Серж Брюссоло - Восстание драконов
Она очень боялась великана. Ей не нравилось его угловатое лицо, массивная челюсть. Неужели он сейчас схватит ее? Или рассечет ее пополам своей шпагой?
Почуяв Тореадора, дракон забился еще сильнее. От его дикого рева в сознании Пегги Сью стали возникать некие странные образы. «Ну вот, – подумала она, – началось: я схожу с ума! Нет никакого великана. Мне все померещилось… Комочки волшебного воска не помогли. А Тореадор – всего лишь галлюцинация!»
Крепко ухватившись за панцирь дракона, девочка еще раз оглянулась, но Тореадор исчез. Скрылся в тумане? Или он просто ей померещился?
Но у Пегги не было времени на раздумья. Она уселась на выступе драконьего ребра. Девочка видела, что поврежденный трос проходил на уровне пятого позвонка. Нужно было добраться до него и заменить трос на новый: тот, что она взяла с собой. Надо перебросить его через спину дракона и спустить конец вниз. Там его подхватит Поли и привяжет к вбитому в землю кольцу.
Но когда Пегги добралась до пятого позвонка, вновь ударила молния, и девочка, потеряв равновесие, упала со спины чудовища. Чешуйки дракона больно оцарапали ей живот. У нее перехватило дыхание. На секунду Пегги показалось, что ей уже никогда больше не стоять на твердой земле. Девочка почувствовала себя блохой на спине у разъяренного слона. Она отчаянно закричала и последние несколько метров пролетела почти без сознания.
В полуобморочном состоянии она каким-то чудом зацепилась за костяной выступ и повисла в воздухе. Дождь усилился. Ледяные струи воды больно хлестали по ее коже. Наконец, Себастьян добрался до Пегги. И тут ударила молния! Девочка едва не выронила трос, висевший у нее на плече. В воздухе запахло жженой костью. Там, куда попала молния, чешуя дракона обуглилась и почернела. Не теряя времени даром, Себастьян выхватил у Пегги трос, перебросил его через спину дракона и завязал прочным узлом.
Внизу, метрах в тридцати, Поли замахал руками. Распутав трос, Пегги бросила его конец в пустоту. Трос полетел, как серпантин, разматываясь с жутким свистом. Описав огромную дугу, конец троса шлепнулся в грязь у ног рыжего. Пегги довольно улыбнулась. Привязав трос, Поли бросился к Ромо.
Но едва рыжий подбежал к старшему драконюху, как раздался ужасающий грохот, будто тысячи пчел забились об огромное стекло. Запахло озоном. Вскрикнув, Пегги бросилась на землю, увлекая за собой Себастьяна. В ту же секунду молния ударила в трос, и искра стремительно побежала по нему к Поли, тащившему его за другой конец. Все это длилось какую-то долю секунды, но Пегги отчетливо видела, как огонь настиг рыжего, превратив его в живой факел. Пораженный разрядом электричества, он упал в грязь.
Через несколько минут гроза прекратилась. Дракон медленно опустился на землю, уткнулся мордой в передние лапы и устало замер. Его бока едва заметно подрагивали от стекавших между чешуек струй воды. Вскоре он закрыл глаза и снова погрузился в сон.
– Ты в порядке? – спросил Себастьян, тронув Пегги за плечо. – Я уж подумал, что живыми нам не выбраться!
– Если бы мы держались за трос, когда в него ударила молния, – пробормотала девочка, – с нами случилось бы то же, что и с Поли. Какой ужас! А ведь Изи это предсказала.
Мальчик и девочка побрели вдоль туловища дракона. В голове у каждого было пусто, все тело у них ныло и болело.
Синий пес вертелся волчком на лапе чудовища. На секунду ему показалось, что молния попала в его хозяйку, и теперь, увидев, что она жива и здорова, пес радовался от души.
Ромо подошел к девочке. Уши его по-прежнему были заткнуты воском, но старший драконюх давно научился читать по губам.
– Отличная работа для новичков! – улыбнулся он.
– А что толку, ведь гроза кончилась до того, как Поли привязал трос, – буркнул Себастьян.
– Да, – согласился здоровяк, – но вы поступили очень храбро – а это немало! Гроза ведь могла продолжаться еще час, как знать?
– Если бы мы не полезли протягивать этот трос, Поли остался бы жив… – вздохнула Пегги.
Ромо обреченно пожал плечами.
– Такова судьба драконюхов, – отозвался он. – До старости тут почти никто не доживает.
Они остановились у обугленного тела, облепленного грязью. По давнему обычаю драконюхов погребали без всяких почестей. Их останки погружали глубоко в торф, который, как считалось, мумифицировал тела, предохраняя их от разложения.
– Пойдемте, ребята, – поторопил их Ромо, – чудовище заснуло, наша работа закончена. Пора бы и отдохнуть. Воспользуемся нашим правом, пока жители Омакайдо не проснулись!
Толстяк развернулся и, не оглыдываясь на ребят, направился к городским воротам. Пегги Сью и Себастьян двинулись за ним.
– Что это еще за «право»? – спросил синий пес.
– Особое право, которым наделил драконюхов Зарк, – пояснила девочка. – Что-то вроде компенсации за опасную работу. Закон разрешает им входить в чужие дома, пока жители спят, и брать все, что им заблагорассудится.
– Вот это да! – тявкнул синий пес. – Может, и мне разрешат пошарить по шкафам и найти себе новый галстук, как ты думаешь? Ведь никто мне не помешает?
– Нет, – ответила Пегги неуверенно. – Пока жители спят, можно украсть у них все, что угодно. Но, по-моему, это нехорошо.
– А по-моему, это очень даже мудрый обычай! – объявил пес. – Мой лучший галстук весь в грязи. Думаю, я вполне заслужил себе новый!
Пройдя под широкой аркой ворот, друзья очутились в городе.
Все его жители спали, надеясь, что сон защитит их от ужасного рева дракона. В окна видно было, как люди целыми семьями лежали, погрузившись в сон: кто посреди комнаты на полу, а кто свернувшись клубочком у очага. Ромо без всякого стеснения распахивал двери и входил в дома. Рылся в комодах, шкафах, искал, что бы прибрать к рукам.
– Заходите! – позвал он ребят. – Не стесняйтесь. Они проспят еще часов пять, а закон вы знаете. Сейчас или никогда! Ведь мы рисковали ради них жизнью! Поли погиб! Думаю, мы это заслужили.
Пегги Сью натянуто улыбнулась. Аргументы старшего драконюха не показались ей убедительными. А вот синего пса дважды приглашать не пришлось: виляя хвостом, он бросился в дом.
– Черт меня подери! – пролаял он. – Где тут у вас галстуки?
– Не стоит здесь оставаться, – пробормотал Себастьян, положив руку на плечо Пегги. – Пойдем-ка вымоемся, мы ведь по уши в грязи.
Девочка прижалась к нему.
– А ведь мы могли остаться там навсегда, – шепнула она. – Если бы мы коснулись троса, когда в него ударила молния, мы бы сейчас лежали рядом с Поли.
– Знаю, – отозвался Себастьян, поцеловав ее в лоб. – Я даже обрадовался, когда началась гроза, – думал: ну вот, нашлась наконец для меня достойная работенка! Но все оказалось гораздо сложнее. До сих поверить не могу, что мы целы и невредимы.
– Это так, но, боюсь, наши испытания только начинаются, – вздохнула Пегги Сью.
Сейчас ей хотелось лишь одного – поскорее помыться и лечь спать. Перед глазами у Пегги все еще стоял образ Поли, бьющегося в предсмертных судорогах.
– Знаешь, – проговорила девочка, взяв Себастьяна за руку, – кажется, я видела Тореадора… За пеленой дождя…
– Ну нет, – ответил Себастьян, – тебе показалось. Это все рев дракона: даже воск не помогает! Забудь, это всего лишь галлюцинация.
– Может быть, – шепнула девочка, – а может, и нет…
Глава 9
Хранители яда
На пятой террасе зиккурата стоял, опершись на парапет, главный хранитель яда и задумчиво глядел на пеструю толпу, наводнившую узкие улочки далеко внизу. Он знал, что эти люди всего лишь хотят получить свою порцию драконьих слез, и тем не менее в этом столпотворении ему мерещилось что-то зловещее… Казалось, будто это похоронная процессия, свидетельствующая о кончине Омакайдо.
Зарк тряхнул головой и устало провел рукой по лысому черепу. Несмотря на пронизывающий ветер, он весь взмок. Главный хранитель яда был высоким и тощим. Голову он брил, а на лицо накладывал слой пудры. В его руках с необыкновенно длинными пальцами было что-то нечеловеческое. Казалось, они были созданы для игры на каком-то неведомом и невероятно сложном музыкальном инструменте.
В то утро Зарку было не по себе. Всю ночь ему снились кошмары. Ему приснилось, что дракон перестал плакать. И теперь он боялся, что этот сон ему послали боги, чтобы он приготовился к самому страшному.
Озабоченно нахмурившись, он начал спускаться по лестнице, ведущей к резервуару с водой на восемьсот тысяч литров, из него поддерживалась жизнь во всем городе. Его сандалии гулко стучали по ступеням, будя стократное эхо, разлетавшееся под каменными сводами. Зарк тяжело вздохнул – груз ответственности его угнетал. Ведь именно он, Зарк, должен будет принять решение – это он, Зарк, отравит весь город! И главный хранитель яда цепенел от ужаса, при одной мысли о деле всей своей жизни. Когда он только занял пост, он говорил себе, что, может быть, сам умрет раньше дракона и, может быть, ему не придется выливать в резервуар яд – это сделает его преемник. Но сегодня это предположение казалось маловероятным. Ящер плакал все реже и давал все меньше слез. А это ничего хорошего не предвещало.
