Джин Дюпро - Город Эмбер. Предсказание
— Большую часть времени я проводила в этой комнате.
Кристал вошла, посмотрела на ковры, на одеяла, развешанные по стенкам, кресла-качалки, торшер.
— Моя работа! — гордо произнесла Никки. — Хотела создать уют.
Кристал улыбнулась.
— Что ж, здесь уютно. Очень милая комната. Хотя запах какой-то странный, — поморщив нос, сказала она. — Наверное, под крышей живут крысы. Надо бы проветрить. — Она подошла к окну и распахнула его. Снизу донесся собачий лай, но Кристал не обратила на это внимания.
— Когда будем продавать дом, скажем, что эту комнату можно использовать как домашний тренажерный зал или как кинотеатр. Если поставить здесь экран, а сюда — кресла, получится очень неплохо. Что скажешь?
Но ответа Кристал дожидаться не стала: наверное, догадывалась, что Никки опять будет возражать против продажи дома, и сказала, что подумает об этом позже, а сегодня, в воскресенье, собирается на прогулку с Леном.
— Полагаю, тебе ехать не хочется? — спросила Кристал.
— А кто такой Лен?
— Риелтор.
— Ясно. Нет, тогда не хочется.
Как только Кристал уехала, Никки пошла за Отисом и долго играла с ним, чтобы компенсировать его ссылку в сад. Сначала щенок играл ботинком, но совершенно изжевал его, и Никки нашла в ящике с игрушками старый теннисный мячик. Отис очень обрадовался ему, но с трудом удерживал его в зубах и выглядел так, словно пытался проглотить грейпфрут.
Никки решила, что этот день она должна потратить на знакомство с Йонвудом. Все-таки этому городку предстояло стать ее домом, если ей удастся реализовать цель номер один. К тому же, гуляя по городу, она намеревалась отыскивать грешников, слабые места в возводимом щите добра и прочее, что казалось ей неправильным. Если она собиралась достигнуть цели номер три, ей требовалось четко понимать, что хорошо, а что — плохо. А еще она хотела увидеться с Мартином. Если бы она случайно встретилась с ним, они могли бы поговорить. А вдруг он окажется именно тем, в кого она могла бы влюбиться (цель номер два), он симпатичный и вроде бы дружелюбный.
Никки пошла по Главной улице мимо школы, которая в этот день, в воскресенье, пустовала. Хотя утро выдалось холодным и ветреным, небо было ясным и ярко светило солнце. На школьном дворе мальчишки играли в баскетбол. Мартина среди них не оказалось.
Миновав несколько кварталов, Никки дошла до центральной части Йонвуда. Магазины работали не все, и темные витрины выглядели неприветливо, как пещеры. Люди толпились около телевизоров, чтобы посмотреть новости. Никки уловила обрывки фраз: «До установленного срока остается пять дней…», «Посла убили», «Группа, называющая себя «Воинами Аллаха», заявила…». Никки забеспокоилась, она обратила внимание, что многие нервничали. Одна женщина сказала, что от такого напряжения сходит с ума, другая — что с ней происходит то же самое и призвала верить в то, что с ними все будет хорошо. Никки ускорила шаг, чтобы ничего не слышать.
Пройдя еще полквартала, она услышала странное гудение, которое однажды уже слышала и которое так удивило ее. Что же это за звук? Может быть, так гудит двигатель какого-нибудь припаркованного автомобиля? Никки огляделась и заметила какое-то движение в переулке…
Никки встретила двух человек, которые смотрели выступление президента у аптеки, — невысокого лысого мужчину и седовласую женщину.
— Вы слышали этот странный звук? — спросила Никки. — Что это было?
Ей не ответили. Мужчина бросил на нее подозрительный взгляд, а женщина поджала губы, покачала головой и злобно глянула на девочку:
— Почему ты не знаешь? Ты кто? — Но, не дожидаясь ответа, подхватила мужчину под руку, и они торопливо ушли.
Никки словно влепили пощечину. Ей ясно дали понять, что спрашивать об этом нельзя. Но почему?
Никки пошла дальше и вышла к церкви, которую они с Кристал видели, когда приехали в город. Теперь ее называли «Церковь огненного откровения», но Никки смогла разобрать и прежнее название, которое было закрашено: «Общественная церковь Йонвуда». На щите белел листок с объявлением:
«Сегодняшняя проповедь: «Объединяйтесь в тяжелые времена».
Около церкви толпились прихожане. У многих были такие же значки-пуговицы, какие Никки видела у миссис Бисон. В распахнутых дверях стоял мужчина с тонким лицом, в темно-синей, отороченной белым мантии. «Это, наверное, преподобный Лумис», — подумала Никки. Рядом с ним стояла миссис Бисон — Никки едва узнала ее, — она что-то говорила всем, кто заходил в церковь. Никки помахала ей рукой, и та широко улыбнулась ей.
Когда Никки шла обратно по другой стороне улицы, она поняла, что строить щит добра совершенно непросто. Какой-то старик, выходя из парка, плюнул на тротуар. А маленький мальчик дергал кошку за хвост. Никки сделала ему замечание, но он только злобно посмотрел на нее. Около кинотеатра она увидела трех курящих подростков. Никки не смогла однозначно истолковать их действие. Курить — это плохо? Или курить нельзя только детям? Она решила спросить об этом у миссис Бисон.
Никки шла по улице и смотрела на дома и людей. Она увидела женщину, которая сидела на крыльце и читала газету. Несколько детей играли с мячом. Никто не делал ничего плохого. Действительно, Йонвуд казался ей гораздо лучше, чем грязная, захлебывающаяся в преступлениях Филадельфия. Должно быть, местные жители старались следовать наказам пророчицы, и результат давал о себе знать.
Впереди Никки увидела участок, как ей показалось, заброшенный, огороженный проволочным забором, а за ним заросли кустарника и высокие деревья. В глубь участка уходила усыпанная гравием дорожка. На стойке был прикреплен почтовый ящик, на котором черными буквами было написано:
«X. Маккой, Воронья дорога, 600».
А рядом на дереве была прибита деревянная табличка:
«Посторонним вход воспрещен».
Фамилия Никки ничего не говорила, хотя миссис Бисон упоминала этого человека: по какой-то причине он ее очень тревожил. Никки показалось, что над зарослями кустов возвышался конек крыши. А может, так причудливо ложились отбрасываемые ветвями тени. Наверное, стоило пойти и посмотреть, чем там занимается этот X. Маккой? «Не сегодня, как-нибудь в другой раз», — решила она и зашагала дальше.
Вскоре Никки из любопытства свернула в переулок, в котором стояло несколько домов. В одном доме она услышала, как жильцы бранились у открытого окна, оскорбляя друг друга. Наверное, их следовало записать в грешники.
Следующий дом явно нуждался в покраске, он стоял на участке с фруктовыми деревьями, который был огорожен сетчатым забором, а к нему примыкал сарай.
Жизнь на этом участке била ключом. Двое малышей с визгом бегали друг за другом. Похоже, один мальчик хотел отнять у другого игрушечный грузовик. Вдруг в открытое окно выглянула пожилая женщина и крикнула: «Хватит галдеть!» — но мальчишки не обратили на нее ни малейшего внимания.
Никки наблюдала за ними, осторожно выглядывая из-за сарая. Малыш наконец выхватил игрушку из рук брата, и тот завопил во весь голос. Тут появилась девочка четырех-пяти лет и презрительно посмотрела на плаксу, а вслед за ней из дома выскочил мальчик, на вид ровесник Никки или немного старше, с курчавыми светлыми волосами, большими ушами, худой, но, похоже, сильный.
— Ну что, Родди, остался без грузовика? Хочешь стать самолетом? — сказал он и, схватив малыша за ручки, стал кружить его. Слезы тут же перешли в радостный смех.
— Я тоже хочу полетать! — закричал второй мальчик, и их старший брат покружил и его, а за компанию и девочку.
— А теперь хватит галдеть, — повторил он слова бабушки. — В доме полно игрушек. Пошли отсюда.
— Не хочу!.. — захныкал маленький мальчик, у которого отняли грузовик.
— Быстро! — оборвал его старший брат. — И оставьте меня в покое.
Никки думала, что парень тоже пойдет в дом, но он направился к сараю. Она быстро спряталась. Парень повозился с дверью, возможно, отпирал замок, а потом вошел в сарай.
Вероятно, в этот момент Никки следовало уйти. Что она могла найти тут нехорошего? Но, как обычно, любопытство взяло верх. Что он собирался делать в этом почти развалившемся сарае? Никки могла это увидеть, оставшись незамеченной, через пыльное окно. И она перебралась к окну.
ГЛАВА 12
В сарае
В воскресное утро наконец-то выдался солнечный денек. Отец возился в гараже, мать ушла в церковь, и у Гровера появилось время, которым он мог свободно распорядиться.
Когда маленькие дети позавтракали, он отправил их во двор, сказав: «Пойдите побегайте. На улице сегодня солнечно». И, пока они бегали по двору, посидел с бабушкой Кэрри на кухне. В этот день она надела клетчатую байковую рубашку, старый зеленый свитер, оранжевые тренировочные штаны, толстые носки и желтые шлепанцы с вышитыми утками.
