Поль Андреота - Очищение огнем (тематическая антология)

Я сказал себе, что, по крайней мере, это место находилось под наблюдением и поэтому было более безопасно, чем комната в отеле, куда я мог бы сбежать на ночь. Но все же я был неспокоен. После кошмара, который я пережил в этих стенах, я и видеть не желал этого места, не говоря уже о том, чтобы там спать!

— Так что мы будем бесконечно смотреть телевизор и дочитаем поганую книгу, которую дала нам Пат, — пообещал я себе. Дядя Дэй предложил устроить меня у себя в университетском городке, но я отказался, пробормотав, что я уже взрослый. Теперь же, припарковав машину и выбравшись из нее с мешком покупок, я начал сомневаться, мудро ли я поступил, отвергнув его предложение.

Была ветреная октябрьская ночь. Луна то появлялась, то исчезала за облаками, сухие листья носились по земле как раненые летучие мыши, и я не удержался от того, чтобы подумать, как прекрасно было бы в такую ночь полетать на метле над печными трубами.

Я шел по аллее, и где-то в ночи мяукала кошка. Я попытался отбросить навязчивые мысли. В конце концов, сказ-ал я себе, где угодно встречается множество кошек. Пройдя квартал в любом пригороде, вы всегда встретите пару бродячих кошек. Просто мое воображение заставляет меня в последнее время видеть кошек больше, чем обычно.

Я поднялся наверх, кивнул скучающему полицейскому, устроившемуся на стуле у моей двери, и вошел к себе. Я включил телевизор, чтобы он немного нагрелся перед тем, как я начну беспорядочно вертеть переключателем программ, отложил в сторону покупки и поставил греться воду для кофе. Затем зазвонил телефон.

Это была Пат Вагнер. Она сказала, что находится поблизости и уже звонила мне, пока меня не было. Она казалась чем-то обеспокоенной.

Я поинтересовался ее мнением насчет кофе, и она сказала, что это было бы великолепно. Я посоветовал ей спешить. Затем я вышел в холл и сказал полицейскому, чтобы тот ее не застрелил, когда она прибудет. Он бросил на меня понимающий взгляд и снова уткнулся в газету.

Пат прибыла меньше чем через двадцать минут. Она, казалось, замерзла на ветру и была чем-то встревожена. Я помог ей снять ее осеннее пальто и усадил на диван, затем пошел за кофе и закусками. Когда я поставил поднос на приставной столик, который я использовал вместо кофейного, она вытащила из сумочки конверт и сказала:

— Я знаю, что, может быть, и глупо беспокоить тебя, Морган. Но я просто ничего не понимаю, и после всего того, что происходило…

Я сел рядом с ней, задумчиво уставившись на предмет, который она достала из конверта. Я тоже ничего не понимал.

Это была роза, помятая от пребывания в конверте. Стебель и листья выглядели вполне обычными. Но цветок, если его можно было так назвать, был совершенно черным.

— Я слышал, что бывают черные розы, — сказал я, — но никогда их не видел.

— Их не существует, — трезво сказала Пат.

Я взял розу, чтобы поближе ее рассмотреть, и улыбнулся:

— Ну уж и не существует!

— Это правда, — настаивала Пат. — Многие годы уже пытаются вывести совершенно черную розу или тюльпан. Каталоги семян обещают награду любому садовнику, который обнаружит такую мутацию.

— Так отправь ее семеноводам, возьми деньги и беги! — рассмеялся я. — Где тебе посчастливилось ее достать?

— Она лежала на кровати, когда я вернулась к себе сегодня вечером.

— В смысле, просто так? Ни записки, ничего?

— Ничего, Морган, и моя дверь была заперта!

Я покрутил стебель между пальцами, наблюдая за игрой света на черных лепестках. Пожав плечами, я сказал:

— Студентки из общежития подшутили. Они окунули ее в черные чернила и подкинули тебе.

— Но зачем, Морган? Я достаточно знакома с юмором второкурсниц. Но здесь не видно никакого смысла. Это совсем не смешно, и откуда эти студенты могут знать, что это значит?

— Не знаю. А что это значит?

Пат, казалось, была удивлена, но потом тускло улыбнулась и сказала:

— Ах да, правильно. Ты не знаешь о моей розовой аренде.

— Ты собираешь арендную плату за розы?

— Нет, конечно. Церковь.

— Это другое дело, — пробормотал я. — Пей кофе, остынет.

— Все не так уж сложно, — улыбнулась Пат, взяв чашку, и стала объяснять: — Я родилась в маленьком городке под названием Аллендорф. Его основали выходцы из Моравии. Одним из основателей Аллендорфа был мой предок, Зигмунд Келлер. Это был трудолюбивый старый датчанин, и со временем он разбогател.

— А, это он собирал плату за розы.

— Не дразнись, Морган. Это очаровательная история, и, с другой стороны, я перепугана из-за чертовой розы.

— Приношу свои извинения, — улыбнулся я. — Продолжай про дедушку Келлера и его розовую аренду.

— Все очень просто, — сказал она. Затем, понюхав свою чашку, она спросила:

— Ты сюда кладешь какие-то травы или что?

— Травы? — Я заморгал. — Черт, насколько я знаю, это обычный растворимый кофе.

— Странно пахнет, — настаивала она, еще раз понюхав. — Думаю, сюда добавлен тимьян или розмарин.

— Отнесу для проверки Хуану Вальдесу. — Я пожал плечами, подняв чашку и понюхав. Мне казалось, что мой кофе в полном порядке. Я сделал экспериментальный глоток и сказал: — Ты рассказывала мне о розах.

— Морган, — сказала Пат вполне серьезно. — Я не думаю, что нам следует это пить!

— Да ну, послушай, — засмеялся я. — Теперь ты думаешь, что они подсыпали в… гм, понимаю!

Я встал и пошел на кухню, снял с полки почти пустую банку кофе и открыл свежую, которую только что купил. Сунув в них по очереди свой нос, я обнаружил, что легкая разница все же была.

Пат присоединилась ко мне, когда я заклеивал почти пустую банку липкой лентой:

— У тебя хороший нюх. Может, кофе просто прогорклый. Мы это узнаем, когда я переправлю его в лабораторию.

— Господи! — вздохнула она. — Ты же не думаешь?..

— Я не знаю, что и думать, — ответил я мрачно. — Но кто-то недавно подсунул мне отраву, и мы лучше откроем свежую банку, пока не узнаем, что было в этой.

Я взял наши почти полные чашки и вылил их в бутылку из-под сливок, сполоснул в раковине и достал новые.

Затем, за чашкой свежего кофе, Пат рассказала мне о розовой аренде. Это действительно была очаровательная история. К старому Зигмунду Келлеру обратились с просьбой построить на его земле церковь. Приход был очень беден, и к тому же другого вероисповедания, чем Келлеры. Однако старик отдал для постройки церкви пять акров земли за ежегодную плату в размере одной июньской розы.

— Это стало народным праздником в Аллендорфе, — рассказывала Пат. — Ежегодно в июне викарий на ступенях церкви вручает самому младшему члену семьи Келлеров идеальную красную розу. Помню, когда я была маленькой, была моя очередь быть Фройляйн фон ди Розен. Я была одета в моравский национальный костюм, и меня фотографировали на ступенях церкви. По-моему, я тогда очень растерялась.

— Готов поклясться, что ты выглядела восхитительно. — Я улыбнулся. — А чья очередь собирать арендную плату в этом году?

— Да я и не знаю. Думаю, дочки моей кузины Бэт, Сары Джой. Я сейчас редко езжу в Аллендорф.

— Но арендная плата все еще взымается, — задумчиво проговорил я, разглядывая странный цветок на столике.

Пат задумчиво кивнула:

— Вот почему это так меня тревожит, Морган. Я имею в виду, кто в университете мог знать, что я когда-то принимала эту июньскую розу? Это было так давно, и я не помню, чтобы я вообще кому-то об этом рассказывала!

— Должно быть, кому-то ты все-таки рассказывала. Или, может быть, это здесь совершенно ни при чем. А есть ли у черной розы, э-э, какое-нибудь религиозное значение?

— Не знаю, — нахмурилась она. — Красная роза означала любовь в средние века, а белая всегда была символом чистоты. Но черная? Этого нет в символике ни одной официальной религии.

— А как насчет неофициальных религий?

— Ты имеешь в виду колдовские культы?

— Колдуны, друиды, вуду и что угодно другое.

— Честно говоря, я не знаю. Но, Морган, это меня пугает!

— Меня тоже не очень-то веселит, — пробормотал я. — Эту штуку я тоже отнесу в лабораторию, ты не против?

— Господи, нет, конечно. У меня от нее мурашки бегают.

Я засунул черную розу обратно в конверт, а конверт положил на полку вместе с подозрительным кофе.

Когда вернулся и сел на диван, Пат насторожилась и прошептала:

— Морган! Что это было?

Наклонив голову, я прислушался. Потом пожал плечами и сказал:

— Похоже, где-то кошки дерутся. Сейчас у них, по-моему, время спаривания. Здесь в окрестностях множество кошек развелось в последнее время.

— В университетском городке тоже. — Она сдвинула брови. — Я видела сегодня вечером, как огромный зверь несется по траве. Сначала я приняла его за кролика. Но потом увидела, что у него короткие уши…

— Подожди, — перебил я. — Ты видела, говоришь, большого бесхвостого кота?