Гарри - Таинственное излучение
Им нужен был не просто шар, а управляемый шар.
— Как же люди на них летали? — недоуменно развел руками Дормидонт. — Ведь шары и раньше не управлялись.
В самом деле, самими шарами и раньше нельзя было управлять. Но можно было управлять высотой их поднятия. Вопрос опять решался с помощью географии.
Оказывается, на разной высоте ветер имеет различные направление и скорость движения. Поэтому на одной высоте можно было лететь на юг, а поднявшись чуть повыше — на север. Этим и пользовались воздухоплаватели.
Но чтобы умело пользоваться, воздушные потоки надо было изучать и знать. Существовали специальные карты преобладающих ветров на разных высотах. Да и опыт самих воздухоплавателей много давал. В полетах они умело выбирали нужные потоки и летели в нужном направлении.
Но даже при этом отклонения в разные стороны достигали сотен километров. Это годилось для длинных перелетов, например, с материка на материк. Но не подходило для наших друзей, вынужденных искать маленькую лабораторию над океаном.
Все было не так просто. Дормидонт, Альф и Аза разошлись для обдумывания ситуации и подготовки конкретных предложений.
Тем временем Буль и Жвачкин вовсю орудовали в других залах музея, подбирая все необходимое для дальней дороги. Из опыта прежних путешествий они знали, что им может понадобиться три вида снаряжения: оружие, строительные инструменты и материалы, различные спасательные приспособления. Жвачкин обоснованно добавил сюда и четвертую группу: карты местности и приборы наблюдения, о которых ему говорил Альф.
Список необходимого составили довольно быстро. Ведь за образец они взяли снаряжение Марса, которым он неоднократно пользовался. Не все гладко было с оружием. Огнестрельное они найти не смогли. До лазерного меча Марса им было далеко. Поэтому отобрали так называемое «холодное» оружие, найденное в зале средних веков: кинжалы, боевые дубинки и шпаги.
Затем взяли крючья, канаты и другие инструменты. Особое внимание уделили запасу строительных и ремонтных материалов. Когда–то Марс из ненужной тряпки сделал первый парус. А им она могла пригодиться в качестве крыши над головой где–нибудь на пустынном острове.
Все, связанное с водой, Буль подбирал собственноручно. Надувную лодку, надувные матрасы, зачем–то десяток небольших надувных камер, прорезиненную ткань, несколько якорей и другую мелочь. Но даже этой мелочи набралось несколько куч. Если добавить сюда найденное в других залах, то число куч возрастало до пяти. Как Марс умудрялся все нести в себе, было непонятно. Мастер есть мастер!
Жвачкину очень понравилось щеголять со шпагой на боку. Время от времени он делал выпад ею в какой–нибудь предмет с громким криком «оп–ля!». При этом каждый раз результат был одинаков. Шпага не попадала куда надо и вместо удара получался «пшик». Но фехтования он не прекращал.
— За то время, что ты вытаскиваешь свою длинную шпагу, я бы тебя иголкой победил, да еще и ниткой зашил, — как–то поддел его Буль.
— Ах, вот как! Победил бы? Тогда бери себе любое оружие, я вызываю тебя на дуэль.
— На ду что?
— Не на ду, а на дуэль.
— А что это такое?
— Я сам точно не знаю. Одним словом, подраться. Так в старину поступали дворяне, когда про них говорили неправду.
— А ты разве стал дворянином?
— Нет.
— А какую неправду я сказал о тебе?
— Что я не умею сражаться на шпагах.
— Так это же правда.
— Вот, опять обидел. Пошли драться.
— Ну, если хочешь…
— Хочу, хочу.
Буль даже не взял оружия, а только снял со стены яркий деревянный щит и приготовился. Жвачкин наклонил голову, вытянул шпагу и, ничего не видя кроме яркого пятна щита, бросился вперед. Буль отвел руку со щитом в сторону. Жвачкин, как завороженный, изменил направление атаки и с криком «Э–эх» со всей силы ударил шпагой в щит. Щит вырвало из рук Буля. А Жвачкин, двигаясь по инерции вперед, пригвоздил щит к стене и попытался отдернуть руку со шпагой назад.
Но не тут–то было! Шпага застряла в стене и никак не вынималась. В этот момент раздался громкий голос Азы:
— Что это с ним? Уж не заболел ли наш козлик? Не перегорели ли у него транзисторы?
Картина в самом деле была странной для непосвященных. У ровной стены подпрыгивал и дергался Жвачкин. При этом он держался за какой–то блестящий прут, на котором была насажена яркая деревяшка. Да еще выкрикивал бессвязные звуки «Э–э» и «У–ух», по его мнению, помогающие фехтованию. Наконец, при особенно сильном рывке, рука Жвачкина соскочила с эфеса шпаги и, двигаясь по инерции, он грохнулся на пол.
К нему подбежала Аза и заботливо помогла подняться.
— Так что с тобой?
— Ничего, — ответил за него Буль. — Просто он хотел на спор проткнуть стену шпагой, но у него ничего не получилось.
Что оставалось Жвачкину? Только пристыженно молчать. О дуэли он больше не заикался.
Подошедший Дормидонт с Азой помогли перенести отобранные вещи к дому. Там, посередине площади, оставался один Альф. Он обдумывал сделанное Дормидонтом новое предложение.
Оно сводилось к следующему: превратить воздушный шар в настоящий воздушный корабль, управляемый веслами. В небе корабль будет удерживаться воздушным шаром, а направление и скорость движения будут задаваться работой весел.
Вся трудность заключалась в конструкции весел. На воде вопрос решался легко. Весла отталкивались от нее, а затем по воздуху переносились обратно в воду. Здесь же кругом был воздух.
Его размышления прервали роботы, притащившие будущее снаряжение экспедиции.
— Ну как? — поинтересовался подошедший Дормидонт.
— Теоретически сделать можно. Но получится очень сложная конструкция с вдвигаемыми и выдвигаемыми лопастями весел. И боюсь, что она окажется ненадёжной. Рисковать над океаном… Сам понимаешь.
— А что ты скажешь? — обратился он к Азе.
— Если нельзя сделать весла, тогда давайте сделаем крылья, как у птиц, — беззаботно ответила та.
— Это неплохо. Давайте сделаем махокрыл! Ты, Дормидонт, не против?
— Я сам об этом думал. Но мне казалось, что легче сделать весла. Если ты знаешь как делать махокрыл, то я согласен и буду помогать тебе.
— Как сделать передачу усилий от рук, я знаю. Но здесь есть своя тонкость. Очень трудно рассчитать угод наклона движущихся вверх–вниз крыльев. У птиц–то он меняется по их желанию.
— Давайте и мы их сделаем изменяемыми, — не понял трудности Дормидонт. — Насадим крыло на трубку и будем его поворачивать по оси как нам надо. Это можно легко делать даже в полете.
— Вот что значит мозговой штурм! — обрадовался Альф. — Каждый дает свою идею и в итоге получается отличное решение. Тогда все за работу!
Почти месяц продолжалось напряженное изготовление и монтаж крыльев. Сами крылья оказались похожи на крылья бабочки. Они были сделаны из прозрачной ткани и натянуты на прочные обода из тонких металлических трубочек. От крыльев к сиденьям корзины тянулась целая сеть различных веревочек и тросиков. Для их крепления пришлось даже сделать вверху своеобразный каркас–крышу.
С этой крыши к каждой скамеечке спускались две веревки с колечками на концах. Когда за них тянули вниз, крылья подымались, когда их отпускали, то через систему пружин опускались и крылья. Меняя угол наклона крыльев, можно было двигаться и вперед, и назад.
Теперь все требовалось испытать на практике. Для проверки работы крыльев надо было подняться выше домов на площади. Здесь без страховки было не обойтись. Чтобы иметь возможность вернуться назад в случае неудачи.
Для этого на земле соорудили большой барабан с ручками с двух сторон. На него накрутили длинную–длинную веревку, конец которой закрепили за корзину махокрыла.
Честь первого подъема предоставили Дормидонту и Жвачкину. Одному — как автору идеи, а второму — в качестве главной рабочей силы. Альфа просто не пустили, чтобы не подвергать его опасности на непроверенном агрегате.
Включили горелки–нагреватели воздуха и стали ждать. Как и в первый раз, оболочка какое–то время оставалась неподвижной, но потом начала полнеть. Все больше и больше. И вот блин медленно оторвался от земли. Затем еще. немного поднялся вверх и… почему–то завис на этой высоте.
Сколько ни грели воздух в шаре, он все равно больше не хотел подниматься вверх. Даже попробовали помахать крыльями. Шар как–будто застрял. Ни вверх, ни вниз.
Еще раз проверили горелки. Все было в порядке. Как крайнюю надежду, решили задействовать Пуфика, переключив его в соответствующий режим.
— Знаний по воздухоплаванию в меня не было заложено, — был его ответ, — но во всей этой конструкции мне очень странной кажется веревка, тянущаяся от барабана к корзине махокрыла.
Вот это была глупость, так глупость! Сами же привязали махокрыл к земле, а отпустить забыли!
