Микки Спиллейн - Зарубежный криминальынй роман. М. Спиллейн, В. Каннинг
Подождал, когда дыхание успокоится. Оглянулся. Над ближними соснами виднелась канатная дорога, черные силуэты редких пассажиров. Люди, конечно, могли бы помочь. Они могут услышать выстрелы; стоит им нагнуть головы, и заметят распростертого внизу Джана или самого Джорджа, и тогда обязательно задумаются, зачем ему, словно гусенице, ползти по тропинке… Но никто ничего не замечал. По-видимому, никого не занимали даже выстрелы.
Джордж встал на колени, а потом рванулся по дерну к другой группе валунов. Едва он поднялся, как снайпер выстрелил снова. К шее Джорджа словно раскаленная кочерга прикоснулась, от неожиданности он оступился, тяжело завалился набок и покатился, понимая: стоит замереть хотя бы на пару секунд, и окажешься идеальной мишенью. Вновь прогремел выстрел, пуля взрыхлила дерн перед самым носом у Константайна. Он вскочил и побежал, петляя и молясь о спасении, склонив голову, прикрыв пистолетом висок и щеку. Новая пуля просвистела над ним, когда он уже прыгнул за валуны.
Там он залег, пытаясь отдышаться, а в мыслях билось только одно: «Еще три выстрела. Осталось восемнадцать патронов». Впрочем, Джордж не обольщался. Ведь снайпер готов был стрелять, едва Джордж показался из-за укрытия. Иначе до первого выстрела Константайн успел бы пробежать не два шага, а половину пути до валунов.
Потом он сел, вжался спиной в углубление на одном из валунов и оглядел равнину. Не было никого, если не считать старушки в черном платке и белом кружевном чепце, мирно вязавшей вдали, да нескольких коров, пощипывающих траву. Джордж в сердцах обругал старушку. Она была или глупа, или явно злоупотребляла нейтралитетом Швейцарии.
Из укрытия у Джорджа было два пути. К скалам вдали шла круто вверх лощина. Она обезопасила бы Константайну дорогу туда. Но идти вверх он не хотел. Он стремился к подножию. А туда можно было добраться только по крутому, заросшему дерном склону, в котором коровы промяли тропу. Она вела наискось к основанию хребта Найдергорн, выходящему к Юститалю. Беда была в том, что склон кончался метрах в пятидесяти от Джорджа, а до ухабистого, усеянного валунами участка, где можно было спрятаться, оставалось еще метров сто открытого пространства. Джордж поразмыслил. Идти вверх было безопасно, но бессмысленно. Путь вниз означал стометровую перебежку на виду у снайпера, но если она удастся, Константайн сумеет выбраться к Юститалю. Выглянув еще раз, он заметил кого-то на самой верхушке хребта. Поначалу застилавший глаза пот и заходящее солнце помешали ему разобрать, кто это. Потом фигурка сдвинулась, и Джордж тут же ее узнал. Это была девушка в черных очках и с тяжелым рюкзаком за спиной. Константайн видел, как она поднесла руки к лицу, как блеснуло солнце на металле фотоаппарата. «О, Господи, — подумал он, — она сидит там, на вершине, и спокойно делает снимки для своего альбома, а меня тем временем травят здесь как зверя». И Джордж обругал девушку громче и сильнее, чем недавно старуху.
На душе у него от этого стало легче. Он вынул платок и коснулся им шеи. Рана еще кровоточила, однако участь истечь кровью через несколько часов Джорджу не угрожала.
Константайн оставил нерукотворную насыпь и пополз по коровьей тропе. Высоко в небе пел жаворонок. Вдали звенели колокольчиками коровы. Над озером лениво кружил ястреб. Кругом воцарялось вечернее умиротворение, и Джордж проклинал себя за проявленную к Джану снисходительность. Надо было не покупать у него сведения, а запереть на вилле в Аннеси и выпытать все необходимое.
Добравшись до края укрытия, Джордж притулился, осмотрел голую равнину впереди. Она была очень красива — поросла тимьяном, полнилась деловитым жужжанием пчел. Но он ненавидел каждую ее пядь, хотя знал, что их придется преодолеть — все до единой. Джордж взглянул назад и вверх. Девушка с рюкзаком передвинулась к ведшему к Найдергорну склону. Она стояла широко расставив ноги и снова снимала. Потом опустила фотоаппарат. Джордж заметил, как блеснуло солнце на чем-то, торчавшем у нее за спиной, у правого плеча. И тут Константайна словно меж глаз ударили. Так вот в чем дело! Господи, как дешево он купился! Не узнал за темными очками лицо, а под широким свитером и мешковатой юбкой — фигуру, продемонстрированную ему в Париже. На скале, видя Джорджа как на ладони, стояла Доротея Гюнтэм, и в руках у нее был не фотоаппарат, а микрофон портативной рации; приемопередатчик лежал в рюкзаке, а за спиной блестела антенна. Значит, о каждом шаге Джорджа немедленно становилось известно снайперу. Стоило Константайну показаться из-за укрытия, как Доротея скомандовала бы в микрофон: «Внимание!»
Он глубоко задумался, заставил себя мысленно вернуться к детским годам, попробовал вспомнить, как склон Найдергорна переходит в долину Юститаля. Когда-то они с профессором Дином переправились через тот хребет, на котором стояла теперь Доротея. В памяти всплыла картина крутого утеса, переходящего в пологие, изборожденные ледником склоны. Картина небезнадежная. Безнадежно продолжать идти прежней дорогой, когда о каждом его шаге Доротея сообщает снайперу.
Джордж повернул назад и по тропе добрался до лощины, шедшей вверх, к хребту. Лощина скрывала его с головой, потому он быстро побежал к Доротее. Она заметила это и начала отходить к склону Найдергорна. Оказавшись метрах в трехстах от края долины, Джордж взобрался по стенке лощины и, укрывшись за ближайшим валуном, посмотрел назад.
Он был уверен: на таком расстоянии ему никакой снайпер не страшен.
Джордж не удивился, увидев шедшего через долину человека в куртке и берете, с рюкзаком за плечами, с винтовкой наперевес. Это был Барди, экипированный не только оружием, но и рацией.
Константайн сунул пистолет в карман, скользнул вниз и что было сил побежал дальше. Доротея все отступала. Джордж почти добрался до утеса, как вдруг сзади раздался выстрел. Бросившись наземь, Константайн огляделся. Увидел за спиной в двухстах метрах у подножья хребта еще одного снайпера и тоже узнал его. Это был Лодель — он скрывался где-то позади Джорджа с самого начала, готовый вступить в игру, если тот решит повернуть назад, к канатной дороге. «А Доротея работает на славу, — с досадой подумал Константайн. — У обоих, и у Барди, и у Лоделя, на спинах рюкзаки, видно даже, как на антенне у Лоделя сверкает солнце».
И вдруг Джордж осознал: сейчас, когда Лодель наступает сзади, а Барди внизу быстро настигает его, ему остается только один путь. Доротея, передававшая Лоделю и Барди сведения о каждом шаге Константайна, сделала игру в кошки-мышки бессмысленной. У Джорджа не было ни малейшей надежды скрыться в горах или добраться до верхушки хребта, где характер местности менялся и преследователей можно было обойти. Выход оставался один: вдоль подножья хребта как можно скорее добраться до склона Найдергорна, сохраняя расстояние между собой и преследователями возможно большим.
Джордж вскочил и бросился вперед, на ходу додумывая план действий. Пробегая первые сто метров, он услышал два выстрела, но пули прошли далеко в стороне. А потом все стихло. Один раз Джордж оглянулся, увидел внизу Барди — тот бежал через долину, не давая Константайну свернуть налево, а Лодель пробирался по камням меж валунов у подножья хребта.
Джордж прибавил ходу, но двигался с опаской, глядя под ноги, зная, что каждый его теперешний шаг зачтется ему позже. Добравшись до хребта, Джорджу некогда будет выбирать дорогу, придется спускаться очертя голову и уповать на то, что удастся где-нибудь укрыться раньше, чем преследователи доберутся до него.
В пяти метрах от края склона Джордж опять оглянулся. Он немного оторвался от своих преследователей. Но в семидесяти метрах у него над головой у самой кромки хребта стояла Доротея и видела каждый его шаг.
Константайн добежал до склона, перед глазами мелькнула расстилавшаяся внизу огромная долина, которая по мере приближения к озеру расширялась. Тут он перемахнул за край, понесся вниз по крутому склону к ближайшим валунам, вонзая ноги глубоко в дерн, чтобы хотя бы немного притормозить. Добежал до кромки небольшого обрыва, остановился секунды на четыре, окинул взглядом склон, выбирая путь, прыгнул и, размахивая руками, чтобы не упасть, помчался вниз да так быстро, что дух захватило.
До подножия оставалось метра четыре, когда над головой у Константайна раздался выстрел. Джордж взглянул вверх: Лодель и Барди стояли на самом краю склона.
Мгновенно Джордж понял, что одна-единственная тактика может спасти его сейчас. Ведь мужчины уже подняли винтовки и наверняка поймали его в перекрестье прицелов. Он решил притвориться, будто они и в самом деле подстрелили его.
Подножье все было усыпано камнями и булыжниками до очередного обрыва. Джордж продолжал спускаться, мысленно готовясь к падению и ожидая новых выстрелов. И они раздались — сразу два. Одна пуля чиркнула о пиджак, другая попала в рукав и пронзила мякоть предплечья. Константайн полетел вниз, позволил себе упасть, расслабил все мышцы. Пролетел метра три, приземлился на камни и покатился. Покатился беспрепятственно, его тело билось о булыжники и подскакивало, словно труп, взметая пыль, гравий и камешки. Наконец показалась кромка нового обрыва, обрамленная крупными валунами, съехавшими когда-то по склону. Лишь тогда Джордж вновь стал действовать руками и ногами, но так, чтобы сверху это было незаметно. Дабы не сорваться с обрыва на полной скорости, Джорджу надо было налететь на один из валунов и таким образом затормозить, а потом скользнуть боком вдоль него — медленно, как труп, — завалиться за кромку обрыва и уповать на то, что преследователи не полезут проверять, жив Константайн или мертв.
