Лаймен Баум - Дженни Джик в Стране Оз
— Я сейчас же отправляюсь к королю, — отозвался Поллипоп.
Когда он уже выходил из комнаты, Джикки увидел на нем плащ.
«Ого, — подумал старый слуга, — он надел плащ принцессы. Но ничего, когда вернется от короля, я заберу плащ и попрошу номера первого вернуть его законной владелице».
10. Советники надевают волшебный плащ
Когда Поллипоп, по-прежнему в волшебном плаще, предстал перед королем, Бат спросил:
— Сколько человек в королевской армии, генерал?
— Семь тысяч семьсот семьдесят семь, ваше величество, — доложил Поллипоп. — И это не считая меня.
— Они беспрекословно тебе подчиняются? — осведомился король, у которого на этот счет возникли кое-какие сомнения.
— Еще бы! — гордо отозвался генерал. — Они жутко боятся моего генеральского гнева.
— Как странно — такой маленький человечек и командует такой большой армией, — недоверчиво произнес Бат.
Генерал залился краской. Да, он был не только старым и толстым, но еще и ростом, как говорится, не вышел. Он был не намного выше, чем юный Бат. Кроме того, как и все коротыши, он очень чувствительно реагировал на разговоры насчет роста.
— Я грозный воин, ваше величество, — доложил он королю, — и когда я сажусь на коня, мой рост уже не имеет никакого значения. Тем не менее, — добавил он со вздохом, — хорошо быть высоким. Я хотел бы, чтобы рост у меня был три метра.
Не успел генерал произнести эти слова, как Бат удивленно ахнул: внезапно голова генерала словно выстрелила вверх, и его роскошная шляпа коснулась потолка, а потом оказалась нахлобученной на нос бедняге.
В этой комнате потолок был как раз высотой в три метра, и какое-то время Поллипоп не мог понять, что с ним стряслось. Бат же заметил, что генерал явился к нему в волшебном плаще. Он понял, что опрометчивое желание генерала мигом исполнилось, и это заставило его расхохотаться.
Услышав смех короля, генерал кое-как содрал с себя шляпу и стал дико озираться по сторонам, пытаясь понять, в чем же дело. В его глазах испуг сочетался с восхищением.
Да, еще недавно он был коротышкой, а теперь сделался вдруг великаном. Это само по себе было потрясающе.
— В чем дело, ваше величество? — осведомился он дрожащим голосом.
— Видишь ли, ты надел волшебный плащ моей сестры, — проговорил сквозь смех Бат — слишком уж комичное выражение было написано на лице главнокомандующего. — Но видишь ли, плащ этот выполняет только одно желание того, кто его носит.
— Только одно? — жалобно пролепетал несчастный Поллипоп. — Признаться, я бы хотел немножко уменьшиться в росте…
— Теперь уже все, — усмехнулся Бат. — Ты захотел стать трехметровым гигантом, и плащ пошел тебе навстречу. И теперь, нравится это тебе или нет, дружище Поллипоп, тебе суждено оставаться таким впредь. Но я тобой горжусь. Думаю, что ты величайший генерал за всю историю.
Услышав эти слова, Поллипоп несколько воспрянул духом. Он попытался сесть, но стул не выдержал его веса и развалился на части. Поэтому генерал вздохнул и остался стоять. Он бросил на пол волшебный плащ и, поежившись, пробормотал:
— Если бы я знал, то попросил его сделать мой рост в метр восемьдесят, не больше.
— Ничего, — отозвался Бат. — Если случится война, то от одного твоего вида у противника уйдет душа в пятки. А все ноландцы будут тобой гордиться. Ты будешь не просто полководцем, но и великим полководцем.
Поллипоп удалился. Он отправился к главному советнику, и ему пришлось постоянно пригибаться, чтобы не стукаться головой о своды арок или потолок.
Когда Джикки увидел, что из королевских покоев выходит какой-то великан, то он испустил вопль ужаса и бросился наутек. Странным образом, но генералу это понравилось, а он вообще любил внушать окружающим страх, и потому генерал продолжил свой путь в несколько улучшенном настроении.
Тем временем Бат помчался к сестре, чтобы рассказать о том, что вытворил волшебный плащ с королевским главнокомандующим, и потому, когда во дворец явился королевский палач, его никто не встретил. Он прошел в королевские покои, но и там никого не было, и лишь на полу валялся плащ.
— Кажется, я видел этот плащ на принцессе, — подумал палач. — Значит, это ее вещь. Отнесу-ка я его в ее покои. Нечего ему валяться без присмотра. Негодяй Джикки должен лучше приглядывать за порядком.
Пеллипеп поднял плащ, набросил себе на руку и стал разглядывать. Ему понравилась и редкая расцветка, и необычная ткань — и тогда его вовсе одолело любопытство. Он решил надеть плащ и посмотреть, идет ли он ему.
Тут до его ушей донесся отдаленный детский смех. Пеллипеп подумал, что принцесса, судя по всему, находится в королевском саду, и он решил отнести ей плащ.
Королевский палач, так и не сняв плаща, прошел по дворцу и вышел в сад.
В саду стояла тишина, которую нарушало только птичье пение. Вдалеке мелькнуло что-то белое, и Пеллипеп подумал, что это принцесса.
Он, не торопясь, пошел по тропинке, наслаждаясь и благоуханием цветов, и умиротворенной обстановкой сада. Королевский палач был по натуре мягкосердечен и очень ценил красоту.
Вскоре он увидел яблоню, а на самой верхней ветке — большое румяное яблоко. Оно ему очень понравилось, хотя и висело вне его досягаемости.
— Вот бы иметь такую длинную руку, чтобы дотягиваться до всего, что находится на большом расстоянии, — мечтательно произнес он, и в ту же минуту увидел, как рука его неожиданно вытянулась и, хотя до яблока было метров десять, преспокойно достала до него и, сорвав, поднесла к его носу. Причем рука снова сделалась такой, какой была всегда.
Пеллипеп забеспокоился. Он даже не заметил, что красивый плащ соскользнул с его плеч и упал на дорожку. Палач кое-как добрел до ближайшей скамейки и опустился на нее, чувствуя, как его бьет озноб.
— Что за чертовщина! — бормотал он. — Я протянул руку, а она достала яблоко, которое висело высоко-высоко… Вот так. — И он снова поднял руку, которая, удлинившись, преспокойно коснулась верхушки высокого дерева, под которым стояла скамейка.
Пеллипеп опасливо отдернул руку и стал пугливо озираться по сторонам, не подглядывает ли кто за ним. Но в саду не было ни души, и потому он понял, что может спокойно проверить, как действует его рука.
Для начала он сорвал розу с клумбы шагах в двадцати от него, и, понюхав ее, поместил в вазу, стоящую в десяти шагах от скамейки. Затем он увидел за живой изгородью журчащий фонтан, протянул руку и окунул ее в чашу с водой. Палачу очень понравилась его новая способность и потому, когда он увидел вдалеке на аллее старика Джикки, то весело залепил ему пощечину, отчего тот отлетел в сторону и поспешил скрыться во дворце.
— Ну а теперь пойду-ка я домой и покажу жене, как меня наградила судьба, — воскликнул Пеллипеп.
И с этими словами он зашагал прочь из сада. Однако вскоре там появился королевский мажордом Паллипап в сопровождении своей собачки по имени Папс. Королевский мажордом обожал своего песика, который всегда ходил за ним по пятам, и лишь в королевские покои вход ему был воспрещен. Мажордом любил поговорить со своим четвероногим другом и нередко делился своими радостями и горестями так, словно разговаривал с человеком.
Итак, мажордом и песик гуляли по саду, и вдруг Паллипап увидел на аллее красивый плащ.
— Какая прелесть! — воскликнул мажордом, наклоняясь и поднимая плащ. — Ничего не видел в жизни прекраснее! — Ты со мной не согласен, Папс?
Песик тихо тявкнул и завилял хвостиком.
— Ну, как я в нем выгляжу? — продолжал мажордом, набрасывая на себя плащ. Собачка перестала вилять хвостом и уставилась на хозяина с серьезным выражением на мордочке.
— Ну, так идет он мне или нет? — снова заговорил Паллипап. — Эх, хорошо бы ты умел говорить, дружище Папс.
— По-моему, ты выглядишь в нем просто глупо, — отозвался песик скрипучим голосом.
Слова собаки так напугали ее хозяина, что он подскочил в воздух чуть ли не на метр. Затем он наклонился и, уперев руки в колени, уставился на собачку.
— Мне показалось, ты заговорил, — произнес он.
— Что же заставило тебя засомневаться? — недовольно осведомился пес. — Я действительно говорил. Я и сейчас говорю. Или ты не веришь своим ушам?
Королевский мажордом вздохнул.
— Я тебе верю, — провозгласил он. — Я всегда считал тебя удивительным псом и теперь лишний раз убедился в своей правоте. Ты единственный говорящий пес в мире. Другие псы не умеют разговаривать.
— Разве что в сказках, — спокойно напомнил Папс. — Не забывай про сказки.
— Я и не забываю, дорогой Папс, — сказал мажордом. — Но мы-то с тобой не в сказке, а в настоящей жизни. Мы живем в королевстве Ноландия.