Филип Пулман - Северное сияние
Торговец не закончил, потому что Ма Коста вдруг залепила ему увесистую оплеуху и обрушила на него такой град проклятий и упреков, что он вскрикнул и счел за благо убраться. Посмеивающиеся рядом другие торговцы сразу встревоженно замолчали.
— Что случилось? — спросила Лира у бродяжного мальчишки, который с открытым ртом наблюдал за происходящим. — Что ее так разозлило?
— Да сын ее, — протянул ребенок. — Билли. Она наверно, думает, что его сцапали Глакожеры. А они и в самом деле могли. Я сам не видел его с тех пор как…
— Глакожеры?! Они что, уже в Оксфорде?!
Мальчишка бродяжников отвернулся и позвал приятелей, которые тоже во все глаза наблюдали за Ма Костой.
— Эй, она не знает, что происходит! Она не знает, что здесь Глакожеры!
В ее сторону обернулось с полдюжины хулиганов с выражением насмешки на лицах, и Лира отбросила сигарету, понимая, что сейчас начнется потасовка. Все их деймоны незамедлительно приняли воинственный вид: каждый из детей теперь стал снабжен клыками, когтями и шипастой шерстью, а Пантелеймон, с презрением лицезрея скудную фантазию бродяжьих деймонов, превратился в дракона размером с шотландскую борзую.
Но не успели они начать свой бой, как вмешалась сама Ма Коста, отпихивая в сторону двух бродяжьих ребят и наступая на Лиру походкой боксера-профессионала.
— Ты его видела? — требовательно спросила она Лиру. — Ты видела Билли?
— Нет, — ответила Лира. — Мы только что пришли. Я уже несколько месяцев не встречала Билли.
Деймон Ма Косты в обличье орла описывал круги в безоблачном небе над ее головой, бросая по сторонам немигающие взгляды своих хищных желтых глаз. Лира была напугана. Никто не тревожился, если ребенок пропадал на несколько часов, а уж тем более не бродяжники: в мире тесно сплоченных бродяжьих лодок, где детям радовались и непомерно их любили, всякая мать знала, что если чадо куда-то отлучилось, то с ним рядом будет кто-то дугой, кто безоговорочно встанет на его защиту.
И вдруг сама Ма Коста, королева бродяжников, обеспокоена пропажей ребенка. Что ж это такое происходит?
Ма Коста невидящим взглядом окинула группу детей и ринулась в толпу на пристани, зовя ребенка. Дети тут же повернулись друг к другу, горе матери охладило их вражду.
— Кто эти Глакожеры? — спросил Саймон, один из приятелей Лиры.
— Ну, знаете, они похищают детей по всей стране. Они пираты… — сказал один из бродяжников.
— Не пираты, — поправил второй. — А людоеды. Их поэтому и называют Глакожерами.
— Они что, едят детей? — спросил второй спутник Лиры, Хью, поваренок из колледжа Святого Михаила.
— Никто не знает, — сказал первый бродяжник. — Их просто похищают, и больше их никто не видит.
— Мы это всё знаем, — сказала Лира. — Спорим, что мы начали играть в детей и Глакожеров на несколько месяцев раньше вас! Но я уверена, что Глакожеров никто не видел.
— Видел, — возразил один из мальчишек.
— Кто видел? — настаивала Лира. — Ты, что ли? И откуда ты знаешь, что это не один человек?
— Чарли видал их в Бенбери, — ответила бродяжья девочка. — Они пришли и стали разговаривать с одной женщиной, пока еще один из них забирал из сада ее сына.
— Да, — пропищал Чарли. — Я видел, как они это делали!
— И как они выглядели? — спросила Лира.
— Ну… я их плохо разглядел, — пробормотал Чарли и добавил. — Зато я видел их машину. Они приехали в белом грузовике, затащили туда мальчишку — и поминай как звали.
— Но почему их называют Глакожерами? — недоумевала Лира.
— Потому что они поедают детей, — сказал первый бродяжий мальчик. — Кто-то из Нортгемптона нам рассказывал. Там они тоже побывали. Так вот, у этой девчонки из Нортгемптона утащили брата, и человек, который это сделал, сказал ей, что они собираются его съесть. Да это всем известно! Их просто пожирают.
Стоящая рядом бродяжья девчонка начала громко плакать.
— Билли ей двоюродный брат, — сказал Чарли.
Лира спросила:
— Кто последним видел Билли?
— Я, — ответило сразу полдюжины голосов. — Я видел, он приглядывал за старой клячей Джонни Фьорелли … Я видел его у торговки леденцами… Я видел, как он катался на кране…
Выслушав все это, Лира сделала вывод, что Билли в последний раз видели не меньше двух часов назад.
— Значит, — заключила она, — примерно в последние два часа здесь были Глакожеры.
Все сразу огляделись и поежились, несмотря на теплое солнце, толпу на пристани и привычные запахи смолы, лошадей и табака. Проблема была в том, что никто из них не знал, как эти самые Глакожеры выглядят, Глакожером мог оказаться любой, напомнила Лира напуганной компании, которая уже поддалась ее влиянию — как ребята из колледжей, так и бродяжники.
— Они должны выглядеть как обычные люди, иначе их сразу раскроют, — объяснила она. — Если бы они нападали ночью, то могли бы выглядеть как угодно. Но раз уж они приходят и днем, они обязаны быть такими же, как все. И поэтому любой из этих людей может быть Глакожером…
— Эти — нет, — неуверенно сказал один из бродяжников. — Этих я всех знаю.
— Ну, не эти, так другие, — ответила Лира. — Пойдемте их найдем! Вместе с их белым грузовиком!
И это повлекло за собой остальные их действия. К ним присоединялись и другие искатели, и вскоре не меньше тридцати бродяжьих ребят рыскали вдоль причалов, забегая в стойла, забираясь на подъемные краны и вышки в лодочных мастерских, перепрыгивая через изгороди на широкие луговины, раскачиваясь одновременно по пятнадцать человек на подвесном мосту над зеленой водой, и во весь дух носясь по узким улочкам Джерико, между маленькими кирпичными домами с крылечками, и забегая в просторную часовню святого Варнавы Химика с четырьмя башнями. Половина из них не знала, что они ищут на самом деле, и просто развлекалась, но те, кто был вместе с Лирой, ощущали угнетающий страх всякий раз, когда видели одинокую фигуру в глубине аллеи или в полутьме часовни: может, это был Глакожер?
Но, разумеется, это были не Глакожеры. В конце концов, так ничего и не отыскав, и с нависшей над ними тенью настоящей пропажи Билли, они прекратили свои забавы. И когда в преддверии ужина Лира и двое ребят из колледжей покидали Джерико, они увидели, что бродяжники собираются на причале, соседствующем с лодкой семейства Косты. Некоторые женщины в голос плакали, мужчины стояли грозными группами, их деймоны нервно летали или сердито ворчали на любую тень.
— Я убедила их, что Глакожеры больше не осмелятся здесь появиться, — сказала Лира Саймону Парслоу, когда они переступили порог просторного холла колледжа Джордан.
— Нет, — сказал он вдруг. — Но я знаю, что на рынке исчез еще одни ребенок.
— Кто? — спросила Лира. Она знала почти всех детей с рынка, но этой новости еще не слыхала.
— Джесси Рейнольдс, дочка шорника. Когда вчера он закрывал лавку, ее еще не было, хотя она ушла всего лишь за рыбой для отца. Она так и не вернулась, и никто ее с тех пор не видел. Хотя искали по всему рынку, и не только.
— Почему я об этом до сих пор не знала?! — негодующе воскликнула Лира. Она решила, что со стороны ее друзей просто непростительно не рассказывать ей всего сразу.
— Ну, это случилось только вчера. Возможно, сейчас она уже вернулась.
— Пойду спрошу, — сказала Лира, поворачиваясь к выходу из холла.
Но не успела она выйти за ворота, как ее окликнул Носильщик.
— Эй, Лира! Этим вечером тебе больше не следует уходить. Это приказ Мастера.
— Почему?
— Я же сказал, это приказ Мастера. Он велел, чтобы ты оставалась здесь, когда придешь.
— Тогда поймайте меня, — выпалила она и выскочила прежде, чем старик смог миновать дверной проем.
Она промчалась вдоль узкой улицы и по проходу, в котором стояли фургоны с неразгруженными товарами для крытого рынка. Настал час закрытия лавок, и оставалось всего несколько фургонов, но у главных ворот, напротив высокой каменной стены колледжа Святого Михаила стояла кучка курящих и болтающих молодых людей. Лира знала одного из них, шестнадцатилетнего парня, который ей очень нравился, потому что мог плеваться дальше всех, кого она знала; она подошла и скромно подождала, пока он ее заметит.
— Ну? Чего тебе? — сказал он наконец.
— Это правда, что Джесси Рейнольдс исчезла?
— Да. А что?
— Потому что сегодня исчез ребенок бродяжников, и все такое.
— Эти бродяжники всегда исчезают. Они исчезают после каждой конной ярмарки.
— И лошади тоже, — добавил один из его друзей.
— Это совсем другое, — возразила Лира. — Это же ребенок! Мы искали его весь день, а другие дети сказали, что его украли Глакожеры.
— Кто-кто украл?
— Глакожеры, — сказала она. — Вы что, не слышали о Глакожерах?
Для остальных ребят это тоже было новостью, и они заинтересованно выслушали все, что она сказала, за исключением некоторых глупых уточнений.
