Сергей Волгин - Звездный бумеранг (Художник О. Евсеев)
Пео и Баили опять пожали плечами, а женщина смутилась.
— Он говорит по-английски, — несмело переступил с ноги на ногу Агзам.
— Мы в классе это проходили…
— И что он говорит? — обрадовались астронавты, к все повернулись к мальчику.
Агзам почесал пальцем кончик носа.
— Он говорит: «Они боятся волка».
Тут голос загремел так, что Киу поспешно схватилась за верньер и, морщась, принялась его крутить. Голос стал тише. Он выкрикивал отдельные слова:
— Э дог!.. Э бэтл!.. Э вумэн!.. Э дэвл!..
Пео вынул карандаш из кармана и что-то записал на пленке, которая продолжала ползти из щели. Астронавты горячо заговорили между собой. Потом старец обратился к Агзаму:
— Переводите.
— Собака… Бутылка… Женщина… Черт… — повторил Агзам вслед за голосом, с интересом поглядывая на Пео, записывающего его перевод на пленку.
Голос смолк неожиданно, оборвался. Только стол по-прежнему жужжал и светились лампочки. Дрожали световые стрелки. И казалось, в этом прозрачном столе летают и перемигиваются сотни раскаленных угольков.
Астронавты то недоуменно посматривали на прибор, то оборачивались к стене. Человек за стеной лежал в той же позе, бледный, с нелепой серой шапочкой на голове. Гладкие стены, светящийся прибор, полумертвый человек в буроватом тумане и астронавты в прозрачных капюшонах — все здесь было неземным, странным и таинственным. Ребята переминались с ноги нз ногу. У Агзама лихорадочно блестели глаза, ему хотелось задать тысячу вопросов, но он не решался прервать строгих астронавтов. Володя оценивал обстановку критически, щурился, но и ему не терпелось узнать, что же здесь происходит.
Киу начала нервничать: подергивала остановившуюся пленку, вскидывала голову, открывала крышку и заглядывала в прибор, то и дело отбрасывая со лба ниспадающие кудряшки.
— Показатели биотокомера те же, — в полной тишине сказал Пео. Его слова не произвели никакого впечатления на присутствующих.
— У меня тоже, — скупо проговорил Баили.
Старец сам взглянул на прибор. Смотрел молча, сосредоточенно.
— Я не думаю, что отказал биорадиоскоп, — отрывисто, сердито заговорил он. — Перерывы в деятельности мыслительных центров могли быть вызваны болезненным состоянием или остаточным влиянием нейтрального газа.
— Депрессия возможна и… — начала Киу, но не закончила фразу. Прибор зашипел, и утробный голос вдруг загремел, теперь уж по-русски:
— Что за черт! Куда я попал?.. Сто долларов — не деньги. Не лезь в воду, если не знаешь броду… О-кэй! Что вы со мной делаете? Куда вы меня тащите? Пленок у меня нет, военные объекты я не фотографировал, Это клевета! Я неприкосновенное лицо… Я покажу вам! Мое правительство и мой народ заставят вас считаться с правилами международных отношений!..
Голос угрожал, становился — громче, раскатистее.
Астронавты улыбались. Пео даже тихонько засмеялся.
Пленка выползала белой змейкой, извивалась, скручивалась. На ней ребята видели непонятные знаки.
— Хи-хи! — вдруг захихикал голос. — Красотка! Не женщина — богиня!
Позвольте прикоснуться. Ах, какие румяные щечки…
При этих словах мужчины с тревогой взглянули на раскрасневшуюся Киу.
Женщина вначале смутилась, потом сдвинула брони и решительно выключила прибор.
— Невоспитанное существо! Невежа! — сердито сказала она и встала.
— Простите… Мы вас обидели, любезная Киу? — извинился Баили.
— Это пострашнее всех микробов, — проговорила металлическим голосом женщина. — Я очень боюсь, уважаемые коллеги, что вы привезете домой с планеты Земля такие нравы, что вас надо будет не возносить за подвиг, а наказывать.
Теперь засмущались астронавты. Пео отвел глаза от мальчиков, с недоумением разглядывающих смешных дядей, на которых — это они понялинападает женщина.
— Вы очень строги к нам, любезная Киу, — впервые заговорил старец мягко, почти ласково. — Ваше присутствие на звездолете не только украшает наше общество, вы не только увеличиваете достижения науки я поздравляю вас с достигнутым успехом в области изучения центральной нервной системы, — но ваше присутствие здесь возвышает, облагораживает мужчин, которые уже много лет оторваны от домашнего очага, много лет не видели близких, почти забыли, что такое ласка… Все эти годы мы думали о вас только как о товарище. Это невоспитанное еущество, как вы называете земного человека, впервые заставило нас вспомнить, что рядом женщина. Не судите нас строго.
Старец повернулся к ребятам и сразу посерьезнел.
— Я думаю, мы не вовремя затеяли этот разговор… Разрешите, любезная Киу, выразить мою искреннюю вам признательность. — Старец подошел к женщине и погладил ее по плечу. Видно, это была высшая похвала, потому что после того, как ее поздравили Баили и Пео, женщина кончиком рукава вытерла повлажневшие глаза, Володя нашел момент подходящим и спросил:
— Скажите же нам, пожалуйста, что тут происходит?
— Ах, мальчики! Ведь мы действительно чуть о вас не забыли! — спохватилась Киу, обняла Володю и Агзама за плечи и подвела к столику. От рук женщины исходил запах каких-то нежных, приятных духов, напоминающих запах фиалки. — Это, дети, прибор, — продолжала она тоном учительницы, чем вызвала у Володи снисходительный вздох. — Он читает мысли высокоорганизованных существ: преобразует биотоки, возникающие в мозговой оболочке, в те слова, какими существо думает, прибор записывает эти слова на пленку. Устройство его объяснить трудно, вы не поймете. Мы сейчас прибор испытывали, вы слышали, о чем думает этот землянин.
Киу показала на человека, лежащего за прозрачной стеной, и, видимо, отдала приказ. Тюти подошел к человеку, осторожно снял с него металлическую шапочку и отнес ее на полку.
— Здорово! — с восхищением сказал Володя и заглянул в щелку, из которой торчала пленка. — А на мне можно опробовать этот прибор? — неожиданно спросил он.
Астронавты переглянулись. В разговор вмешался Пео.
— Нет, милый мальчик, нельзя! Мы еще не знаем, какие последствия будут у человека после эксперимента. Надо произвести анализы.
— Для науки я готов перенести любые страдания! — с пафосом воскликнул Володя. Но Пео остановил его:
— У нас нет никакой необходимости подвергать тебя риску.
— Не будем возражать, — поддержал коллегу Маоа и, переваливаясь, как утка, пошел по коридору.
Глава двенадцатая
БОЛЕЗНЬ
Возвратившись в свою комнату, ребята долго обсуждали новый прибор.
Володя жалел, что такого прибора нет на Земле, с помощью его можно было бы разоблачить жуликов, подхалимов, карьеристов, лицемеров. Он рассказал одну историю, которую вычитал в каком-то журнале. В нем описывались мытарства американского изобретателя, создавшего прибор, умеющий читать мысли людей.
Предприниматели, как один, не хотели покупать и производить прибор, они боялись разоблачения своих грязных мыслей и желаний.
Агзам смеялся:
— Я иногда такое подумаю, что самому стыдно. Зачем чужие мысли узнавать?
— Вот тогда бы ты и не думал плохо.
— Да, попробуй. Мысли — они сами приходят. Что тогда будет?
— Тогда люди не будут думать что попало…
Ребята лежали на кроватях, привязав себя ремнями. Разговаривали, глядя в потолок, играли световыми кнопками. Свет распахивался то лазурным пологом, то пурпурным знаменем, то переливался северным сиянием, и по комнате метались разноцветные блики.
Киу вошла в комнату поспешно. Одета она была в белый докторский халат, и ребята с опаской посмотрели на нее. Опять, наверное, осмотр, кровь будет брать. Все врачи такие!
Но Киу, остановившись у двери, со смущением развела руками и грустно сказала:
— Заболел Пео…
Потом она объяснила, что болезнь у Пео непонятная, такую они у себя на планете не встречали и не знают, как ее лечить. Она попросила мальчиков посмотреть Пео, может быть, они помогут ей разобраться в причинах болезни, может быть, они сами болели этой болезнью.
На этот раз Володя и Агзам шагали за женщиной торопливо, с тревогой сознавая, что земная болезнь может свалить всех астронавтов. Володя ясно представлял сложность положения и, шагая за биофизиком, ладонью вытирал выступивший на лбу пот. Что они с Агзамом могут сделать? Буквально ничего!
Если они даже сумеют познакомиться со звездолетом, то все равно управлять им не научатся. Для этого нужно длительное время.
Пео лежал на кровати и непрерывно чихал. Около него с растерянными лицами, с накинутыми на головы капюшонами стояли Баили и старец. По раскрасневшемуся лицу больного Володя понял, что у него повышенная температура.
— Какая температура? — спросил Володя.
— Выше нормальной на девять десятых, — ответила Киу.
— Не могу остановиться, — проговорил Пео, зажимая пальцами нос, — замучился. В носу… Апчхи!..
