Положение обязывает, — вставил Фомичев понятную только троим фразу и показал девочке кулак. Мальчик понял, почему Диана так хорошо играет.
— Несите забор, — скомандовал Сергей Иванович.
Ребята внесли стремянку, к которой горизонтально была приделана палка с простыней — на простыне и был нарисован забор.
— Артем, садись на самый верх, а ноги свешивай с этой стороны.
Мальчик поднялся по ступенькам и водрузился на последнюю.
— Так, Леший сидит, болтает ногами и думает. К нему подкрадывается Лиса. Дина, появляешься из-за простыни.
— А стремянка не упадет? — опасливо посмотрела девочка на шаткое сооружение.
Артем раскрыл рот, чтобы сказать этой Воронцовой пару ласковых слов — он запретил ей даже думать, тем более строить предположения. Но было уже поздно — части стремянки сложились сами собой, и мальчик полетел вниз.
— Накаркала! — Фомичев лежал на полу, одна нога была под лестницей. — Воронцова, ты можешь молчать?
Диана бросилась поднимать алюминиевую конструкцию и помогла мальчику встать.
— Ты не ушибся? — спросила она Артема.
— Конечно, нет, — огрызнулся он, — разве такое возможно?
Остальные от души хохотали. Они знали, конечно, что смеяться над чужой бедой нехорошо, но ничего не могли с собой поделать.
— Ну чего вы лыбитесь? — Дина сердито посмотрела на одноклассников.
Как по заказу, все разом замолкли. Более того, у ребят вытянулись лица от удивления, что такое произошло.
Тут Фомичев не выдержал и прыснул так громко, что все подумали, будто он сошел с ума. Все, кроме Дианы и Полины, разумеется, — они-то знали, с чего он веселится.
Артем не мог остановиться.
— Ну, Воронцова, ты даешь! — вытирая выступившие слезы в промежутках между приступами смеха, произнес мальчик.
Ребята, все с такими же вытянутыми лицами, упорно молчали.
— Пожалей их, — держась за живот и продолжая давиться смехом, сказал Фомичев, — а то я лопну, глядя на их физиономии!
Сергей Иванович никак не мог понять, что, собственно, происходит. Он смотрел то на Воронцову, то на ребят, то на Артема и пожимал плечами.
— Пусть улыбаются, я не против, — краснея, произнесла Диана.
Но никто не улыбался, даже Фомичев перестал хохотать, только изредка у него вырывались истеричные смешки.
Все же одноклассники стали понемногу приходить в себя, кто-то даже сумел изобразить подобие улыбки.
— Продолжим? — неуверенно поинтересовался педагог.
Артем снова поставил стремянку, залез на нее, послал Дине, для профилактики, серьезный взгляд и приготовился репетировать дальше.
Диана, сжимая кулаки, сосредоточенно отошла на исходную позицию.
— Итак, ты появляешься как будто из-за забора и рассказываешь Лешему, какую гадость решила подстроить на Новый год.
Распахнув широко дверь, толпа школьников высыпала на улицу. Дети были возбуждены и обсуждали последние события.
— Идем, Воронцова, у меня к тебе разговор есть, — сказал Артем, взглядом приглашая и Полину.
— Почему ты меня по фамилии все время называешь? — обиженно спросила Диана.
— Не всегда, а в отдельных случаях.
Неразлучная троица отделилась от остальных и направилась к дому, где жили подруги.
— Здорово сегодня вышло, — сказала Поля, весело улыбаясь.
— Разговоров теперь на целую неделю, — буркнул мальчик.
— Можете мне поверить, я тут ни при чем, — сложила руки на груди Дина.
— Может, тебе до субботы дома посидеть? — предложил Артем.
— Дома я натворю что-нибудь от ничегонеделания.
— Тогда углубись в учебу.
— Точно, может, тебе реферат какой написать? Чтобы он все твои помыслы занял, — подала идею Полякова.
— Хорошо вам придумывать, — вздохнула Диана, — а я боюсь это делать.
— Ну лица у них сегодня были отпадные, — улыбнувшись, вспомнил Фомичев, — такие удивленные и застывшие!
— Хоть что-то тебе понравилось, — сказала Дина.
* * *Дети очень любят говорить о разных странных поступках своих одноклассников и друзей. Поэтому было совершенно понятно, когда на следующий день весь класс обсуждал свое необычное поведение на репетиции. Высказывались самые разные догадки, но большинство склонялось к тому, что Диана Воронцова всех загипнотизировала.
Такая версия многое объясняла. Сразу всплыла история с Лешей Евсеевым, который впал в молчание, а потом заговорил чудесным образом. Согласие Гали Романовой на звезды тоже обрело причину.
Теперь одноклассники окончательно поверили в то, что Воронцова у них неординарная личность. Когда она вошла в класс, все притихли, не решаясь слова произнести. Кто знает, что такая девчонка еще может отмочить.
Вела себя Дина как обычно, чем немного разочаровала ребят. Они даже огорчились.
— Как у тебя дела? — осмелилась спросить Даша Тучинская.
— Нормально, — ответила Диана, садясь за стол и выкладывая учебники.
Пылкин не мог долго ждать и спросил в лоб:
— Замечала ли ты, Воронцова, что умеешь гипнотизировать? Или ты экстрасенс?
Девочка чуть не выронила пенал от удивления. «Неужели все знают о ее волшебном кулоне?» — подумала она и посмотрела на Полину и Артема. Те беспомощно развели руками.
— Колись, какие курсы посещала? — не отставал Дима.
— Никаких, — тихо произнесла Дина, — с чего ты взял?
— Ты вчера устроила такой фейерверк!
— Почему ты решил, что это я?
Весь класс в молчании слушал этот разговор. Ребятам было жутко интересно, как выпутается Диана.
— Ладно прибедняться. Мы не против, только не надо на нас проверять свои методы, — наставительно сказал Пыл кии.
— Чего вы пристали к девчонке? — пришел Диане на помощь Фомичев. — Это простое стечение обстоятельств.
— Слишком странное стечение, — вставила Тучинская.
— Уж какое есть, — не хотел сдаваться Артем.
— Нет, почему бы не признаться? — настаивал Дима. — Это ведь здорово, что наша Воронцова гипнотизер! Она могла бы пустить свои способности на хорошее и нужное дело.
— А ты будешь ей в этом помогать? — спросил Фомичев.
Звонок оставил вопрос без ответа. Диана старалась не высовываться и вела себя тише воды ниже травы. Это давало результат, то есть отсутствие чего-нибудь странного. «Если я весь день буду так сидеть, то сойду с ума, — думала девочка, — надо хоть на перемене в коридор выйти».
Именно там после третьего урока она встретила Максима. Дина увидела его еще в конце коридора, и было в походке брата что-то такое, что наводило на нее ужас. Впрочем, сейчас она боялась даже саму себя, причем больше, чем кого бы то ни было.
— Дин, про тебя такие вещи рассказывают, — начал Макс, — будто ты экстрасенс.
— Ага, и гипнотизер!
— Точно!
— Меня тоже спрашивают, — посмотрела девочка за окно, — только ты знаешь, что это неправда.
