Сергей Охотников - Волшебный театр Гримгора
— Тссс, — сказал кто-то невидимый и словно дернул ткань.
Звуки шли как будто просто из воздуха.
— Надо убираться отсюда, — пробормотал Ник, но почему-то сделал совсем другое. Он достал из кармашка прозрачную пуговицу и поднес ее к глазу. Картинка сразу же изменилась. На галерее были куклы и внизу в зале тоже! Эти мальчики в серых костюмчиках показались Николасу знакомыми. Ему бы сделать вид, что он ничего не заметил. Но Ник поспешно убрал пуговицу и попробовал сбежать. Кто-то закричал:
— Держи его! Он нас увидел!
Невидимые кукольные ножки затопали вокруг, зашуршали по брезентовому полу. Они были повсюду. Ник попытался ускориться, но тут кто-то навалился на него и ухватил за ноги. Мальчик упал на брезент, преследователи придавили его к полу и продолжали держать за ноги. Теперь Ник видел их размытые серые силуэты. Не такие уж они были невидимки!
— Ну, и что с ним делать? — прозвучал сверху противный мальчишечий голос.
— Сделаем его одним из нас, — предложил кто-то.
— Не нравится он мне, слишком на стукача похож, — этот голос точно был Нику знаком.
— Стукач или не стукач, сейчас мы это исправим! — прозвучало угрожающе. Ник весь сжался. А потом что-то холодное воткнулось в его кукольную голову, и мальчик закричал. Через мгновение неприятные ощущения сами собой прошли. Николаса отпустили. Он поднялся и понял, что теперь отлично видит кукол-невидимок. Ник узнал их — Городские Тени, мальчишеская банда, преследовавшая его в старом городе. Высокий главарь был здесь и его лопоухий друг, а еще Альберт Пемскок. У всех кукол была одна странная особенность: приколотая прямо к голове небольшая дымчато-серая пуговица. Ник поднял руку и нащупал такую же у себя на затылке.
— Теперь ты один из нас, — сказал высокий парень. — Забудь все, что было раньше. Теперь мы твоя семья.
И действительно, Николас почувствовал, как скрываются воспоминания. В его кукольную голову была воткнута булавка, она удерживала серую пуговицу и замораживала память своим стальным холодом. Пару минут Ник еще боролся, пытаясь удержать в памяти фабрику и ферму, маму, старшего брата, состязание за билет в кукольный театр, бегство от мальчишек и потрясающее представление. Но воспоминания ускользали и прятались в холоде. Очень скоро Николас перестал их различать. Помнил только, что они есть.
— Ну что, сработало? — поинтересовалась кукла с большими поролоновыми ушами.
— Сейчас оклемается, — отвечал высокий парень.
— Я в порядке, — сказал Ник. — Только в затылке холодно.
— Ничего, привыкнешь, — отозвался главарь. — Будем звать тебя Беглец. Я Ворон. А это Выскочка, Пискля, Слухач, Мямлик, Жмот, Жужель, Пакость и Цок. Мы банда Привидосов!
Самая маленькая кукла зацокала языком:
— Цок — это я! Цок-цок-цок.
— Очень приятно, а я Беглец! — ответил Ник.
— Вперед, ребята! Пора повеселиться! — закончил знакомство Ворон.
26
Мелкая Пакость
Оказывается, привидосы караулили на галерее одну девчонку балерину. Она приходила заниматься в заброшенном зале, но в тот день так и не появилась, и Ворон решил отправить банду на разведку в действующие балетные классы.
— Может, лучше в столовку? — мямлил Мямлик. — Еще не хватало госпоже Фиорентине попасться. Она-то посердитее солдатиков будет…
— Не дрейфить! — ответил Ворон. — Во-первых, девчонки и всякие танцоры наши враги. А во-вторых, нам надо выбрать себе девочку, чтобы она убиралась в нашем логове, готовила еду и присматривала за сокровищами.
— Я могу присматривать за сокровищами! — подал голос розовощекий мальчик.
— Тебя послушать, Выскочка, так ты все можешь!
В дальнем конце галереи показался оловянный солдатик, и все разговоры мгновенно стихли. Мальчишки тихо расползлись по углам и прижались к стенам. Оловянный пехотинец в облезлой синей форме маршировал по брезенту и совершенно их не замечал. Ник не знал, что делать, а потому все повторял за остальными. Не то чтобы он боялся быть замеченным, но до последнего не верил, что солдатик пройдет мимо. А тот даже не посмотрел в его сторону. Казалось, на этом все кончилось, не тут-то было. Пакость стоял последним на пути солдатика, перед ним на полу лежала тарелка с шерстяной вырезкой. И вот тощий кукольный мальчик осторожно отошел от стены, ухватил большую красную отбивную и швырнул ее в солдатика. Шерстяная тряпка угодила точно в голову солдату и повисла на козырьке его шлема. Оловянный воин принялся отбиваться от вырезки. Привидосы бросились наутек. Солдат метался из стороны сторону, пытался поймать невидимых хулиганов, но его руки ловили лишь воздух, а ножки мальчиков-кукол топали то там, то тут и уносились прочь. Ник бежал в первых рядах. Он видел, как мальчишки возвращаются назад и дразнят солдата, правда сам еще не настолько осмелел. Пакость, оправдывая свое имя, нашел на полу злосчастную вырезку и снова накинул ее на голову солдату. На этот раз сзади. Оловянный отмахнулся от нее. Бешено заорал:
— Раздавлю гадов!
И попробовал вытащить саблю из ножен. Сабля не вынималась, ведь солдат был цельным, выплавленным куском олова, ножны намертво соединены с ногой, а рукоять сабли с ножнами. Этот промах немного отрезвил оловянного героя, он отпустил рукоятку и сказал уже спокойнее:
— Пожалуй, позову сержанта, и хорошенько прочешем весь этот район.
— Сваливаем, — прошептал Ворон и принялся подавать банде знаки. Мальчишки выбрались из галереи и вскоре были уже далеко. Они беспрепятственно передвигались по пустым коридорам, затаиваясь при появлении солдат и медведей. Иногда подшучивали над одинокими куклами. А вот переходы с этажа на этаж были чреваты приключениями. Привидосы избегали лифтов. В лифтах дежурили крепкие деревянные куклы, с которыми шутки плохи.
— Как-то раз мы сунулись и потом пожалели, — пояснил Ворон, но больше рассказывать не стал.
Зато невидимки знали все люки и лазы в театре. Люки здесь были на молниях и обычно размещались в тупиках. Именно через них мальчишки поднялись на пару этажей и оказались в месте, гораздо более обитаемом. Ник понял это, когда увидел цветные твидовые вставки на стенках коридора и еще кое-что. Мальчику не сразу удалось понять, что это кое-что — полное отсутствие пыли и жирных пятен на ткани.
— Осторожнее, — прошептал Ворон. — Там дальше балетные классы. Здесь полно кукол-девчонок, которые пищат очень громко. Не балуйтесь, особенно ты, Пакость.
— Я? Да никогда! Ты ж меня знаешь! — ответил Пакость.
Дальше привидосы двинулись гуськом по стеночке, держа дистанцию в три шага. Ворон шел первым и подавал сигналы. Очень скоро Ник начал их понимать. Поднятая левая рука и один палец вверх — идет кукла. Два пальца вверх — две куклы. Если правая рука, то солдат. Обе руки — медведь. Сигналы передавались по цепочке, от первого мальчика к последнему. Так невидимки спокойно преодолели коридор, и никто их не заметил. Куклы проходили мимо по своим делам. Толстопопые медведи и переговаривающиеся парочки заставляли понервничать, тогда прижимались к стене, но не более того.
27
Танец принцессы
Так привидосы добрались до нового балетного зала, который был гораздо больше и сиял чистотой. Внизу на белоснежном ковре танцевали девочки-балерины, а сверху на галерее размещался небольшой зрительный зал. Мальчики удобно устроились на подушках в первом ряду, не обращая никакого внимания на двух кукол-служанок и медведя. Эти тоже наблюдали за уроком или просто чего-то ждали. Служанки стояли возле шнурованных перил, одна их них пухленькая, похожая на перетянутую жгутом подушку, держала в руках пакет чесаной шерсти. Обе женщины по очереди лакомились тонкими серыми завитками. Пакость начал подбираться к служанкам, но Ворон пригрозил ему кулаком. А Ник наблюдал за происходящим внизу. На одной из стен зала висело огромное и чистое, как родниковая вода, зеркало. Поддерживали его массивные канаты. Напротив зеркала, держась за свисающие с потолка петли, танцевали балерины. Все они были как на подбор в белых платьицах или кружевных пачках. За стройным рядом танцовщиц вышагивала мадам Фиорентина.
— Ножку тянем! Не сутулимся! — прикрикивала наставница, а еще то и дело хлестала балерин тростью по согнутым некстати спинам или искривленным ножкам.
За строгой учительницей, ближе к углу зала, разместился небольшой оркестр: медведь с гитарой, солдатик-горнист и кукольный джентльмен за твидовым клавесином. Музыканты играли старательно, но без души и боязливо косились на мадам Фиорентину. А еще в стороне ото всех, но в том же ритме танцевала девочка. Она была прекрасна в своем нежно-розовом платьице. На мгновение Нику показалось, что девочка настоящая, живая. Потом он все-таки понял, что она тоже кукла, но изготовленная настолько мастерски, что все остальные куклы по сравнению с ней казались топорными поделками неумехи. Девочку охраняли два рыцаря с алебардами. И даже мадам Фиорентина не приближалась к ней со своей тросточкой. Дама лишь изредка поглядывала на девочку и подбадривала ее:
