Дмитрий Емец - Робот-сыщик
– Эй, Липучка! – завопил он что было сил, видя, что девочка оглядывается, собираясь уходить. – Липучка, мы здесь!
Видимо, сестра не слышала его тоненького писка. Всего один ее шаг – и она будет на расстоянии тысячи их лилипутских шагов отсюда, а они останутся одни в этом зоопарке!
Но тут Суп догадался включить громкоговорящее устройство на полную мощность.
– Липучка, мы здесь! Нас уменьшили! Посмотри себе под ноги! – закричал он в усилитель.
Девочка подскочила как ужаленная и опустила голову вниз, не понимая, откуда раздается этот тоненький, едва различимый, но вроде бы знакомый голосок.
– Не шевелись! Раздавишь! – руководил робот. – Если хочешь нас увидеть, присядь на корточки.
Лена присела и с трудом разглядела среди соломинок две крошечные фигурки.
– Это вы? – изумилась она. – А то я не поняла, куда вы вдруг подевались!
Девочка посадила Юру и Супа к себе на ладонь, с интересом разглядывая их. Сыщик наскоро объяснил ей, что с ними произошло. Оказалось, что Липучка ничего не видела, а мирно спала за ящиками и разбудил ее только низкий шум двигателей взлетающего звездолета похитителей животных.
– Это очень заманчиво иметь старшего брата, которого можно прихлопнуть ладонью! – вдруг хихикнула Лена.
– Только попробуй! – пригрозил Юра, и сестра снова засмеялась.
– Ты даже не представляешь себе, какой стал смешной! Стоишь у меня на ладони в ботиночках, штанишках, рубашечке. А ножки и ручки у тебя, как у настоящего!
– Я и есть настоящий! Смотри, не урони нас!
– Уронить? Это хорошая идея!
Она сделала вид, что так и поступает, и чуть-чуть подбросила их на ладони, а потом поймала. При этом Суп перевернулся кверху гусеницами и возмущенно задвигался, пытаясь обрести привычное положение.
Спящий сторож Блинков проснулся в загоне, встал на четвереньки и встряхнулся, как вылезшая из реки собака. Липучка едва успела нырнуть за сарай.
Обнаружив пропажу жирафа, сторож завопил, поднимая тревогу. Вдали раздалась милицейская сирена и замелькали фонари.
– Липучка, тебе пора выбираться из зоопарка! – приказал Суп. – Они обыщут здесь каждый куст и найдут тебя.
– Не волнуйся! – сказала девочка. – Они еще не знают, на что я способна как главная сыщица! А вот вам придется немного покувыркаться!
Она небрежно сунула брата и робота в карман и, ловко проскользнув между колесами стоявшего трейлера, побежала к забору парка. Темнота хорошо скрывала ее маленькую фигурку. А Суп и Юра подскакивали, тряслись и кувыркались у нее в кармане, убеждаясь на своем опыте, до чего ж неприятно быть лилипутом в этом мире гигантов.
ФЕЛЬДА, РОБУС-ГРОБУС И ДАВИЛО
45 митября по галавремени, 74 часа 65 минут
А теперь, уважаемые читатели, пришло время познакомиться с похитителями животных. Для этого автор воспользуется имеющимся у него правом проникать куда угодно и когда угодно, не стесняясь ни временем, ни расстоянием. Правда, было бы лучше, если бы мы дали роботу Супу возможность распутать этот сложный преступный узел, но уж очень хочется сделать это самому.
Ранним утром на астероиде Шестисот Смертей космическая ведьма Фельда и ее подручные – четырехрукий киборг Робус-Гробус (во время похищения зверей, чтобы не привлекать внимания, дополнительные две руки Гробус снял и спрятал на звездолете, а теперь снова их привинтил) и говорящий зубастый питон[1] Давило – держали совет, каких еще редких животных им украсть с планеты Земля.
После того как страус вышиб ему зуб, Давило слегка шепелявил, однако новый треугольный зуб уже начинал у него пробиваться и через пару недель должен был заново вырасти. Питон хотел сожрать страуса, но Фельда уменьшила птицу и куда-то спрятала, а питон был слишком ленив, чтобы долго ее искать.
Вначале совещание протекало относительно мирно, но внезапно Робус-Гробус не нашел своих запасных аккумуляторов и устроил скандал.
– Обокрали! Где мои энергобатареи? Если этот трехметровый кусок шланга их сожрал, я его узлом завяжу!
Ведьма Фельда и Робус-Гробус уставились на питона. Через некоторое время Давило, изо всех сил притворявшийся спящим, открыл один глаз, потом другой.
– Энергобатареи – это такие маленькие? – уточнил Давило.
– Маленькие!
– Такие кругленькие?
– Кругленькие!!!
– Хм… Такие невкусненькие?
– Невкусненькие!!! – взревел Гробус.
Питон надолго задумался.
– Никогда не видел. Понятия не имею, о чем ты говоришь! – заявил он и свернулся в кольцо.
Робус, закованный в броню киборг с квадратной головой, в которой были прорезаны две узкие щели для зрительных датчиков, горевших всегда красным ровным огнем, шагнул к питону, сжимая в кулаки все четыре свои ладони:
– Откуда ты знаешь, как они выглядят, если никогда их не видел, буксирный канат? Ты их сожрал?
– Меня угнетает твоя подозрительность, – сказал Давило и почему-то икнул. – Зачем мне твои батареи, если у меня есть свои вкусненькие живые кролики?
– Ага, кролики! – торжествующе проскрипел Робус-Гробус. – Ну, погоди, шепелявая связка сосисок! Хватишься ты как-нибудь своих кроликов! А я спрошу: «Кролики – это такие ушастенькие? Кролики – это такие с лапками? Кролики – это такие пушистенькие?» А ты скажешь: «Да, кролики такие. А где они?» И я отвечу: «Понятия не имею, я их никогда не видел!»
– Жалкий плагиат! Все украдено до последнего слова! Я всегда знал, что ты не способен на самостоятельное мышление, Гроб, – отметил питон и обвился вокруг летающего кресла Фельды.
– Как? Да я тебя морским узлом завяжу, кишка ты пожарная! – И киборг угрожающе придвинулся, выпрямившись во весь свой трехметровый рост.
– Попробуй только! – И Давило смело оперся на хвост, раскачивая из стороны в сторону похожую на молот голову, одним ударом которой он легко вышибал сейфовую дверь.
– Надоели оба! Я и так уже долго терпела! – крикнула Фельда и топнула стройной ножкой. От ее каблучка, ударившего по кремнистой поверхности астероида, полетели искры, и, увидев, что госпожа не на шутку разозлена, питон и Робус-Гробус утихомирились. Оба они любили свою хозяйку, но побаивались ее. Однажды рассердившаяся Фельда превратила змею в червяка, а киборга – в робота-муху, и оба ее подручных навсегда зареклись выводить свою повелительницу из себя.
Они знали, что всякое космическое волшебство, основанное на законах микрофизики, галактических провалов во времени и сгустков материи, может действовать только трижды, а потом, превращенный навсегда, замирает в своем последнем состоянии. То есть, если бы Давило был превращен в червяка три раза подряд, он навсегда остался бы червяком, а Гробус, три раза превращенный в муху, стал бы мухой. Именно поэтому дразнить вспыльчивую ведьмочку не стоило.
Фельда была очень хорошенькой и молоденькой ведьмочкой: темноволосая, с ямочками на щеках, ее легко можно было принять за ученицу девятого или десятого класса. Но когда она начинала колдовать, ее глаза светились зеленым огнем, волосы на голове вставали дыбом, и в такие минуты Фельда становилась похожа на свою бабушку Нафанию, которую хотели сжечь на костре в 1602 году, после того как старушка, прилетев на Землю собирать какие-то редкие травы, промчалась над городом на антиграве, который приняли за ступу.
Астероид Шестисот Смертей был небольшой, странствующей по Галактике планетой с искусственной атмосферой, продолжительность суток на которой составляла двенадцать земных часов: шесть часов день и шесть – ночь. Уже многие миллионы лет астероид, не становясь спутником ни одной звезды или крупного небесного тела Вселенной, колесил по сложной орбите, рассчитать которую мог только мощный процессор.
Существовала легенда, что астероид был проклят, после того как много тысячелетий назад здесь произошла кровавая битва. Неизвестно, кто участвовал в этой битве, как выглядели сражающиеся, к какой инопланетной цивилизации они принадлежали и по какой причине произошло это сражение, но из поколения в поколение передавалось, что в этой битве погибли все, кто сражался с обеих сторон, и их кровь смешалась с землей.
Иногда по ночам со стороны Большой долины и из леса, на краю которого находился небольшой замок юной колдуньи, доносились звон оружия, стоны умирающих, выстрелы и боевые призывы. Потом все стихало, и по долине начинали бродить белесые призраки, похожие на сгустки дыма. Под утро все исчезало.
Фельда, выросшая в замке, относилась к этому довольно спокойно. В духов и призраков она не верила, а все происходившее называла памятью пространства.
– В этом мире ничего не может исчезнуть. У пространства тоже есть своя память, – говорила юная ведьмочка, вычитавшая про такие явления в одной из кристаллических книг. – Вселенная помнит все, что в ней когда-либо происходило, – не только преступления, но любой поступок, движение, любое слово и мысль. Вселенная помнит не потому, что хочет помнить, а потому, что не может забыть.
