Владислав Крапивин - Струна и люстра
Этого еще не хватало! Он понял, что начисто забыл адрес. И название переулка, и номер дома, и… даже обратный путь представлялся весьма смутно. Да, через дворы, но как попасть к ним отсюда? Куда идти, после того, как минуешь «полигоны»?
Наваждение, честное слово!
Правда, не было в этом наваждении большой тревоги, скорее дурашливость какая-то. Будто город Инск решил поиграть с новичком. Но… нет, все-таки беспокойство было. Как он попадет домой-то?..
«Это от избытка впечатлений, — назидательно сказал себе Валерий. — Чересчур много событий. Похоже, что тебя стукнуло упавшим с неба венским стулом…»
Впрочем, все мысли были отстраненными, не волнующими. А главным ощущением была подкатившая дремота — сладковатая такая и соблазнительная. Присесть бы на лавочку и прикрыть глаза. Тогда, небось, все придет в норму. Лавочка попала на глаза, как по заказу. Вернее, широкая скамейка, приютившаяся под гроздьями сирени. Валерий сел, вдохнул запах… Где-то далеко позванивал трамвай и перекликались ребячьи голоса… Валерий, не желая больше противиться, лег на скамью с ногами, положил голову на локоть… «Только на минутку…»
Сколько прошло минуток, было не понять. Видимо, не мало. Потому что, когда Валерия осторожно потрясли за плечо, в небе уже не было солнечного света, стояли сумерки. Правда, светлые (июнь же).
Побеспокоил Валерия невысокий парень с торчащими из под форменной фуражки белобрысыми прядками. В рубашке с погончиками. Он поднес ладонь к козырьку.
— Прошу прощения, здравствуйте. Подпоручик муниципальной стражи Петряев.
«Здешняя милиция, что ли? Этого еще не хватало!» Валерий быстро сел.
Подпоручик Петряев не казался строгим и придирчивым. Он похож был на молоденького милиционера-новичка из кино про будни уголовного розыска столетней давности. Валерий малость осмелел:
— Я что? Нарушил какие-то правила?
— Да ничего ты не нарушил, — отозвался представитель муниципальной стражи неожиданно свойским тоном. — Просто иду, смотрю, прилег человек. Ну и подумал: может у тебя проблемы?
Валерий поморгал. Понял, что по-прежнему не помнит ни адреса, ни пути к бабе Клаве. Мотнул головой.
— По правде говоря… проблема да, есть… Я только сегодня приехал в Инск. Перевелся в институт. Устроился на квартире, потом пошел побродить и вдруг сообразил: ну, совершенно не помню, где эта квартира. И как переулок называется, не помню. Бред какой-то или гипноз…
— Бывает, — понятливо кивнул подпоручик.
— Да нет, ты не думай, что я чего-то такое… — Валерий решил, что, если милиционер говорит ему «ты», значит и он может так же. Петряев это воспринял как должное. Кивнул опять:
— Я ничего такого и не думаю. А как хозяйку зовут, тоже забыл?
— Помню! Баба Клава.
— А-а! — сказал поручик Петряев с веселой ноткой. — Тогда конечно. А что, разве она не дала тебе свой номер телефона?
— Не дала… Да у меня, по правде говоря, и мобильник барахлит здесь. Пишет, что сеть не найдена…
— Дай-ка, — сказал подпоручик и сел рядом.
Валерий вытащил мобильник из кармана. Включил питание. Петряев понажимал кнопки, хмыкнул над светящимся дисплеем:
— Немудрено. Блокиратор местной сети фокусничает… Сейчас мы… Вот. Теперь можешь звонить хоть в Антарктиду.
— Спасибо. В Антарктиду некому, а матери позвоню, беспокоится, наверно… — И подумалось: «А так ли уж беспокоится?»
— Позвони… Только подожди, дай я… — Подпоручик набрал какой-то номер. — Баба Клава? Это Петряев. Ну, Виктор то есть… Да-да, Витя, тот самый… Баб-Клава, ты опять, небось, плитку жарила полдня и потом выключить забыла?.. Ну вот, и я про то же. Сколько раз говорил: если разогреваешь эту фиговину, накрывай ее корытом. Для экранирования… «Что-что»! Опять твой квартирант заблудился, не помнит адреса… Не знаю… — он оглянулся: — Ты Валера?.. Да-да, Валера, он самый… Да теперь-то что, придет, никуда не денется… Откуда я знаю когда, может он всю ночь будет гулять…
— У меня ключ есть, — сказал Валерий, который вдруг стремительно вспомнил и адрес, и дорогу в Скворцовский переулок.
— Он говорит, что у него ключ есть. Да… А плитку больше не включай без экрана… Пока… — Он опустил мобильник. — А ты, значит, Валера? А я, как ты понял, Виктор. Или Витя. Будем знакомы… — И протянул руку. Ладонь была твердая, как у гребца. — Баба Клава тебе передала, что, если придешь поздно, открой холодильник, там простокваша, а хлеб на подоконнике… А со своей плиткой она многих на уши ставит, особенно приезжих. У этой штуки откуда-то колоссальный потенциал по перестройке пространственных конфигураций. Непривычные люди порой голову теряют, чудится всякое…
«Ну, уж сон-то я видел не из-за плитки», — подумал Валерий. А Вите сказал:
— Я уже не удивляюсь всяким фокусам этого города…
— И правильно делаешь. Если удивляться говорящим утюгам или светящимся шарикам над болотом… — Витя не договорил.
— Или летающим стульям… — добавил Валерий.
— Вот-вот!.. А ты что, познакомился с Лышем?
— Ты его тоже знаешь?
— Кто не знает изобретателя Лыша… — сказал Витя. Будто даже с гордостью.
— Слушай, а как это у него получается? Со стульями-то? Он, правда, объяснял, но…
— Он тебе что хочешь объяснит, — покивал Витя. — И бывает, что очень понятно. Только вот беда: для других такие объяснения бесполезны. То, что получается у этого пацана, у других не выходит никогда…
— Аномальные способности?
— Кто его знает… Он в ясельном возрасте долго лежал в больнице, думали даже, что не сможет ходить. Мать и сестренка столько с ним возились. А он потом как-то сразу встал на ноги и давай всех удивлять фокусами. В школе шаляй-валяй, а вот живое чучело из репейников слепить — это ему раз плюнуть… А чучело, между прочим, копия Регента. Говорит, случайно… — Впрочем, в голосе подпоручика муниципальной стражи не было осуждения.
— Повидаться бы мне с ним. Не с чучелом, а с Лышем, — сказал Валерий. И объяснил почти честно: — Днем, когда расставались, он сказал несколько слов на… очень древнем языке. Почти никому не известном. Я сперва не врубился, а сейчас думаю: откуда он это знает?
Витя опять не удивился:
— Он может… А ты что, специалист по языкам?
— Ну, в какой-то степени… Мне сказали, что сейчас Лыш где-то на берегу. У костров…
— А! Вполне возможно… Если хочешь, пойдем вместе. Я на дежурстве, у меня произвольный маршрут…
— Пойдем, если произвольный, — охотно сказал Валерий.
Глава 7
Они вышли к реке правее лестницы и пристани.
Сильно пахло сиренью и лопухами.
Размашистый закат охватил северо-западный край неба. Река отражала его во всю ширину — от берега до берега мягкий желтовато-палевый свет. Укутанные в заросли откосы казались под этим небом и рядом с водой почти черными. Между откосами и водой, на плоском береговом пространстве были рассыпаны оранжевые кляксы костров. Было их не меньше десятка. Витя повел Валерия вниз по извилистым тропинкам, репейник шуршал по штанинам и рукавам.
Спустились, перешли заброшенные рельсы, оказались на сухом песке, который тут же стал забираться в кроссовки.
Ближний костер горел шагах в десяти. Несколько мальчишек и девочка — человек семь — сидели у него подковой. Лица казались бронзовыми от огня. Девочка что-то говорила, ребята иногда смеялись. Трое парней лет шестнадцати — волосатые, с гитарой — подошли к этой компании, остановились за спинами. Затренькали струнами. На пришельцев заоглядывались.
— Вы чего? — сказал один из мальчиков.
— Да так. Постоять у огонька. Или посидеть… — отозвался гитарист.
— Развели бы свой и сидели там, — недовольно посоветовала девочка-рассказчица.
— А тут, значит, у вас тесно? — укоризненно заметил один из волосатых.
— Вы будете бренчать и песни петь, — разъяснила девочка. — А мы про свои дела разговариваем.
— Пошли, юноши, нас тут не поняли, — подвел итог парень с гитарой и сопроводил слова скорбным аккордом.
— Да вы не обижайтесь, — тонким голосом попросил самый младший мальчик. — Хотите мы вам головешку для растопки дадим?
— Сами вы головешки, — сказал гитарист. Впрочем, добродушно. И трое зашагали по песку.
— Миролюбивый народ, — заметил Валерий. — Другие бы, чего доброго, напинали ребятишкам и узурпировали территорию…
— Сразу видно, что ты не здешний, — откликнулся Витя. — На здешних берегах такого не бывает. Особенно там, где костры…
Они подошли к огню. Ребята у костра, опять заоглядывались — так же, как на тех троих.
— Витя, привет! — узнала подпоручика девочка. Глянула на Валерия, сказала и ему: — Здрасте…
— Мы мешать не будем, — сказал Витя. — Только один вопрос: Лыша не видели?
