Смотритель маяка - Роман Конев
– Ну что? – Вика ждала пояснений.
– Всё плохо, – мрачно сообщил он. – Спасатели прибудут только утром. Советовали зря времени не терять, подтянуть английский или вызубрить «Евгения Онегина». Шутники. Сыграем в города?
– Артём?!
– Не волнуйся, – он цокнул языком, – поломка лифта в этом подъезде – своего рода забава. Ни дня без застреваний. Обычно он засыпает минут на десять, не более. Так сказал диспетчер.
– Жильцам от этого не легче.
– Я раньше никогда не застревал в лифтах. – Артём навалился на поручень. – А ты?
– Ни разу. – Вика прислонилась к нему спиной. Он погладил подтянутый живот, зарылся носом в пахнущие жасмином волосы.
– Парням ты понравилась. Чуть слюнями не подавились.
– Думаешь, они тебе поверили?
– Если вечером за мной не приедут санитары, значит, поверили, – отшутился он. – Ты доверяешь знакам?
– Смотря каким.
– Вдруг мы не случайно застряли? Что если некие силы предостерегают нас от общения с Надеждой?
– Это называется апофения, любимый. – Она перебирала пальцы его руки, щекотала ладонь, скобля по ней ровными ногтями.
– Апо… чего?
– Поиск закономерностей в окружающих явлениях. Например, вера в счастливые числа.
– О да, с этим у меня полный порядок, – заверил он. – Вот ещё пример. Лифт остановился, чтобы мы занялись сексом. Как тебе такая апофения?
– Она тут ни при чём.
– То есть ты не возражаешь? – оживился Артём.
– Камера, милый, – напомнила Вика.
– Мы будем стоять к ней спиной.
– Дурачок! – Она поцеловала его в подбородок. В этот момент лифт возобновил движение.
– Да он потешается над нами! Бьянки фортунэ мучато бинезе паразито! – пародийно возмутился он.
– Твой итальянский становится всё колоритнее.
Надежда ждала их на лестничной площадке в чёрном траурном платье. За прошедшие со встречи в морге четыре дня она много ревела. С исхудалого лица не сходила бледность.
– Застряли! Сладу с ним нет, мучаемся сколько, а исправить не могут.
В телефонном разговоре Артём предупредил вдову, что будет не один. Она провела их в гостиную, предложила чаю, от которого они вежливо отказались. В квартире пахло дешёвыми спиртовыми каплями. Артёму этот запах был до боли знаком. Рядом с фотографией Алексея, обрамлённой чёрной лентой, на подоконнике стояла накрытая куском хлеба стопка водки.
– Сестра с дочкой ушли в магазин, – объяснила Надежда, присаживаясь в кресло напротив них. – Не нужно им слышать то, что вы хотите сообщить. Да я и сама не знаю, что вы можете сказать.
– Сестра живёт с вами? – спросил Артём.
– Да, перебралась незадолго до смерти мужа из деревни. Помогает по дому, гуляет со Златой. Без неё я бы с несчастьем не справилась. – Женщина подняла куклу с оторванной головой. Немного повозившись, вставила её на место. – Артём, мне очень плохо. И если вы пришли издеваться надо мной, то у вас нет сердца. Моя жизнь разрушена, муж на кладбище, а ребёнок отказывается верить, что папа больше не вернётся.
– У вас есть дочь, которой нужна мама. Траур пройдёт и жизнь наладится.
– Что будет потом, я не в курсе, сейчас привычная жизнь оборвалась, а взамен наступило непонятно что. Что вы хотели, Артём?
– В ночь с субботы на воскресенье мне вновь нанёс визит дух Алексея. – Он поднял руку, предупреждая реакцию женщины. – Не спешите выгонять нас! За ересь о том, что Земля вертится вокруг Солнца, когда-то тоже сжигали на кострах. Но она вертится. Моя… экстрасенсорная способность общаться с вашим покойным мужем имеет разумные объяснения. Мне они неизвестны. Я сам стал заложником чьей-то каверзной выходки. Моя жизнь, как и ваша, изменилась.
– Что он вам передал? – еле слышно спросила Надежда, опустив голову.
– Он любит вас и сожалеет, что оставил.
– Понятно, – недоверчиво прошептала вдова.
«Алексей, если ты слышишь, самое время вырваться из паутины», – подумал Артём.
– Это не всё. В альбоме с фотографиями из поездки в Санкт-Петербург спрятаны деньги. Алексей их откладывал не потому, что хотел скрыть от вас, а потому что готовил какой-то сюрприз. – Ничего подобного Алексей ему не говорил. Выдумка Артёма о назначении денег могла помочь избавить Надежду от скепсиса.
Она выпрямилась, сжатые губы задрожали.
– Дочь попросила альбом, – сказала она. – Хотела посмотреть на папу. Купюры лежали под снимком с Авророй. Пятьдесят три тысячи.
Артём пошёл на следующий круг:
– Панда. Так он вас называл.
– Да.
– Всё ещё не верите мне?
– Зачем вы пришли, Артём?
– Вам придётся вернуться в день смерти Алексея и рассказать, как он умер. Его душа не может успокоиться. Причина может находиться в том дне. Так он считает.
– Он сейчас
