Валерий Тимофеев - Всего за дюжину мух
— Может, разбежимся? — Предложила Гу.
— Куда?
— В разные стороны. Пусть ищут!
— А власть? А королевство?
— Тихо! — навел порядок Ученый Секретарь. — Выход есть!
— Где? — глаза короля искали и не находили его.
— Записка должна быть в моих лапах. Я не по-жалею жизни семерки щенят.
— Не жалей их, не жалей. Ты меня пожалей, — упрашивал король.
— Пошлем к ним курьера с заданием особой важности. Или они на «йдут записку, или…
— Ну, ну, — умолял король.
— Или найдут нас, победят и разгонят.
— Всех? — с надеждой спросила Гу.
— Всех, — пообещал Ученый Секретарь.
— А моя власть? — этот вопрос больше всего беспокоил Филю 1.
— Власть — пустяк. Миф, блеф, — философство-вал Ученый Секре «тарь. — Хорошо тебе гово-рить! Ты ничего не теряешь.
— Я ничего не теряю, — согласился Ученый Сек-ретарь.
— А я все, все теряю! Королевское дупло — раз, трон — два, по «чет — три. Никто не скажет, что я са-мый умный, самый справедливый. Никто не захо-чет на меня работать.
— Никто, — подтвердила Гу. — Уж я точно не за-хочу.
— Вот видишь, а я как буду жить?
— Привыкнешь, — пообещала Гу.
Король затопал ногами.
— Пока я еще король и у меня хватит власти казнить вас всех! Всех до одного! Если вы не спа-сете меня. Вон! С глаз моих вон!
ГЛАВА 6
ПРОВАЛ
Коське снился жуткий сон.
Стоит он по колено в воде, рука журчит на пе-рекате, а красные раки — откуда их столько взя-лось? — ползут к нему из-под каждого ка «мня, тя-нутся огромными клешнями, вон их — целый лес из воды торчит, и шевелятся, плывут над темно-зелеными волнами воды красно-корич «невые волны растопыренных клешней, и растут они, и уже дос-тают до рук — Коська отдергивает руки, а клешни недовольно ворчат, грозят ему и наступают, на-ступают. А мальчик отступает, отступает по склизким от тины камням. И в то же время словно наяву ощущает, как под ногами шевелятся новые полчища раков; даже писк из-под воды слыш «но, когда тот или иной рак оказывается вдавленным в песок.
Красные от злости и от борьбы, упрятанные в панцири чудовища ухватились за брюки и ползут вверх. Коська бьет их кулаками по уса «тым мордам, сбрасывает в воду, но на месте одного тут же по-являются два новых, еще более наглых. Вот и ру-башку захватили, отстригают кусочки материи, раздевают его. Коська, отступая, падает в воду, быстро вскакивает, весь увешанный раками, как елка игрушками. И нет сил бороться, хоть ложись и погибай.
Река бурлит, клешни щелкают, усы как антенны торчат. И все это смыкается вокруг мальчика. И уже воды не видно — везде, куда проникает взгляд — раки, раки, раки.
Но Коська не сдается. Какое-то отчаяние охва-тило его и, с тру «дом поднимая отяжелевшие ноги, он делает даже не шаг, а только ма «ленький шажок к берегу. И слышит недовольное рычание. Но оно слов «но подстегивает Коську и следующий шажок дается легче, а в ответ еще громче рычание. "Не стоять, только не стоять на одном месте. Иначе — конец!" — сверлит коськин мозг спасительная мысль и он сле «дует ей, продолжая отчаянно бо-роться.
И раки не отступают. Уловив намерение маль-чика, они, кажется, все ринулись к берегу и ноги Коськи ступают не в воду, а в сплош «ное раковое месиво, ставшее мягким и теплым.
Коська увлекся берегом и проследил — один рак поймал его ру «ку, укусил и… мяукнул.
Мальчик закричал и проснулся.
Пират рвал одеяло.
— Брысь! — прикрикнул раздосадованный маль-чик, замахиваясь. — Я тебя!
Кот обиделся и убежал под кровать.
Сон пропал.
И хорошо. Приснится же такая страхилятина. Потрогал лоб и во «лосы — волглые. Ого! Не на шут-ку я с ними сражался! Интересно, чем бы дело кончилось, если бы я не проснулся? Кто кого? Жаль, что один и тот же сон дважды не приходит, не бывает многосерийным. Нажал бы кнопку и по-ехали с того места, где вчера остановились. По-смотрел: не понравилось — выключил, понравилось — крути дальше серия за се «рией.
— Пора вставать, — сказал себе Коська, закрыл глаза и прочитал утреннюю молитву. Это, конеч-но, не молитва, как в церкви их читают, это просто слова. Но мама так ее называет и приучила день начинать с нее. Запомнить и повторить ее — пара пустяков, а день всегда с хорошим настроением встречаешь.
— Я выспался. Я хорошо отдохнул. Каждая кле-точка моего тела по «лна энергии. Сейчас я открою глаза и шагну в новый день и буду де «лать только хорошее, доброе, а не буду делать плохое, гадкое. Я от «крываю глаза, улыбаюсь, поднимаю руки вверх и говорю: — Здравствуй, новый день!
И он неуловимым движением подбросил тело вверх и выпрыгнул из кровати бодрый и веселый.
А за окном утро! Солнце радуется! Воробьи ра-дуются! Вон какой галдеж подняли. Дерутся и чи-викают, спорят — кто сильнее, кто удач «ливей. А воробьихи сидят кружком и подзадоривают — а ну-ка покажи свою прыть. Нахохлились, крылышки приопустили и трясут ими, словно пыль вытряса-ют, а сами от нетерпения лапками сучат, го «ловенками дергают — нет ли врага, не крадется ли беда? Смех да и то «лько наблюдать за воробьины-ми играми.
Коська постоял на балконе, прогоняя утренним воздухом остатки сна. Прохладный воздух дул с запада и приносил запах полей. С вос «тока на их дома дует редко. С востока полями не пахнет. В такие дни на балконе стоять нельзя, мама закрыва-ет даже форточки. Еще бы! На востоке за рекой комбинат — хоть противогаз напяливай! Глаза сле «зятся, в носу щекотка заселяется, на зубах песок хрустит. Как там папа работает? Говорит — привык, и даже скучает во время отпуска. Наверное, прав-да. Взрослые все не так как мы понимают. На то они и взрослые. Я бы по дыму скучать не стал, ес-ли это не дым от костра.
Вон она — туча! На небе ни облачка, а эта, крас-но-коричнево-синяя, повисла над трубами и выса-сывает из них разноцветный дым. Это печи курят. Коська потому и слабенький, потому и болеет много, что туча эта ни на один день не исчезает. Сначала наберет дыма по «лные бока — до неба вы-шиной, а потом на город выдохнет. Птицы на ле «ту падают. А люди ничего, живут помаленьку. Гово-рят, есть такая на «ука, где определяют — под каким созвездием человек родился, таким он и будет. Кто под знаком Козерога, кто под знаком Змеи, кто под знаком Скорпиона. А все дети этого города роди-лись под одним знаком — знаком ядовитой тучи.
Когда Коська вырастет, он уедет отсюда. Не хочет, чтобы его дети тоже постоянно болели, от-равлялись здесь. Врач и папу с мамой из-за него заставляет уехать, но они не уезжают. Где, — гово-рят, — мы жить будем? На улице? Или по квартирам с детьми мотаться?
А может и Коська, пока вырастет, привыкнет и никуда не уедет?
Зарядку сделал быстро, умылся и облился еще быстрее и позвал Пирата завтракать.
Кот явился сердитый. Он фырчал, бил хвостом об пол и не под «нимал на друга глаза.
"Ничего не скажу, — дулся он. — Его друга схва-тили, а он то дры «хнет, то смеется, и еще "брысь"!"
Но упрямства Пирата хватило ненадолго. Он первым справился с завтраком, повертелся у ног Коськи, помурлыкал и отошел от обиды.
А тут еще его погладили да за ухом почесали.
И записка легла Коське на колени.
Он перечитал ее раз, другой и спросил.
— Кому это? Мне?
Кот отрицательно мотнул головой и побежал в детскую комнату. Он стянул со стола тетрадь и начал трепать ее. Коська отобрал тет «радь. В ней они с Вадиком решали задачки по математике — готовились к школе.
— Вадику записка? — догадался он.
— Мяу, — подтвердил Пират и опять побежал, но на этот раз в при «хожую. Он скреб дверь когтями и мяукал.
Будь Пират волшебным котом, он бы рассказал Коське, как сле «дил за Вадиком, как подобрал об-роненную записку, прятался в кустах возле бесед-ки и бежал за облезлой кошкой, от которой кош-кой совсем не пахнет. Как потерял след и долго метался возле болота, ругая се «бя самыми послед-ними кошачьими словами.
Но он был обыкновенным котом и надеялся, что Коська сам обо всем догадается, а Пират толь-ко помогал ему понять — что и как произошло. Он сводил Коську к Вадику, от Вадика к беседке.
На дорожке, посыпанной песком, их атаковали щенки. Коты, да «же самые смелые, не очень-то дружны с собаками и предпочитают за «лезть от них в подворотню или на дерево, смотря что ближе. Это не от страха, а так, для безопасности.
Коська хотел расспросить щенят, но они были заняты выполнением особо важного задания: хо-дили друг за другом, обнюхивая каждый са «нтиметр поверхности вокруг беседки. Если кому-то из них удавалось обнаружить конфетный фан-тик, старый автобусный билет иди обрывок газе-ты, счастливчик, виляя хвостом, уносил находку под беседку менять на награду, а все остальные щенки, замерев, провожали товарища завистли-вым взглядом. Но вот он возвращался, волоча хвост по земле, и щенки, огласив воздух негром-ким "гав", с завидным усердием возоб «новляли по-иски.
