АВЕНИР ЗАК - Москва - Кассиопея
В длинной больничной рубашке он не торопясь шёл по коридору. Остановившись возле двери с надписью «До 16 лет не входить» Федька оглянулся и нажал какую-то кнопку рядом с небольшим табло. Дверь приоткрылась. Лоб просунул голову, а затем скрылся в широкой щели.
Дверь захлопнулась. Послышалось урчание и скрежет. А на табло, как на арифмометре, стали появляться и исчезать цифры и слова:
1 год… 2 года… 3 года…
Всё быстрее мелькали надписи. Когда на табло загорелось 14 лет…
… надпись несколько раз вспыхнула, и из-за открывшейся двери в коридор стремительно вылетел Лоб…
— Подумаешь, секреты… — проворчал он, с размаху влетая в помещение биоцентра.
Потирая ушибленное колено, он поднялся и оказался перед шкафчиками, закрытыми жалюзи, под которыми горели разноцветные огоньки.
Лоб перекрыл один из огоньков, сработал фотоэлемент, и через увеличительное стекло на Лба глянула громадная голова страшного зверя с торчащими усами и острыми зубами…
… Зверь бросился на Лба.
Лоб попятился и бросился наутёк.
А в это время в шкафчике повернулась линза, это была именно линза, и из-под неё выскочила маленькая мышка. Но Лоб этого не видел, он сбил с ног попавшуюся ему в дверях Варю и помчался по коридору.
За ним бежала мышка.
— Пафнутий, — закричала Варя. — Пафнутий! Вернись! — Она побежала за мышкой.
А Лоб мчался в своей белой рубахе по коридору.
В командирском отсеке заканчивалась коррекция траектории полёта.
— Мы снова достигли расчётной скорости, — сказал Павлик, показывая на шкалу доплерометра. На нём столбик подошёл к цифре 298600 и остановился неподвижно.
— Пафнутий! Пафнутий! — кричала Варька.
Лоб ворвался в помещение пульта и с криком:
— Караул! Спасите! — вскочил на пульт и побежал по нему, нажимая ногами сотни разноцветных кнопок.
Заревела сирена, зазвонили звонки и сотни лампочек тревожно замигали разноцветными огнями.
Карта звёздного неба погасла.
— Пафнутий! — крикнула Варька, вбегая в помещение пульта, но тут же осеклась. — Что случилось? — испуганно крикнула она.
Стрелка доплерометра качнулась и медленно двинулась от деления 298600 к яркокрасной цифре 300000. На мгновенье задержалась на ней и пошла дальше по пустому, не градуированному пространству шкалы.
Витька оторопело смотрел на шкалу.
— Выше скорости света… Невозможно, — шептал он. — Против всех законов физики.
Тревожно выла сирена, звенели звонки, мигали лампочки.
Эпизод 41
А на земле, в Центре Управления полётом царила глубокая тишина.
Сергей Сергеевич Филатов внимательно слушал доклад оперативного руководителя.
В 3.30 они приступили к коррекции траектории, и тут же прекратилась связь. Все наши попытки восстановить её оказались безуспешными.
Филатов задумался:
— Как вы думаете, что произошло? — спросил Сергей Сергеевич.
— Не знаю. Полагаю, что причина чисто внешняя. Может быть чёрная дыра?
— А вы? — Сергей Сергеевич обратился к астрофизику.
— С момента прекращения связи все астрофизические обсерватории ведут наблюдения за районом А-12-46. Пока ничего утешительного сообщить не могу.
— Что скажете вы? — обратился он к женщине, внимательно изучавшей карту звёздного неба.
— В момент обрыва связи корабль находился здесь. — Женщина указкой показала какую-то точку. — Мы прощупали весь квадрат А-12-46 по всей возможной трассе корабля. « «ЗАРЯ»» исчезла.
— Вы думаете, это… катастрофа?
— Не знаю. Но похоже на чёрную дыру.
Эпизод 42
Без сознания лежала вся команда «Зари».
Шевельнулся Витька, приоткрыл глаза.
И вдруг ему показалось, что он находится в Музее Космонавтики в Калуге, а за столом, у доски с его формулами и чертежами сидят учёные.
— Я верю, что если не мы, то вы когда-нибудь научитесь прогрызать дырки в пространстве, — говорит Филатов.
Он ощупал себя.
— Жив, кажется, — прошептал он и взглянул на табло доплерометра. Стрелка по-прежнему дрожала за цифрой 300000.
— Двигатели на торможение, — прошептал Витька.
Он с трудом приподнялся, как во сне, шагнул к щиту управления, нажал на кнопки двигателя. На щите появилась надпись: «Двигатели на торможении». Стрелка медленно двигалась обратно, пересекла цифру 300000 и застыла у цифры 298600.
Оглянувшись Витька увидел ребят лежащих на полу без сознания. Он нагнулся над Павликом, похлопал его по щеке. Павлик застонал и открыл глаза. Приподнялась Юлька.
— Что с нами? — спросила она удивлённо.
Постепенно приходит в себя Катька.
— Это не наше небо! — прошептала она и взглянула на Витьку.
— Где мы? — спросила очнувшаяся Варя.
— Где Солнце и Земля?
— Что же будет с нами?
— Это опять я… я виноват, — сказал приподнявшись Федька Лобанов.
И в эту минуту неожиданно вспыхнул новый экран, и на нём появилось лицо старика с благородной седой шевелюрой.
— Земля! — радостно закричала Юлька. — Смотрите, какой-то незнакомый старик!
— Вы не узнаёте меня, друзья? — спросил Старик.
— Вы чем-то похожи на Сергея Сергеевича, — сказал Витя. — Вы его отец?
— Нет, Витя. Это я сам, — усмехнулся старик.
— Что с вами случилось, Сергей Сергеевич? — встревоженно спросил Витька.
— Со мной… ничего особенного. Просто я постарел. С момента последнего сеанса связи у нас на Земле прошло 27 лет… и естественно… — Филатов развёл руками. — Годы берут своё. А вот что произошло с вами… мы не знаем до сих пор. 27 лет учёные ломают голову, но так и не пришли к решению этой загадки. Одни считают, что вы попали в тахионную спираль, другие предполагают, что вы оказались в субпространстве… Во всяком случае пока не было связи вы двигались со скоростью, не предусмотренной никакими физическими законами…
Витя смотрел на Филатова с чувством невероятного удивления, да и ребята были просто ошарашены тем, что за какие-то минуты их корабельного времени, там, на Земле, прошло 27 лет.
— Не будем терять времени, — сказал Филатов, — я уступаю место руководителю лаборатории сверхдальней связи…
На экране появилась женщина лет сорока, в строгом, но изящном костюме, с приятным умным лицом.
— Здравствуйте, ребята, — сказала она. — Вы меня, конечно, не узнаёте… А ведь мы когда-то были знакомы… и с тобой, Витя, и с тобой, Юля… А с тобой, Кутейщикова, мы сидели на одной парте .
— Милка… — обалдело произнесла Варька.
— Окорокова! — удивился Витя.
— Да, ребята, это я… Ты знаешь, Витя, я до сих пор не могу понять, почему ты меня не взял… Хоть теперь-то ты понял, как это было жестоко?
— Почему жестоко? — удивился Витя.
— Потому что это я… написала записку… Помнишь?
— Ты? — вырвалось у Вити. — Вы? — поправился он. — Нет, я сверял почерк… с вашей тетрадкой. Это — не вы.
— Я нарочно писала… левой рукой… чтобы никто не догадался… Вот видишь, твой полёт так на меня подействовал, что я стала радиоастрономом. Мне уже сорок лет, у меня трое детей.
На экране появились двое мальчиков и девочка.
— Младшего сына, вот он, я назвала в честь тебя, Витей… А девочку…
На экране возник крупный план девочки, похожей как две капли воды на Милку, какой она была когда-то давно.
— Её зовут Варей, — продолжала Окорокова.
— Милка, вылитая Милка, — не выдержала Юлька.
Девочка улыбнулась так приветливо, что у Витьки дрогнуло сердце и он шепнул стоящему рядом Павлику:
— Она. Точно, это она написала записку.
Окорокова неожиданно стала спокойной и строгой.
— Слушайте внимательно. Сотрудникам моей лаборатории удалось расшифровать сигналы, всё ещё поступающие из района Альфа Кассиопеи. На одной из планет произошла катастрофа, угрожающая уничтожением цивилизации. Что-то угрожает мыслящим существам… Вы должны им помочь. Вы слышите меня?
— Слышим, — тихо сказал Витя.
Изображение на экране погасло.
— Слышите меня? Витя… Витя… — донеслось чуть слышно и голос Окороковой исчез.
Все молчали, переживая случившееся, думали об оставленных на Земле близких, о том, что их ждёт впереди.
— Если Милке сейчас уже сорок, то, выходит, когда мы вернёмся, их всех уже не будет? — огорчённо спросила Юлька.
— Парадокс Эйнштейна, — сказал Мишка. — Это даже первоклассники знают.
И все снова замолчали.
— Ребята, — тихо сказал Лоб, и все обернулись к нему. — Я понимаю… Честное слово всё понимаю… Отправьте меня на Землю. Я не имею права лететь с вами…
— Понял, — сердито сказал Мишка.
— Наконец-то! — сказала Варька.
— Теперь поздно, — сказал Павлик. — Никакая капсула не долетит до Земли.
— Прекрасно он всё это понимает, — сердито сказал Мишка. — Потому и болтает…
