Ричард Дейч - Карта монаха
— Отлично, — произнес он. — Пора наконец узнать, что там.
— Да что бы ни было, — пробормотал Дженкинс, выползая из кресла.
Он тер глаза, прогоняя остатки сна. Вновь натянув перчатки дистанционного управления, он в тысячу первый раз за сегодня принялся сгибать и разгибать суставы.
— Точно, пора подтвердить, что это очередная бредятина.
— Не факт. Эта шкатулка гораздо тяжелее первой; внутри точно что-то есть.
— По мне, если это только не блондинка с ногами от шеи, то мне все равно.
Механической рукой робота Дженкинс взял отвертку. Другой рукой прижал шкатулку к постаменту. Подвел отвертку к замочной скважине.
— Скажи мистеру Зивере, что мы готовы.
Майкл, стоя на коленях у двери, отчаянно пытался взломать замок. Из прута от пустой клетки он сделал импровизированную отмычку, но прут был слишком толст, и ничего не получалось. У врезных замков с внутренней стороны двери отсутствует замочная скважина; оставалось лишь попытаться поддернуть защелку, но Майкл раз за разом терпел неудачу. Он бросил взгляд на часы: прошло двадцать минут. Грохнет в любую секунду. Так вот, значит, каков конец у этой истории: он потерял отца, потерял Женевьеву, а теперь… Майкл посмотрел на Сьюзен.
— Все в порядке, — произнесла она.
Майкл покачал головой.
— Ничего не в порядке.
Он опять занялся дверью, теперь уже без всякой веры в успех. Его захлестнуло отчаяние и осознание собственной беспомощности. Не выдержав, он кулаками замолотил по двери.
И тут, совершенно внезапно, дверь распахнулась. Майкл бросился на Сьюзен, прикрывая ее своим телом. Дверь открыли так стремительно и с такой силой, что она с оглушительным грохотом ударилась о стену. Майкл поднял глаза.
На пороге стоял Стефан, улыбаясь во весь рот и с револьвером в руке.
— Привет, ребята. Пора уходить.
Буш с Симоном отбивали атаку. Каждый укрылся за колонной, ширины которой едва хватало, чтобы прикрыть человеческое тело. Они то прятались за колоннами, то стреляли по невидимому врагу. Многократное численное превосходство противника не вызывало сомнений: поток пуль был, казалось, неиссякаем. И в какой-то момент огонь еще усилился. Без какой-либо промежуточной паузы. Воздух, казалось, потемнел от града пуль. Кругом разлетались куски штукатурки. Обломки и ошметки усеивали пол, в синем от гари воздухе смешались пыль и дым.
И тут Буш кое-что заметил — лишь мимолетно, но этого было достаточно. Он увидел форму, отличную от той, в которую были одеты охранники. Внезапно его осенило: охранники стреляют по ним не беспорядочно, ими руководит военный, знающий, как действовать в боевой обстановке и атаковать противника. Поглядев в дверной проем, Симон заметил, как генерал, отдав приказ, ныряет обратно в укрытие. Николай Фетисов поймал их в ловушку и при этом прекрасно знал, что делает.
Вдруг темный лес словно ожил: охранники, все как один, пошли в атаку. Пули летели сотнями, разнося то, что еще осталось от дверей, обрушивая стены. Наступающих было пятнадцать человек; все, пригнувшись, шли к двери, при этом беспрерывно паля. В вестибюле воцарился хаос.
Слова были лишними. Взоры Буша и Симона одновременно обратились к двери на пожарную лестницу. Симон извлек из рюкзака зажигательную бомбу; сорвав крышку, он установил таймер на десять секунд. Глядя на Буша, взмахами правой руки отсчитал пять раз. Затем, щелкнув выключателем, швырнул бомбу через дверь наружу.
Послышались вопли и приказы отходить. Пальба умолкла, охранники ринулись под укрытие леса. Бомба взорвалась, озаряя ночь ослепительным сиянием, за этим последовал долгий звук, больше похожий не на рокот взрыва, а на звериный вой. Симон знал, что это отвлечет противника лишь ненадолго, но больше и не надо было. Пользуясь передышкой, Буш и Симон выкатились из своих укрытий за колоннами. Проскользнув в пожарную дверь, они сломя голову устремились вниз по лестнице. Не пройдет и минуты, как жаждущие крови охранники возобновят рейд, и тогда уже будет поздно.
Дженкинс вставил отвертку в замочную скважину. Стряхивая остатки сна, он все еще не до конца очнулся от своих грез.
— Чего ждем? — донесся из громкоговорителя голос всеведущего Джулиана.
Дженкинс раздраженно потряс головой. В этот момент его перестало волновать, что работодатель может заметить эту презрительную гримасу. Дженкинс пожалел, что с такой легкостью продался, пошел на компромисс. Искушение деньгами было сильно, но теперь, оказавшись в ситуации, когда его торопит человек, не имеющий никакого отношения к науке, он готов был раскаяться. Однако тяжелое чувство быстро прошло — как только он припомнил, сколько именно получит, если эксперимент увенчается успехом. Внезапно сосредоточившись, Дженкинс повернул отвертку. Замок с щелчком отомкнулся.
Скатившись по пожарной лестнице, Буш и Симон нос к носу столкнулись с Майклом, Стефаном и Сьюзен.
— Кругом, марш! — скомандовал Симон, и все бросились бежать по коридору.
Вынув две последние зажигательные бомбы, Симон бросил их на бегу.
— Привет! — произнес Буш, обращаясь к Сьюзен.
Они бежали рядом. Но Сьюзен не ответила. Она была совершенно бледна. От пальбы наверху сотрясались стены, и ужасный грохот словно вытягивал из нее жизнь.
— Должен быть запасной выход! — прокричал Симон.
Теперь они бежали по пятидесятиярдовому коридору.
В этот момент в дверь пожарной лестницы, через которую они сюда проникли, вломился Фетисов. За ним следовали пятнадцать охранников. Фетисов бросился за ними и начал уже настигать. Выстрелы гремели повсюду. Генерал схватился за рацию, чтобы вызвать поджидающее снаружи подкрепление, но толстые стены подвала не пропускали сигнал.
Майкл с товарищами совместными усилиями взломали металлическую дверцу запасного пожарного выхода; захлопнув дверь за собой, пятерка ринулась вверх по лестнице. Взлетев на два этажа, они бросились в сторону вестибюля. Первую попавшуюся стеклянную дверь Симон прострелил, не замедляя шага, остальные, также нисколько не тормозя, попрыгали в образовавшееся отверстие наружу, в ночной мрак. Здесь их, кроме тишины, не поджидал никто, вся охрана была внутри. Они бросились под укрытие деревьев.
А затем, как будто на Корсику обрушилась ярость божья, мир раскололся.
Взрыв потряс ночную тишину; за ним последовало низкое рокотание, оно все усиливалось, а потом из двери исследовательского центра полыхнуло пламя и вырвался огненный шар. Взрывной волной всех пятерых посшибало с ног. Языки пламени лизали небо, снопы искр стреляли вверх и по сторонам, озаряли горы, превращали ночь в день. От испепеляющего жара здание почернело, деревья обугливались на глазах.
Толстые стены корпуса выдержали, но сыграли роль дула винтовки, направив силу взрыва вверх — к открытой двери пожарной лестницы и дальше к выходу. От пятнадцати охранников, находившихся в это время на пожарной лестнице, осталось лишь несколько свернувшихся красных капель среди обломков.
Симон и Буш приходили в себя, лежа под деревом. Стефан, очнувшись, сел и поискал глазами Сьюзен: она лежала рядом с ним. Майкл, сидя неподалеку, потягивался, разминая спину. По мере того как к ним возвращалась ясность мысли, они начинали осознавать, что были милосердно оставлены в живых. Исследовательский центр изрыгал клубы черного дыма, как камин зимой; по недрам обуглившегося здания прокатывалось оглушительное эхо: рушились балки и перекрытия. Оглушающий эффект воздействия взрывной волны постепенно проходил; потрепанные, в синяках и ссадинах, они все же уцелели.
Но никто не успел и слова сказать, как у всех опять перехватило дыхание: в голову Майкла уперлось дуло винтовки. Над ним возвышался Фетисов, в разодранной форме, весь в ожогах и кровоподтеках. Кровь у него струилась и по лицу. Со своим бельмом на глазу он и в самом деле походил на выходца из ада.
Симон хотел выстрелить, но пистолет лежал на земле слишком далеко. Буш тоже поискал взглядом оружие, но напрасно: его не было даже видно. Внезапно прогремел выстрел. Стефан бросился на землю, пистолет выпал у него из руки. Фетисов быстро вернул еще дымящееся дуло револьвера на место, к виску Майкла.
— Прошу прощения, папаша, но старик не утратил свои славянские рефлексы, — с сильным русским акцентом проговорил Фетисов.
В лунном свете его мертвый глаз блестел зловещим блеском, как монета.
— Ты, сукин сын, отпусти их, — промолвил Майкл.
Ему оставалось лишь сидеть под деревом. Он был бессилен защитить своих друзей.
Сьюзен подползла к Стефану. Пуля попала ему в левое плечо, на белой рубашке расползалось алое пятно. Чтобы остановить кровотечение, Сьюзен стала ладонью зажимать рану. Глаза у нее наполнились слезами. Стефан молчал. С трудом сев, он бросил яростный взгляд на русского.
