Надежда Лукьянец - Истории приюта блаженного Хорса

Лукьянец Надежда

Истории приюта блаженного Хорса

ГЛАВА 1. Ренни. В жерновах судьбы.

Мама, ням-ням, - ныла маленькая Систра, держа в крепко сжатом кулачке свою драгоценную ложку. Сделанная из скорлупы шемерского ореха, эта прочнейшая кухонная утварь была ее любимой игрушкой. В небольшой полуподвальной комнатке, где скопилось немало народу, было жарко и душно. Бабушка, мать, сестра и брат Ренни, две ее молоденькие тетки в этот вечер толклись дома, поджидая с работы единственного кормильца.

- Ренни, возьми сестру, поиграй с ней! Отвлеки, пока отец не придет! - раздраженно крикнула мать, - сказку расскажи что-ли.

- Да, займись делом, - ехидно пропел Крис, дернув девочку за светлые пышные волосы, - а, я лучше к мальчишкам во двор сбегаю. Раньше всех отца встречу! - такой же светловолосый, но курносый и конопатый, Крис, сверкая голыми пятками, вихрем вылетел за дверь.

- Куда? Куда? Воды принеси! - только и успела вскрикнуть мать ему вдогонку.

- Ищи ветра в поле! - звонким смехом отозвалась Виктория, молодая тетка Ренни, сестра ее отца. - Ладно, уж! Сама схожу, - тетка часто покрывала проделки своего неугомонного племянника.

- Ох! Найдет он когда-нибудь приключений на свою голову, пострел этакий! - мать озабоченно вздохнула и, окончательно согнав с лица улыбку, просительно взглянула на старшую дочь, - Ты уж приглядывай за ним!

- Приходиться! - улыбнулась в ответ Ренни. Она любила своего озорного, шустрого брата, всегда готового к новым проделкам, но отзывчивого и доброго.

Ренни усадила сестренку на пол, разложила перед ней немудреные игрушки и начала складывать из самодельных кубиков башню. Систра, отложив в сторону ложку, тут же занялась постройкой. Башни всегда на удивление получались у этой крохи более высокими, чем у самой Ренни. Систра, как и Крис, похожа на Ренни, но пухленькая и сероглазая, тогда, как у Ренни глаза голубые, а сама одиннадцатилетняя девочка худенькая и хрупкая.

- Корш-ш-ш! - вырвалось у Ренни.

От удара хлопнувшей со всего размаха двери недостроенная башня покосилась и рухнула на пол, губы ребенка обиженно искривились.

- Папа, папа идет! - прокричал Крис.

Систра передумала плакать. Смешно переваливаясь, она встала на четвереньки, успев прихватить драгоценную ложку, поднялась на ножки и затопала к двери, встречать папу.

Отец и единственный взрослый мужчина этого большого семейства только недавно нашел работу в этом полупустом и полуразрушенном городе.

Дверь вновь, но уже не так сильно хлопнула. На пороге стоял отец, высокий светловолосый, в сильно поношенной, рабочей блузе и вытертых, но еще крепких кожаных штанах. Башмаки, давно потерявшие форму, потеряли и цвет под толстым слоем пыли. Большой светловолосый он почти одновременно успел со смехом подхватить с полу Систру, потрепать по голове Ренни, приобнять и чмокнуть в щеку жену.

- У тебя хорошее настроение, ты получил деньги? - обрадовалась она, прижавшись щекой к плечу мужа. Они с мужем составляли прекрасную пару: оба стройные светловолосые, крупноглазые, были больше похожи на брата и сестру. Отличались только цветом глаз. У отца голубые, а у мамы серые, как грозовая туча.

- Да, и я надеюсь, что нам хватит протянуть до следующей получки.

- Папа, а нам хватит мне на башмаки? - протиснулся вперед Крис. Отец посмурнел.

- Нет, парень, с этим придется подождать, у нас долгов не меряно!

- Зачем ему башмаки? - проворчала бабушка. - Лето на дворе. Босиком побегает.

С этим Крис был согласен, но его так тянуло исследовать этот таинственный город с его дворами, засыпанными битым стеклом и камнем, подвалами, развалинами храмов и дворцов. Они только недавно перед только что отмененным праздником Конца Пути переселились в Варк - столицу княжества из небольшого ремесленного городка Вузеля.

Там, где они жили раньше, самым большим зданием был храм Животворящих Струй. В него ходили все жители городка, признающие господство над собой Всемогущего Духа Животворящей Воды. Здесь же на каждом конце города был свой храм или даже несколько. От многих из них остались лишь нагромождения камней. В эти развалины босиком не сунешься. Ребята во дворе говорили, что соседский Вадик умер в страшных муках, наколов ногу в подвале. Родители вообще запрещали детям уходить с расчищенных территорий.

Только центр города и его главная площадь сохранились почти нетронутыми. Некоторые здания вокруг площади имели стрельчатые окна, башенки и шпили. На крышах домов можно часами, задрав голову, рассматривать изображения львов, змей, грифов, хищных лягушей, драконов, морских убийц и еще множество давно забытых мифических животных. Другие, казалось, состояли из одних колонн, часть которых грудами битого камня валялась на земле, но оставшиеся и сейчас выглядели величественно.

Все те же вездесущие мальчишки рассказывали, что в полуразрушенных домах сохранились интересные волшебные вещи. Отец Исипа рассказывал, что магическое зеркало может показывать все происходящее с каждым членом семьи того, кто в него смотрит. Терман уже присмотрел в подвале на соседней улице какую-то магическую штуку, но пока никому ее не показывал. Говорили, что если найти хранитель силы, то можно вновь заставить работать древние механизмы и магические талисманы. А Сандро сказал, что существует переместитель, который может доставить человека куда угодно, но для его работы нужна целая горсть хранителей силы. Крис так понял, что это какие-то магические камни, но никто из ребят своими глазами их не видел.

Отец тем временем разгружал свою сумку, выкладывая на стол продукты. Семейные, столпившись за его спиной, радостным гулом приветствовали появление свертков и кульков. Опустошив сумку, отец порылся в ее недрах и откуда-то со дна выудил красивый крупный прозрачный камешек, размером и формой похожий на пухлый кулачок Систры.

- А это, игрушка для нашей малышки, - отец протянул ей камешек.

- Какой красивый, - ахнула мать, - где ты его взял?

- Сегодня разбирали завалы вокруг площади, выносили мусор. Вот в отвале я его и нашел.

- А, вдруг он драгоценный? - в голосе матери слышалась затаенная надежда.

Внезапно всех ослепила вспышка яркого света. Кристалл в руках Систры медленно гас, как остывающий уголек.

- Что это? - севшим голосом прошептала мать, с ужасом глядя на камень. Ренни недоуменно переглянулась с Крисом. Ей был непонятен ужас, звучавший в голосах взрослых.

Отец, в раз осунувшийся, не мог справиться с потрясением. Бабушка схватила Систру в охапку и, пытаясь в своих объятьях спрятать ребенка, затравлено глядела на окружающих.

- Это и есть магический кристалл? - протолкавшись вперед, спросил Крис.

- Ну-ко, возьми его в руки! - хрипло велел отец. Затаив дыхание, все смотрели на Криса, пока тот, рассматривая камешек, вертел его в руках.

- Замри! Смотри на него внимательно! - приказал отец. Крис с удивленным видом уставился на камень. Только спустя минуту, как по команде, взрослые решились выдохнуть. У матери потекли слезы, она рыдала, обхватив голову сына. Отец передал камень Ренни.

- Смотри! Бери в руки и смотри!

Мать подняла залитое слезами лицо. Ренни сосредоточилась на камне, он похоже притянул ее взгляд, и сейчас она даже, если бы захотела, то уже не смогла бы отвести от него глаз. В какой-то миг ей показалось, что внутри кристалла волнами заходил цветной туман. Камень потеплел в руке и вдруг полыхнул нестерпимо ярким белым пламенем. А затем медленно начал гаснуть, переходя в оттенки красного и фиолетового. Ренни растеряно посмотрела на окружающих. Лица взрослых застыли в маске отчаяния.

- Когда чистильщики пойдут по нашему краю? - прерывающимся голосом спросила бабушка.

- Послезавтра.

- О, Дух Света, Всесущая Земля-Рожаница, сохраните и помилуйте!

Напряженная тишина нарушалась прерывистым дыханием застывших в ужасе людей.

- Мама, ням-ням, - требовательно дернула мать за рукав Систра.

- Никто с нашей семьей еще как следует не знаком! Мы здесь так недавно… - с надеждой прошептала мать.

- Я нес кристалл дочери! Я так сказал на работе! - отец пришел в отчаяние.

- А, если мы все сегодня же уйдем из города?

- Со вчерашнего дня все ворота охраняют чистильщики. Они проверяют всех входящих и уходящих, - отец завернул край рукава и показал синюю, витиеватую татуировку на кистевом сгибе, - сунули в лицо каждому жезл и велели смотреть, не отводя глаз. Поставили этот знак всем нам, когда мы выносили мусор за крепостную стену.

- Больно? - тихонько спросила Ренни, прижавшись к отцу и разглядывая припухшую татуировку. " Нет", - качнул головой отец, с любовью глядя в светлое личико дочери.

- А если их спрятать? - мать, вопреки безнадежности положения, искала выход.