Ефим Чеповецкий - Крылатая звезда
Великий Порок мотнул головой и, изобразив на своём лице самое сладкое выражение, протянул Павлику и Зоре колоду карт.
– Перекинемся в картишки, что ли?… Давайте, никто не увидит! – сказал он, подмигивая поочерёдно то левым, то правым глазом.
Зоря покраснела, а Павлик сделал шаг вперёд и решительно потребовал:
– Вы должны немедленно освободить нашего Тимку! Мы не собираемся задерживаться на вашей планете!
Великий Порок побагровел. С трудом сдерживая гнев, он сказал:
– Напрасно вы спешите! Ведь вы находитесь на планете свободы и веселья! Ваш друг Тима уже наслаждается полной свободой. О, я уверен, вы ещё это оцените. Стать нашим гражданином – дело несложное, нужно только верно служить мне – Великому Пороку!…
– Что?! – вскипел Павлик.- Да как вы смеете нам такое предлагать?!
Вид его был до того грозен и непоколебим, что Великий Порок не выдержал:
– Держите меня! – завопил он, соскакивая с трона.- Держите, не то я себя поколочу!… Держите, не то я от вас удеру!
На крик немедленно сбежалась личная охрана правителя – дюжина дубоголовых – и плотным кольцом окружила ребят.
– Что ты натворил?! – прошептала Зоря.
– Но ведь это же неимоверно! – возмущался Павлик.- Служить Пороку?!
– Слушай меня и молчи!- приказала Зоря.- Прежде всего прекрати скандалить. С твоим упрямством мы здесь совсем пропадём. С ними надо иначе!
Она вышла вперёд и примирительно сказала:
– Успокойтесь, Великий Порок, Павлик погорячился. Это потому, что он устал с дороги.
Зорин ровный голос заставил всех прислушаться. Лицо Великого Порока расплылось в улыбке, и он снова уселся на трон, готовый слушать её дальше. Этим и воспользовалась Зоря. Она продолжала:
– Мы оценили ваше гостеприимство, но нам надо ещё денёк подумать, посмотреть, а потом уже решать – оставаться или нет.
«Ну и лукавая девчонка! – сообразил Павлик.- Интересно, что это она надумала?» А Зоря тем временем говорила:
– Конечно, мы ещё не знаем, как вам служить, но я, например, могла бы для вас готовить, убирать. Вы хоть и Порок, но питаться вам всё-таки надо?
– Надо! Надо-о! – зарычал от удовольствия Разгильдяй Третий. – Я теперь прогоню этого железного бездельника! Он совсем разболтался, скрипит, не повинуется, каши варит несолёные, непоперченные!… Я разберу его! Я его сдам в металлолом!
Зоря решила, что речь идёт о железной печке, которая стала плохо готовить, однако, чтобы Порок не изменил своего решения, спросила:
– А вы любите каши пресные или острые?
– Острые! Острые! Чтобы перцу побольше!… Потом он обратился к Павлику:
– И тебе работа найдётся. Будешь дрова колоть и двери на ночь запирать, чтобы я не сбежал. Да ещё следить, чтоб я чего-нибудь не украл. А то при моём положении заниматься этим неудобно.
– Хорошо, Великий Порок, – сказал Павлик. – Вы будете нашей работой довольны, можете не сомневаться. Я сперва погорячился, но теперь понимаю, что Зоря права. Так и вам, и нам будет лучше.
– Лучше! Лучше! – запрыгал от радости Порок, а подпорочники, дубоголовые и все, кто присутствовал на этом приёме, радостно зашептали:
– Обломали! Обломали! Самых стойких обломали!
Зоря, воспользовавшись моментом, снова обратилась к Великому Пороку:
– Ну, а теперь скажите, где наш Тимка?
– Теперь скажу и покажу! – самодовольно пробасил Порок и приказал: – Отведите их к Тимофею!
Зазнай, Лень и Неуч бросились исполнять приказание повелителя. Пробивая дорогу в толпе подпорочников, они вывели ребят, из зала.
ГЛАВА 15- о встрече с Тимкой. Четвёртый союзник
Через несколько минут Павлик и Зоря очутились в комнате, где под охраной Робота находился их друг,
Тимка был так удручён своим положением, так злился на самого себя, что сидел, не поднимая головы, надвинув низко на глаза дурацкий колпак. Когда в помещение вошли, он отвернулся к стене, чтобы никого не видеть. Да и узнать его было очень трудно. Завёрнутый в огромный халат, он казался мешком на табурете.
– А вот и ваш дружок! – пропел Зазнай. – Надеюсь, теперь вы довольны.
– Довольны! Довольны!- повторили вслед за Зазнаем Лень и Неуч и стали разгонять дым, который густо валил от железной печки.
Павлик и Зоря сперва заметили только Робота. Скрипя и кряхтя, тот хозяйничал у дымящей печки и ни на кого не обращал внимания.
– А где же Тимка?- спросил Павлик.
– Здесь, здесь! – сказал Зазнай и похлопал Тимку по спине.- Тимофей Иваныч, повернитесь! Ваши друзья пришли!
Тимка медленно повернулся и грустно посмотрел на вошедших. Но когда убедился, что перед ним не кто иной, как Павлик и Зоря, бросился к ним с радостным криком:
– Вы?! Неужели это вы?!
– Конечно, мы! – подтвердил Павлик.- Но тебя-то можно узнать только по голосу. Что за наряд?! И вообще, как тебя угораздило попасть в эту историю?
Тимка зло посмотрел на Зазная и его компанию:
– Это не я… это всё они!
– Но и ты хорош, нашёл с кем водиться?! Да я бы таких типчиков…- Павлик замахнулся было рукой на Зазная, но Зоря вовремя остановила его.
– Ох, что ты?! – воскликнула она.- У тебя снова нервы расшалились.- И обратилась к Зазнаю, Лени и Неучу.- Оставьте, пожалуйста, нас одних, мы должны успокоиться и во всём разобраться.
Когда Зазнай, Лень и Неуч скрылись за дверью, Тимка стал бить себя кулаками в грудь, со слезами в голосе доказывая:
– Честное слово, я этого не хотел! Заберите меня, пожалуйста, отсюда, заберите!… Я не хотел!…
– Тебя полагалось бы оставить здесь насовсем! – закричал Павлик.- Сидел бы со своими дружками на этой дрянной допотопной планете, где, кроме сплошного серого свинства, ничего нет…
– Тс-с, тише! – сказала Зоря. – Здесь кто-то есть!
И все посмотрели на Робота, который хлопотал у печки, не обращая на них внимания.
– Кто это? – спросил Павлик.
– Не знаю, какой-то железный человек,- ответил Тимка.
– Вот это да! – вместе сказали Павлик и Зоря и приблизились к скрипящему и охающему Роботу.
Каково же было их удивление, когда они увидели на нём передник и огромные домашние шлёпанцы. Робот светил своим единственным глазом в кастрюлю и ложкой пробовал какое-то варево.
«Так вот кто этот железный бездельник!» – припомнила Зоря слова Порока. Ей почему-то очень жаль стало этого огромного, тяжело вздыхающего, железного человека.
Как только Робот опустил ложку и посмотрел на них, ребята вежливо с ним поздоровались:
– Здравствуйте!
Но в ответ Робот с негодованием прохрипел:
– И вы, чик-чирик, сюда же!… Эх, снял бы я с вас, чик-чирик, да всыпал бы по, чик-чирик. Я хочу сказать не по чик-чирик, а по первое число. Только боюсь – рука у меня тяжёлая, железная… Не пойму, какими вас пряниками сюда, чик-чирик, заманывают?!
Павлик удивлённо переглянулся с Зорей.
– Зря вы так о нас думаете, мы вовсе не собираемся здесь задерживаться…
Зоря незаметно дёрнула Павлика за рукав, чтобы не говорил лишнего. Но от одноглазого Робота это не ускользнуло. Его единственный глаз загорелся ярче и лицо от этого как будто улыбнулось. А сам он уже мягче сказал:
– Ах, так вот оно что!… Ясно, ясно… Ну, что ж, ребятки, тогда можете меня, чик-чирик, не бояться. Я, пожалуй, тут единственный, кто вас не выдаст… Сам в беде, чик-чирик, нахожусь…
Он вздохнул, достал из шкатулочки на полке трубку и, чиркнув зажигалкой, которая была в его большом пальце, закурил.
– Гляди, железный, а курит?! – засмеялась Зоря.
Робот покачал головой и, медленно чеканя каждое слово, ответил:
– Тут не то что курить, тут по-кошачьи, чик- чирик, мяукать начнёшь. Я вот железный, а не выдержал – закурил! – И он стал жаловаться на свою судьбу: – Они думают, чик-чирик, если я Робот, так со мной по-человечески обращаться не нужно. Тружусь круглые сутки, перегреваюсь, и никого это, чик-чирик, не волнует… Аккумуляторы мои сели, запчастей нет, масло тоже чик-чирикнуло… Шестерёнки на челюстях стерлись, и я, как воробей, чирикаю. Прямо стыд и срам!… Скоро совсем распадусь на части. Вот винты на спине совсем расчикчирикались, а завинтить некому… Ох, ох!
Он по-человечески закашлялся и загремел металлическими внутренностями. Всем стало очень жаль старого Робота, который нуждался в человеческом отношении. Павлик вежливо спросил:
– Простите, может, это не скромно, но нам хотелось бы знать, а как же вы здесь очутились?
– Хэ-хэ!- горько усмехнулся Робот.- Конечно, чик-чирик, не по доброй воле. Это меня ребята из 147 школы делали, да недоделали. Будь я исправной отличной машиной – никогда сюда не попал бы… Я, братцы, бракованный, вот что. А сюда только всякий брак и попадает… Эх, мне бы в хорошую, чик-чирик, мастерскую на ремонт, я ещё себя показал бы! Я бы и на скрипке, чик-чирик, играл, и полечку танцевал. А раньше всего сбежал бы отсюда. Да разве от этих дубоголовых неучей удерёшь?! За каждым шагом, чик-чирик, следят.
