Первый шедевр - Яков Калинин
– Так чем, ты говоришь, занимаешься? – Амир скинул мешковатую куртку, осматривая студию.
– Пишу картины… Писал. До этого писал плакаты для фильмов…
– Дааа, я помню. Ты всегда носил с собой огромный блокнот. Тебе с детства снились кошмары, которые ты переносил на бумагу.
– С тех пор особо ничего не изменилось: малыш Грегори до сих пор ссытся в штаны по ночам! – Тим снова забрался на вершину конструкцию, беззаботно болтая ногами.
– Так что это за херовина? – продолжил Амир. – Выглядит… впечатляюще.
– Да уж, – глаза Грегори сверкнули гордостью. – Честно говоря, на это ушли все мои деньги. Последние деньги. Платить за студии тоже нечем. Поэтому я стал подыскивать себе жилье… на будущее.
– Но… как ты это используешь? – спросил Амир.
– Я покажу тебе чуть попозже, – ответил Грегори. – Ты пока можешь принять душ. Он там, за стенкой. И вот еще…
Он подошел к столу, взял небольшую коробочку и протянул Амиру. Тот, открыв ее, обнаружил новенькую остро заточенную опасную бритву.
– Да я… уже привык так ходить, – он улыбнулся Грегу в бороду. – Но ты, наверное, прав. Нужно привести себя в человеческий вид.
– И жопу еще побрей! Малыш Грегори тот еще проказник, – крикнул из-под потолка Тим.
– Там свежее полотенце, шампунь, мыло… Все дела, – сказал Грег. – Я пока закажу еду. Хочешь что-нибудь выпить?
– Не откажусь, – ответил Амир и ушел в душ.
Грегори критичным взглядом глянул на тросы на вершине конструкции.
* * *– … а потом старик Уолтер бежал за тобой четыре квартала, – сквозь слезы вспоминал Грег.
– Я нашел его вставную челюсть через год в той куртке, когда напялил ее зимой. Сую руку в карман, а там зубы! – вторил ему Амир.
Они сидели за единственным в студии длинным столом, сложив на него ноги, уплетали огромную пиццу и пили виски с колой. Амир сильно преобразился, сбрив бороду и укротив длинные курчавые волосы обычными канцелярскими ножницами. Нет, он все равно не был похож на прежнего себя: семь лет войны и уличной жизни его сильно состарили. Он сидел в одних трусах, обнажив многочисленные шрамы и ожоги, но, ударившись в воспоминания, вновь горел прежней энергией. Как будто им по 10 лет.
– И долго ты будешь с ним бухать и жрать? Когда рисовать будем? – Тим нервно ходил вдоль стола.
– Там под мостом, ты назвался Тимом, – прервал паузу Амир. – Почему?
– Да, действительно, почему? Может ты затеял что-нибудь гаденькое под стать твоей мелочной душонке?
– Если честно, меня напугал тот бомж, который орал про Иисуса. Потому я и назвал первое пришедшее в голову имя…
– Обычно как раз в такие моменты приходит в голову собственное имя, – заметил Амир. – Так повторюсь: что ты делал под мостом среди бомжей?
– Он тебя подозревает, все это время! Его уже отпустила травка, а вискарь не берет. Кроме того, прошу заметить, бухло сгущает кровушку…
– Я… Просто размышлял, смотрел на людей. Искал вдохновение, которое меня покинуло. В такие моменты хватаешься за любую соломинку…
Он как-то натянуто улыбнулся, но Амир не ответил. Его поза была расслаблена, но голос был слегка напряжен. Друг детства вслушивался в каждое слово, тщательное его анализируя.
– Мне надо отлить, – заявил Грег и встал со стула. – Только никуда не уходи.
Грегори ушел в душ, где и находился унитаз. Он запустил руку за сливной бачок и вытащил небольшую бутылочку, он сдернул небольшое полотенце с сушилки и обильно смочил жидкостью. Комнату наполнил противный сладковатый запах хлороформа. Когда Грег поднял глаза, на унитазе уже сидел Тим.
– О, излюбленный препарат уличных насильников. Подкрадешься сзади, придушишь и отымеешь его в очко? Гениальный план!
– Не бить же его молотком по голове, он мне нужен целым, – прошептал Грег.
– Вы так мило чирикали полтора часа, и за это время ты не придумал ничего умнее?
– Сейчас посмотрим, как это сработает.
Парень помочился и смыл воду. Он засунул полотенце в задний карман и вышел из комнаты, но не обнаружил Амира за столом. В сумраке студии он заметил фигуру в дальнем конце зала, Хорват сидел на корточках. Грегори осторожно приблизился к натянутому над самым полом холсту. Эффект неожиданности упущен. Пропитанное хлороформом влажное полотенце воняло в кармане джинсов.
– Грегори, что это за херня? – Амир держал в руках тушку обезглавленной курицы.
– О, черт! Это сэр Николас, похоже, я забыл его покормить… Дай мне его.
– Покормить? Грег, это безголовая курица… Мертвая к тому же.
– Что? Мертвая? – Грегори осторожно прошагал по монтажным стяжкам, держащих холст в натяжении.
– Напади на него сейчас, пока он стоит на корточках, – скомандовал Куки, идя параллельно с ним по холсту.
Но Амир встал, все еще держа в руках уже окоченевшую тушку цыпленка.
