Кирилл Кащеев - Магия без правил
А Татьянина мама́, которую панна Ирина будто бы знает, которая будто бы ждет Татьяну в странном мире панны Хортицы, – что сказала бы она? Ах, нет, она давала себе слово даже не думать о сих фантастических измышлениях!
Тем временем черноволосая панна, похоже, не слишком смущенная устремленными на нее со всех сторон взорами, неуклюже цепляясь коленом за седло, перетащила ногу через круп вороного и кое-как съехала с коня на землю. Наскоро оправила сбившееся платье и, не дожидаясь своего цыганенка, бойко заторопилась к Татьяне. Графиня чуть не застонала вслух. Ведь обещала же панна Ирина, что будет соблюдать приличия, а вот, извольте! Молодая дама, явившаяся на бал одна – без родителей, или компаньонки, или хотя бы прислуги, – это же скандал! Нет, они все пропали! Прямо сейчас!
Оксана Тарасовна с гневным изумлением взирала на приближающуюся барышню в сбившейся шляпке. Одна из воспитанниц, одержимая желанием услужить своей благодетельнице, выскочила у пани экономки из-за плеча и кинулась нежданной гостье наперерез:
– Ты чья такая? Тебе кто разрешил сюда явиться?
Панна Ирина остановилась и уставилась на нахальную воспитанницу с такой недоброй задумчивостью, что та вдруг попятилась, испуганно пискнула и юркнула за спину своей хозяйке.
– Оксана Тарасовна, ваши прошлые ро́бленные уже как-то задавали мне похожие вопросы. Ничем хорошим это для них не кончилось[10], – все с той же задумчивостью сказала панна Ирина.
– Мы… Мы знакомы? – дрогнувшим, видно, от ярости голосом спросила пани экономка.
– Это ко мне… Это я… – заторопилась графиня. – Мы знакомы, еще по Петербургу! Моя подруга… кузина! Ирина… Ирена… Баронесса Ирена фон Хортманн, вот! – выпалила Татьяна.
На подвижном личике новоявленной баронессы промелькнуло изумление, а потом оно налилось такой елейной важностью, будто Татьяна произвела ее не в баронессы, а в архиереи.
Подобрав подол неприлично высоко и жеманно перебирая ногами, панна Ирина взошла на ступени и протянула руку Оксане Тарасовне так, словно рассчитывала, что та ее поцелует. Не переставая говорить, графиня ловко вклинилась между экономкой и гостьей:
– Матушка фройляйн фон Хортманн сейчас… в их баварской резиденции, в Германии.
Панна Ирина метнула на графиню странный взгляд.
– Und wo ist Ihr ehrbarer Vater?[11] – на тяжеловесном немецком вопросил пан Валерий.
Татьяна поняла, что сейчас разрыдается – она сделала только хуже! Откуда ей знать, говорит ли ее так называемая кузина баронесса по-немецки?
– Der Vater ist jetzt auf Hortiza. Beschäftigt sich mit seinen Sachen[12], – на чистейшем немецком ответила черноволосая, и в голосе ее почему-то проскользнули нотки старой, привычной уже горечи.
– Panienki ojciec mają tam własność?[13] – громыхнул пан Анатоль. – То добже, в наднепрянских степях найлепший чернозем!
– У него там… резиденция, – с кривоватой улыбкой сообщила панна Ирина.
– А вы к нам, стало быть, прибыли прямо из Петербурга? – с глуповатой улыбкой, ему самому, видно, казавшейся любезной, вмешался затянутый в корсет сынок.
И вот тут Татьяна поняла, что рано позволила себе перевести дух. Из-за плеча Оксаны Тарасовны выглянула неукротимая Марыся, обряженная в скромное домашнее платьице, и звенящим от ненависти голосом выпалила:
– Ежели она прибыла из Петербурга, так почему в моем бальном платье?
Все, это был конец! Они разоблачены! Как она могла рассчитывать, что Марыся не опознает платья, злостно умыкнутого из ее гардероба! Даже несмотря на наскоро пришитые к корсажу кружева и бант на поясе в тон завязкам Ирининой шляпки! Графиня поняла, что остается только упасть в обморок, но почему-то никак не падалось.
– Марыся! Замолчи! Какое еще платье? – неожиданно страдальчески простонала пани экономка и повернулась к гостье. – Вы должны извинить мою воспитанницу, панна баронесса. Она у меня еще не очень… воспитанная.
И Татьяна, и Марыся уставились на Оксану Тарасовну в одинаковом ошеломлении. Тут только молодая графиня сообразила, что голосок у ее опекунши дрожал не только от ярости, но еще и от страха! И боялась она… Да-да, боялась она панны Ирины!
– Научится еще, – невозмутимо улыбнулась та. – Может быть. Если доживет.
Татьяна поняла, что опасный разговор следует прекращать.
– Уж все собрались? – пробормотала графиня, окидывая взглядом парадное крыльцо и противу всяких приличий не обращая внимания на последние подъезжающие экипажи. – Оксана Тарасовна, я покажу панне Хорти… панне баронессе фон Хортманн бальную залу!
– Конечно-конечно, – торопливо согласилась экономка, словно сама только и мечтала, чтобы гостья убралась от нее подальше.
– Марыся меня теперь со свету сживет! – оглядываясь на мстительно уставившуюся вслед потерянному для нее бальному платью беловолосую воспитанницу, жалобно протянула графиня.
– Марина? Не сможет, – рассеянно отмахнулась Ирина. – Она всего лишь ро́бленная ведьма, тебе на любой ее смертный заговор три раза плевать с высокой горки.
Татьяна остановилась так резко, что поспешающий следом цыганенок таки наступил на подол ее платья. Вот уж медведь неуклюжий!
– Марыся – ведьма? – изумленно выдохнула Татьяна. – О боже, я предполагала, что с ней нечисто! Надо срочно ехать в Карпаты, у нас поблизости нет достаточно высоких горок!
Теперь уж изумилась панна Ирина:
– Слушай, зачем тебе горка?
– Вы сами сказали – плевать три раза. Ежели я правильно вас поняла – это единственный способ спастись от злокозненной ведьмы?
– Сама ты злокозненная ведьма! – выпалила панна Ирина и вдруг захихикала, словно бы удачно пошутила. – Точно, ведьма! – заходясь смехом, простонала она.
Татьяна обиженно поджала губы:
– Вы ведете себя оскорбительно, «баронесса фон Хортманн»! – язвительно процедила она.
Панна Ирина по-простонародному, кулаком, вытерла брызнувшие от смеха слезы и фыркнула:
– Ты от своего графинства скоро совсем больная станешь! Вот вытащу тебя отсюда, приволоку к твоей маме, она у тебя врач, пусть лечит! – пригрозила она.
Графиня презрительно скривилась:
– Вы опять говорите какую-то невообразимую чушь и желаете, чтоб я вам верила! Ежели б вы сказали, что моя мама́ содержит благотворительную лечебницу, я б поняла! Но чтоб супруга моего отца была вынуждена сама заниматься лекарским делом…
– Да она не вынуждена! – завопила панна Ирина, испугано осеклась и, настороженно оглядываясь по сторонам, договорила: – Что ей, как другим женам богатеньких, весь день дома сидеть – головой об стенку биться?
– Час от часу не легче! – возмутилась графиня. – Теперь вы утверждаете, что выдуманная вами для меня матушка даже не лекарь, а буйно помешанная – бьется головой об стену?
– Слушай, ты что, издеваешься надо мной? – зловещим шепотом вопросила панна Ирина.
– Вы просто очень странно изъясняетесь, сударыня! Зачем хотя бы вы чуть ли не каждую фразу предваряете словом «слушай»? Позвольте полюбопытствовать, что другое я могла бы делать с вашими речами?
– Брать их пальцами и класть себе в ухи! – после недолгой паузы отчеканила панна Ирина и, оставив вконец ошеломленную графиню, горделиво вплыла в бальную залу.
Впрочем, ушла она недалеко. На пороге остановилась, издав короткий возглас. Обернулась к графине – зеленые глаза сияли совсем не зловещим, а восторженным светом.
– Ух ты, у тебя тут и правда настоящий бал! Я думала, они только в кино бывают!
Решив не уточнять, что такое «кино» и чем тамошние балы отличаются от обычных, Татьяна подошла и встала рядом. Оксана Тарасовна бал-то устроила, а на свечи поскупилась, да еще утешалась тем, что при скудном освещении не так видны трещины давно не штукатуренных стен да облупившаяся позолота. Танцы еще не начались, и пары фланировали по худо натертому паркету, щеголяя давно вышедшими из моды туалетами. Увы, разве это бал!
– Вот в Петербурге мои тетушки давали балы… – снисходя к наивности панны Ирины начала она, но та ее не слушала:
– Жалко, я ваши танцы танцевать не умею!
– Совсем не умеете? – изумилась графиня. – Ни кадриль, ни мазурку?
– Разве что хип-хоп, да и тот не очень, – усмехнулась панна Ирина.
О подобном танце графиня никогда не слыхала и сомневалась, что приглашенный из Каменца оркестр уланского полка имеет соответствующие ноты – музыканты и в мазурке-то немилосердно фальшивили, то и дело сбиваясь на полковой марш.
Однако же приехавшая из Петербурга «баронесса» вызвала всеобщее любопытство – вон как косятся поверх вееров дамы молодые и в открытую лорнируют панну Ирину пожилые. Приглашений ей не избежать, возможно даже в почетную третью пару, вслед за Оксаной Тарасовной и самой графиней. Неумение «баронессы фон Хортманн» танцевать, чего с девицей дворянского воспитания быть никак не может, вызовет мгновенные подозрения! Нужно немедленно убрать панну Ирину отсюда!
