Эрик Ниланд - Слуги света, воины тьмы
— Ты знаешь эту песню? — спросил он, повернувшись к Роберту.
— Кто же ее не знает? — немного раздраженно ответил тот.
— Не мог бы ты спеть ее для меня?
— Ну уж нет. Я петь не умею.
— Мне нужно услышать эту песню, чтобы открыть дверь.
Роберт поморщился, огляделся по сторонам, вздохнул, кашлянул и запел.
Забыть ли старую любовь и не грустить о ней?Забыть ли старую любовь и дружбу прежних дней?[98]
Мелодия была довольно простой. Элиот сыграл ее, а потом начал импровизировать. Он добавил фразу, напоминающую падающий снег, потом — виртуозный пассаж, в котором зазвучал треск фейерверков, взлетающих в ночное небо над альпийской деревушкой.
Кирпичи в стене начали потрескивать. В кладовой стало холодно.
Элиот продолжал развивать гармонический строй своей пьесы, обогатив ее смехом, звучавшим в долине. Потом извлек несколько звонких нот для описания снега, сверкающего под луной, и игры северного сияния на темном небе.
Дверь материализовалась. Теперь это была не просто краска на кирпичах. Появились доски и металлические скобы. Медная дверная ручка вошла в предназначенное для нее отверстие и со щелчком закрепилась.
Элиот заиграл быстрее и подошел ближе к двери.
Ручка медленно повернулась.
Но музыка неожиданно перестала слушаться Элиота. Он взял восходящую ноту, а прозвучала нисходящая. Снова мелодия ускользала от него.
Рассердившись, он сильнее прижал струны и начал сражаться с Леди Зарей. Он должен был играть свою музыку.
Раненый палец разболелся. Проникший в руку Элиота яд начал подниматься выше.
Что, если музыка знала что-то такое, чего не знал он? Может быть, лучше дать ей свободу — пусть летит туда, куда хочет его привести?
Элиот неуверенно ослабил руку, зажимавшую струны. Мелодия зазвучала в ритме джиги, он начал невольно притопывать в такт. Но настроение музыки стало более мрачным. Радость сменилась меланхолией, веселье — болью. Все то же самое — но при этом перевернутое, преобразившееся в нечто ужасное.
Щелкнул замок… и дверь распахнулась.
Элиот перестал играть и прижал струны к грифу.
Пожалуй, к лучшему, что музыка пока что не вела его дальше.
Роберт уставился на открытую дверь.
— Отличная работа, — проговорил он, и с его губ слетело облачко пара.
Картина за дверью напоминала то, что можно увидеть в стеклянном новогоднем шаре. Холмы и лес утопали в снегу, сверкающем под луной. Вдалеке виднелась деревня, озаренная свечами и мерцающими гирляндами. Люди пели новогоднюю песню, а когда она отзвучала, в небо взмыли букеты фейерверков.
Все было как в прошлый раз. В точности так же. Ну просто дежавю.
Но сугроб около двери был примят. Судя по всему, именно сюда упала Фиона, когда Луи ее толкнул. Повсюду виднелись следы, полузаметенные снегом.
— Видимо, она пыталась открыть дверь, — сказал Роберт, — а может быть, вообще не смогла ее найти. Не так-то это просто.
Он покопался в разбросанном по полу хламе, нашел небольшой лом и подпер им дверь.
Сколько времени провела Фиона в Новогодней долине? Элиот выставил руку за порог. На ладонь упали снежинки и несколько секунд не таяли. Было очень холодно. Он сделал шаг назад и сжал замерзшие пальцы в кулак.
— Ее следы ведут к деревне, — сказал Роберт. — Уверен, с ней все в порядке.
Элиот был не так уж уверен в этом. Далеко ли ушла Фиона? Снег мешал точно оценить расстояние, деревня казалась то далекой, то близкой.
— Пожалуй, надо поискать для тебя куртку, — сказал Роберт.
Неожиданно в кармане у Элиота что-то зажужжало. Он вздрогнул.
Телефон Роберта тоже зазвонил. Оба вынули мобильники.
— Мистер Миме сказал, что это один и тот же телефон, — объяснил Роберт. — Наверное, мне звонят.
— Один и тот же телефон? Но как?..
Роберт промолчал и нажал кнопку ответа.
— Да? — Его лицо сразу помрачнело. — Нет, это не он.
Он был готов разорвать связь.
— Погоди. Это меня?
Элиот раскрыл свой телефон.
— Алло?
— Мой мальчик, — донесся до него голос Луи. — Будь так добр, скажи мистеру Фармингтону, чтобы он не слушал наш разговор, хорошо? Видишь ли, насколько мне известно, у Лиги существуют правила на этот счет.
Роберт упрямо держал телефон рядом с ухом. Он покачал головой.
Элиот бросил на него взгляд, достойный бабушки. Роберт нахмурился, но все же медленно закрыл телефон и сложил руки на груди.
— Очень хорошо, — сказал Луи. — Слухи — очень неприятная вещь. Порой приходится буквально убивать людей, чтобы положить конец слухам.
— Это были вы, да? — спросил Элиот наполовину раздраженно, наполовину заинтригованно. — То есть вы были Робертом… выглядели в точности как он.
— Конечно.
— Но вы говорили, что никогда не будете лгать мне.
Последовала пауза.
— Я не лгал тебе. Разве я говорил, что я — Роберт? Думаешь, твоя сестра пошла бы с нами, если бы я появился в собственном обличье?
Он был прав. Фиона ни за что бы с ними не поехала.
— Но зачем вы привели нас к этой двери? И с какой стати мне вообще с вами разговаривать? Фиона, может быть, замерзла там — и виноваты в этом вы!
Элиот поднес большой палец к кнопке «отбой», но нажать ее почему-то не смог.
— С твоей сестрой все в полном порядке, — донесся вздох из динамика. — У нее есть все, что нужно. Эта долина — возможно, единственное место, где она будет в безопасности во время очень неприятных событий, которые произойдут сегодня ночью.
Неприятные события? Значит, они будут связаны с семействами. То ли у Сената появились какие-то планы насчет него и Фионы, то ли у инферналов. Гнев Элиота мгновенно улегся, ему на смену пришло любопытство.
— Вы ведь мой отец, правда? — На этот раз пауза получилась более долгой. Элиот даже подумал, что связь прервалась. — Сэр? Это правда?
— Мы с тобой сегодня ночью должны кое-что сделать, — сказал Луи, не ответив на вопрос Элиота. — Твоя сестра в этом участвовать не может. Больше я ничего по телефону объяснить не сумею. Ты должен встретиться со мной. Приходи, и я отвечу на все твои вопросы.
— Нет уж, я буду искать сестру. — Элиот растерялся. Он с трудом подбирал слова. — Я вам не доверяю, Луи. Вы никогда не лгали мне, но создается такое впечатление, что вы не были со мной до конца откровенны.
— Слишком много правды вредно для мальчиков. Но я скажу тебе вот что: если сегодня ночью тебя не будет рядом со мной, Элиот, я погибну. Это чистая правда.
— Погибнете? Как? Почему?
— Слишком много подробностей. Их не передашь с помощью этого дурацкого приспособления, — небрежно ответил Луи. — Помимо всего прочего, у меня ухо горит. У тебя тоже?
— Просто ответьте мне.
— Нет. Приходи ко мне, мой мальчик. Встретимся в переулке за пиццерией Ринго. В сумерках.
— Но…
— Решай сам — стоит ли спасать мою жизнь.
Послышался щелчок. Связь прервалась.
— Луи? Луи?
Элиот гневно уставился на телефон. Почему после разговоров с любым взрослым человеком у него всегда возникало чувство отчаяния? В особенности — после разговоров с родственниками. Мальчик с такой силой сжал телефон, что у него задрожала рука.
— Что бы он тебе ни наговорил, — прошептал Роберт, — ты не должен слушать его. Он опасен.
— Знаю.
Элиот так разозлился, что впервые в жизни не мог рассуждать. Ему хотелось кричать. Луи словно нарочно проявился в самый неподходящий момент.
Но с другой стороны, Луи дал ему нечто такое, чего никогда не давали другие взрослые: возможность выбора. Раньше ему только приказывали. Сенат, бабушка — ну, может быть, Си не приказывала, но она не считается.
И теперь Элиот стоял перед выбором: кому помочь? Сестре или тому, кто, вероятно, был его отцом?
Может быть, Роберт прав: Фиона уже дошла до деревни. Наверное, сидит сейчас у огня и пьет яблочный сидр.
А Луи? Действительно ли он погибнет, если Элиот не придет к нему?
— Надеюсь, ты ему не веришь.
Если Роберт сумел подслушать разговор, значит, у него был очень острый слух.
— Даже не думай: я тебя к этому уроду не повезу, — заявил Роберт. — Хочешь помочь ему, а не сестре? Тогда топай в Дель-Сомбру пешком.
— Не указывай, что мне делать, а что нет, — вспылил Элиот. — Обойдусь без тебя. В четверти мили отсюда есть автобусная остановка. Я спокойно доеду до Дель-Сомбры до темноты.
Роберт открыл рот, тут же закрыл и вздохнул.
— Ты прав. Семейные дела, дружище. Делай, что должен. А я пойду за Фионой. Помоги мне в этом, а потом я отвезу тебя, куда захочешь.
Разумное предложение, но Элиот ведь не знал, сколько времени понадобится на поиски Фионы. А что, если они заблудятся? Роберт повернулся и направился обратно, в бар.
