Юрий Самсонов - Последняя Империя
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Юрий Самсонов - Последняя Империя краткое содержание
Последняя Империя читать онлайн бесплатно
Юрий Степанович Самсонов
Последняя Империя
ГЛАВА ПЕРВАЯ. ИМПЕРИЯ НА СТРАЖЕ
1. ЧАСОВЫЕ НЕ СПЯТВ городе не горели фонари. Ни один луч света не проникал сквозь маскировочные шторы на окнах. Курильщикам заранее через участковых глашатаев был объявлен указ, запрещающий выходить на улицы с наступлением темноты, и, понятно, не нашлось бюргера, который посмел бы смолить свою трубку на излюбленном месте – у колодца св.Великомученика Иустимия.
На капрала Джуджелиса указ не распространялся, хотя Джуджелис был заядлым курильщиком. Дело в том, что капрал находился при исполнении служебных обязанностей. Он ощупью брел вдоль городской стены и ругался:
– Три миллиарда дохлых крыс тебе в глотку! – Джуджелис имел в виду Верховного привратника, который заявил ему, что-де солдат его Величества должен видеть в темноте как кошка и лучше кошки. – Попробовал бы сам ты, перечница!
Он был прав: обход наружных постов сейчас затруднил бы и кошку, не то что Верховного привратника с его дрожащими от старости и нездорового образа жизни коленками. Но Джуджелис умолчал об этом, когда в караулке у него отнимали огниво, кремень и фонарик. Отвести душу субординация позволяла только здесь, с глазу на глаз с темнотой. Ей, темноте, капрал откровенно сообщил все, что он думает о высоком начальстве. Она, прохладная и мягкая, выслушала это и повела себя предательски: Джуджелис споткнулся о моток колючей проволоки, ободрал коленки, ладони, поднялся и в ярости изложил свое мнение о способе производства работ по укреплению подступов к столице, о людях, которые этим руководят, и о тех, кто вообразил себе, будто с подчиненными можно обходиться, как с баранами, хотя еще неизвестно, кто баран: иные старикашки насчет блеяния любому барану…
Тут послышался возглас часового:
– Стой! Кто идет?
Капрал вздрогнул. Он забыл, что посты усилены втрое, а значит, расстояние между ними намного короче обычного. Темнота предала его снова. Надо же так забыться!
– Кто идет? – повторил часовой, щелкнув предохранителем автомата.
Джуджелис остановил дыхание, чтобы скрыть одышку. И выпихнул из горла хриплый ответ:
– Это я, твой капрал.
– Пароль?
– Империя, – буркнул Джуджелис. – Отзыв?
– На страже! – торжественно, по-уставному пропел часовой. Огрызок месяца вылез в просвет между тучами, чтобы осветить его идеальную строевую позу и преданное лицо, отразиться в его выпученных, по-щенячьи круглых глазах.
"Новобранец, – с облегчением подумал Джуджелис. – Если и услышал, то не понял".
– Вольно, солдат. Гляди в оба!
– Слушаюсь, господин капрал!
"А куда глядеть?" – подумал Джуджелис. Лунный осколок снова нырнул в гущу туч, темнота без остатка укрыла и фигуру солдата, и кусок городской стены, отлитой из бетона, с зубцами, опутанными колючей проволокой.
– Пять миллиардов… – проурчал Джуджелис в моржовые усы.
– Простите, господин капрал: не расслышал.
– И не надо, – сказал Джуджелис. – Стой себе, парнишка, скоро смена. – Он шагнул в темноту.
– Господин капрал! – торопливо проговорил часовой. – Можно вопрос?
– Ну?
– Почему… – часовой замялся. – Что случилось? Почему объявлена тревога?
– Об этом вашему брату думать не ведено, – сказал Джуджелис. – Службу знаешь? Объявлена тревога – и никаких. Может, враг идет, или там чума, или просто государь император решил поддержать твой боевой дух. Но это не твое дело. Ты должен, не имея в голове никаких мыслей, стойко стоять на посту. Понятно?
– Понятно, господин капрал. Однако вы человек доверенный… (У капрала в темноте зашевелились усы, он подумал, как быстро эти стервецы-новобранцы раскусывают слабости начальства). Другой и чином повыше, да не знает, а вы должны знать, правда ли… – он заколебался.
– Продолжай, – разрешил Джуджелис, будучи не в силах рассердиться на ловкого парня.
– Правда ли, что возле города видели Старого Колдуна?
Капрал в темноте схватил солдата за плечи, тряхнул.
– Откуда знаешь?
– Ребята говорили в кордегардии… слыхали от жандармов.
– Так… – Джуджелис отпустил солдата. – Сменишься – напишешь донос. Подробно: кто, что. Вник?
– Вник, господин капрал, так точно. Но разве у нас в стране еще есть колдуны? Нам говорили…
Капрал на минуту задумался. Солдат, стоящий на посту, не смеет сомневаться. Рявкнуть на него? Но разве этим вышибешь сомнение? Ладно. Следует вразумить, – решил Джуджелис.
– Этот колдун последний, – сказал он. – Усвой. Так что раньше вам говорили правильно.
– А раньше…
– А раньше – ого, сколько их было! – капрал увлекся. – Я сам одного знал, по соседству. С виду человечек добренький, тихий, ешь его с кашей. В очках ходил, цветочки нюхал, книжечки почитывал. С виду-то они мухи не обидят, злодеи!
– Неужели?
– А не невзлюбил он тебя – заказывай гроб. Встретит один на один, только глянет – и падаешь с дыркой во лбу. Взглядом просверлит!
– Ничего себе!
Капрал все больше увлекался:
– Гуляет он вечерком эдак по-благородному, с собачкой. Ты ему: здравствуйте, господин профессор. И он: здравствуйте, как поживаете? А сам ка-ак дыхнет на тебя незаметно паром! А это и не пар – стеклянный порошок ядовитый, невидимый. Нюхнешь – и в морг.
– И на вас дышали? – с любопытством спросил солдат.
– Нет, обошлось, – сказал Джуджелис. – Я, знаешь, никогда в чужие дела не лезу. А с другими бывало. Или еще хуже: в колодец дыхнет – воду отравит.
– Зачем?
– Просто от своей зловредности. А то в лавку зайдет, на масло подышит – и масло делается ядовитое. Кто купил, сразу помирает. Вот ведь что делали. – Он помолчал, вспоминая. – А мы, дураки, ничего не знали, о делах этих не догадывались. Такие с виду были тихие, вежливые, культурные, колдуны эти. С нашим умишком где раскусить.
– А кто же раскусил?
– Спрашиваешь! Государь суперимператор, конечно.
– А он как догадался?
– Сомневаешься? – с угрозой спросил капрал.
– Никак нет! – испуганно выкрикнул солдат.
– А то смотри, я этого не люблю, – смягчился Джуджелис. – Государь-суперимператор – он, брат, все знает, все понимает, все видит насквозь. Он нам как объявил про их зловредность, как мы принялись железной рукой выкорчевывать эту гнусную заразу со всеми ее ядовитыми корнями – ого!
– Выкорчевали?
– Полностью и без остатка.
– Но Старого-то Колдуна, выходит, упустили!
– Не упустили, – неохотно ответил капрал. – Отрубили ему голову, а он, понимаешь, ожил. В кошку обернулся или крысу. Удрал. – Джуджелис понизил голос до хриплого таинственного шепота. – Не первый раз приходит, видали его уже. Но теперь ему крышка: влипнет. Приняты меры в общеимперском масштабе, понял? Подступы к столице надежно охраняются. Каждому полицейскому вручен фотографический портрет Старого Колдуна…
– А если он обличье переменит? – тоже шепотом спросил солдат.
– Молчать! – рявкнул Джуджелис.
– Слушаюсь! – часовой в темноте вытянулся в струнку. Однако, помолчав, спросил нерешительно: – А как же собачка?
Джуджелис опешил:
– Какая еще собачка?
– Говорили вы, господин капрал: гуляет колдун с собачкой. Стало быть, на собачку он все время дышит! А почему она не помирает?
Джуджелис тяжело захрипел в темноте. Солдат ощутил запах крепкой дешевой махорки. Лапищи капрала ухватили его за отвороты мундира, тряхнули так, что хрустнули позвонки.
– Не много ли ты стал вопросов задавать? И вопросы все не те. Не те!
– Так точно, не те! – каялся оглушенный новобранец. – Виноват, господин капрал!
– То-то, – сказал Джуджелис, отпуская его. – Я тобой отдельно займусь. Выясню, кто влияет.
– Осмелюсь доложить…
– На посту не разговаривать! – зарычал Джуджелис. – Глядеть пуще! В случае чего стрелять без предупреждения!
– Слушаюсь, господин капрал!
Рассерженным медведем капрал пошел ломиться в темноту, и часовой еще долго слышал его затихающие хриплые проклятья.
2. ВРАГ У ВОРОТОбыкновенно по ночам над городом стояло зарево огней, окрашивающее облака в оранжевый цвет. Но сейчас догадаться о том, что в темноте за стеной притаилась столица империи, можно было лишь по перекличке радиодинамиков. "Тревога, тревога!" – будто попугай, выкрикивал динамик над харчевней "Дядюшка Мирбо" – самый ближний. "Вога… вога… ога!" – вперемежку с эхом отзывались те, что подальше. И проходило не меньше минуты, пока самый дальний, окраинный, что над складом "Токтима и сыновья. Рогожа и кожи" не произносил вдруг тихо и явственно: "Тревога". Не дав ему поставить восклицательный знак, "Дядюшка Мирбо" принимался вопить: "Не спите, не спите, часовые!" "Пите-ите-сите-вите-вые!" – проносился над городом гулкий радиоветер.