Гиллиан Флинн - Исчезнувшая
Ник все еще не спит со мной. Ночует в гостевой комнате на первом этаже, запирая дверь. Но рано или поздно я его одолею, возьму измором, застигну врасплох, и он разделит со мной постель. Посреди ночи я повернусь к нему, обовью, как цепкая лоза, и тогда он станет моим до самой последней частички души.
Ник Данн
Тридцать дней после возвращения.
Эми уверена, что держит ситуацию под контролем, но она заблуждается. Вернее, так: однажды она ошибется.
Бони, Го и я работаем в одной команде. Полиция, ФБР и все остальные утратили интерес к расследованию. Но вчера Бони неожиданно позвонила мне. Она не представилась, когда я принял вызов, словно мы старые друзья. Пригласила на чашку кофе. Я захватил Го из дому, и мы встретились в «Панкейк-хаусе». Детектив уже ждала в кабинке; при нашем появлении встала и вяло улыбнулась. Ей досталось от репортеров на орехи. Мы замялись, не зная, как теперь ее приветствовать — рукопожатиями или объятиями. Остановились на кивках.
Еще до того, как нам принесли заказ, она сказала:
— У меня есть дочь. Тринадцать лет. Миа. В честь Мии Хэмм. Она родилась в тот день, когда мы выиграли чемпионат мира. Вот такая у меня девчонка.
Я приподнял бровь: продолжайте, очень интересно.
— Вы как-то спросили, есть ли у меня дети, я не ответила… Повела себя грубо. Я была уверена, что вы не виноваты, но все были против вас, и я струсила. Вела себя как дура. Даже не хотела говорить имя дочери. — Она налила нам кофе из термоса. — Так вот, ее зовут Миа.
— Ладно, спасибо за откровенность.
— Нет, я хочу сказать… Вот ерунда какая… — Бони дунула вверх, отчего разметалась ее челка. — Я хочу сказать, я знаю, что Эми вас подставила. Я знаю, что она хладнокровно убила Дези Коллингса. Я знаю это точно. Но ничего не могу доказать.
— А чем занимаются остальные, пока вы расследуете дело? — спросила Го.
— Дело закрыто. Джилпина это полностью устраивает. А я получила распоряжение от руководства: прекратить возню с этим дерьмом. Прекратить, и точка. И так уже пресса сделала из нас безмозглых деревенских ослов. Я ничего не смогу сделать без вашей помощи, Ник. У вас что-нибудь есть?
— Я знаю то же, что и вы, — пожал я плечами. — Она мне призналась во всем, но…
— Призналась?! — воскликнула Бони. — Так это же здорово, Ник! Черт возьми, давайте мы будем записывать…
— Ничего не получится. Ничего. Она все продумала. Я хочу сказать, что она хладнокровно изучила все методы полиции. Она очень умная, Ронда.
Детектив полила вафли сиропом цвета электрик. Я в то же время ткнул вилкой в яичный желток и покрутил его — нарисовал на тарелке солнце с протуберанцами.
— Когда вы называете меня Рондой, хочется на стенку лезть.
— Моя жена очень хорошо учится, миссис детектив Бони.
Ронда опять вздыбила челку дуновением. Подцепила на вилку кусочек блинчика.
— Мне и микрофон для вас не выдали бы.
— Погодите, ребята! — вмешалась Го. — Но ведь должна быть какая-то зацепка! Ник, почему не переедешь от нее, все равно же от твоего пребывания в доме никакого проку?
— Нужно время, Го. Нужно, чтобы она снова стала мне доверять. Если она заговорит со мной откровенно не в ванной, когда мы оба голые…
Бони потерла глаза и обратилась к моей сестре:
— Уж не знаю, надо ли мне интересоваться подробностями…
— Они разговаривают в ванной при включенном душе. А разве там нельзя поставить какой-нибудь «жучок»?
— Шума воды ей мало, она еще и на ухо шепчет, — сказал я.
— Да, она умная, — кивнула Бони. — И учится на отлично. Я осмотрела машину, на которой она вернулась, — «ягуар» Дези. Проверила багажник, в котором, как она утверждает, Дези ее перевозил. Думала, там ничего не найдется и я уличу ее во лжи. Нет, она нарочно повалялась в багажнике, Ник! Разыскная собака взяла ее след. И мы нашли три длинных белокурых волоса. Длинные белокурые волосы! До того, как она обрезала их. Как она сумела это сделать?!
— Долгосрочные планы. Наверняка припрятала волосы, чтобы потом еще больше ухудшить мое положение.
— О господи! Вы можете представить такую в роли своей мамаши? Нипочем ее не обманешь, она всегда на три шага впереди.
— Бони, а вы можете представить ее в роли жены?
— Она проколется, — ответила детектив. — Где-то обязательно проколется.
— Вряд ли, — покачал я головой. — А не могу я просто свидетельствовать против нее?
— Вам никто не поверит. Ваша судьба находится целиком в руках Эми. Она оправдала вас — она же может окончательно и уничтожить. Если захочет дать огласку истории с антифризом.
— Найти бы ту блевотину… Если я избавлюсь от рвоты и мы поймаем Эми на противоречиях…
— Нужно еще раз изучить дневник, — вставила Го. — Семь лет вела! Там обязательно найдутся нестыковки.
— Мы попросили Ранда и Мэрибет прочитать дневник — вдруг им что-то покажется странным, — сообщила Бони. — Угадаете, каков был ответ? Я думала, Мэрибет глаза мне выцарапает.
— А как насчет Жаклин Коллингс, или Томми О'Хара, или Хилари Хэнди? — продолжала Го. — Они знают настоящую Эми. Чем-нибудь да помогут.
— К сожалению, этого мало, — покачала головой Бони. — Им меньше веры, чем Эми. Это общественные симпатии в чистом виде, но именно их руководство сейчас принимает во внимание.
И она говорила правду. Жаклин Коллингс несколько раз спонтанно появлялась на разных телеканалах, настаивая на невиновности сына. Начинала она всегда хорошо, но, как правило, материнская любовь играла с ней дурную шутку. Через какое-то время ее уже воспринимали как несчастную сломленную женщину, которая отказывалась поверить в преступление сына. И чем больше ее жалели, тем пуще она кричала и злилась. В конце концов Жаклин полностью утратила сочувствие зрителей. Ее очень быстро списали. Томми О'Хара, а также Хилари Хэнди обращались ко мне, разъяренные безнаказанностью Эми, предлагали выступить со своими историями. Но никто не хотел их слушать — для толпы они были двумя психически неуравновешенными ничтожествами. «Крепитесь, — посоветовал я им, — и мы добьемся успеха». Хилари и Томми, Жаклин и Бони, я и Го — наш час еще придет. Я внушал себе, что верю в это.
— А что, если привлечь на нашу сторону Энди? — предложил я. — Уговорим ее засвидетельствовать, что во всех местах, где Эми спрятала подсказки, мы с Энди занимались сексом. Люди любят Энди, ей поверят.
После появления Эми к Энди вернулась ее былая жизнерадостность. О ее жизни я знал только из случайно попадавших на глаза заметок в желтой прессе. Она встречалась с парнем, своим ровесником, симпатичным, лохматым и всегда с наушниками на шее. Выглядела эта парочка просто классно — молодые, здоровые. Газетчики восхищались ими; самый лучший заголовок — «Любовь находит Энди Харди». Эту отсылку к фильму 1938 года с Микки Руни могли понять от силы двадцать человек.
Я отправил ей СМС: «Прости. За все». Ответа не получил. Но искренне желал ей только хорошего.
— Совпадение. — Бони пожала плечами. — Я имею в виду, странное совпадение, но… недостаточно впечатляющее, чтобы двигаться дальше в такой атмосфере. Ник, вы должны заставить жену проговориться. Вы — наша единственная надежда.
Го стукнула чашкой с кофе о стол:
— Я вот слушаю, слушаю — и ушам своим не верю. Ник, я не хочу, чтобы ты жил в этом доме. Ты не коп под прикрытием. Ты живешь с убийцей. Вали оттуда, к херам! Всем насрать на то, что она убила Дези, но мне лично не насрать, что она точно так же может поступить и с тобой. В один прекрасный день пережаришь для нее сыр, а потом мне позвонят и скажут, что ты свалился с крыши и разбился насмерть. Вали оттуда!
— Не могу. Пока не могу. Она не отпустит. Ей слишком нравится игра.
— Так прекрати ей подыгрывать.
Но я не могу прекратить. Я ведь постепенно совершенствуюсь в этой игре. Буду рядом с Эми до тех пор, пока не подловлю на чем-нибудь. Я единственный человек, кому это по силам. Рано или поздно Эми размякнет и проговорится, а я смогу это использовать. Неделю назад я перебрался в нашу спальню. Секса у нас нет, мы стараемся даже не прикасаться друг к другу, но спим в одной постели как законные муж и жена, что ослабляет бдительность Эми. Иногда я поглаживаю ее волосы. Зажимаю локон между пальцами, слегка дергаю, будто звоню в звонок. Обоим это нравится. В этом-то и проблема.
Мы притворяемся, будто любим друг друга, делаем то, что нам нравилось, когда мы были влюблены; и наши взаимоотношения похожи на любовь, поскольку мы искусно играем роли. Романтика раннего этапа нашего брака восстанавливается как мышечная память. Когда я забываю — а я иногда могу ненадолго забыть, кем же является моя жена, — то даже получаю удовольствие от общения с ней. Или с тем человеком, которым она притворяется.
