Хэрри Грей - Однажды в Америке
В отчаянии, в одну из ночей, я ворвался в это хранилище, оглушил охранника и провел остаток ночи в лихорадочных и безрезультатных поисках.
Неделя сменяла неделю. В конце концов я опустил руки. Я пришел к Толстому Мои и проторчал у него весь день. Я непрерывно пил, чтобы заглушить свое отчаяние. Видения прошлого сводили меня с ума. Я вышвырнул всех посетителей и закрылся в салуне.
Я бродил по пустому залу. Я вновь начал терять голову. И вновь то ли бредил, то ли думал об одном и том же. Миллион долларов, они где-то лежат. Но где, черт возьми, где? Куда Макс мог отправить чемоданы?
В одном только городе сотни и сотни хранилищ. А если он отправил их в одно из загородных? А если он укрыл их в какой-нибудь квартире или в подвале одного из административных зданий. Боже всемогущий, где они могут находиться? Или это должно стать моим наказанием? Провести остаток жизни в безнадежных поисках чемоданов? Этот ублюдок Макс. Сделать такое для меня! Чтоб его душа горела в аду и чтоб он испытывал такие же муки, какие испытываю я. Я проклинал Макса, вспоминая все известные мне грязные слова и сравнения.
Глава 47
Громкий стук в дверь прервал мои мысли.
— Кто там еще, к черту? — сказал я, обращаясь к Мои. — Пошли подальше этих уродов. Они действуют мне на нервы.
— Кто-то уже стучался несколько раз, — проворчал Мои. — Я говорил им, что закрыто, но они, похоже, не поняли.
— Сейчас я разберусь с этими ублюдками, — раздраженно пробормотал я и, шатаясь, направился к двери. Открыв ее, я заорал в темноту улицы: — Эй, парни, не надо будить спящего зверя, а не то…
Это было все, что я успел произнести. Кто-то схватил меня сзади, и я почувствовал себя зажатым в гигантские тиски. Я сразу понял, кто это. Только один человек обладал такой нечеловеческой силой. Я был совершенно беспомощен. Кости моей грудной клетки и рук, казалось, уже начали хрустеть в этих чудовищных лапах. Я напряг все свои силы и с трудом выдавил из себя:
— Бугай, прекрати, ради Бога.
Бугай громко рассмеялся:
— Что, Башка, ты узнал мои крепкие руки?
— Я узнал твой крепкий запах, ты, вонючий ублюдок, — выдохнул я.
Он сдавил меня еще сильнее. Больше я не мог вымолвить ни слова. Все мое тело словно парализовало. Я чувствовал себя так, будто все мои кости были уже переломаны. Кто-то прошелся по моим карманам и извлек из них нож и пистолет. Бугай оторвал меня от земли, словно я ничего не весил, внес в заднюю комнату и бросил на пол.
Не вставая с пола, я поднял глаза. В груди у меня похолодело. Надо мной возвышались Бугай, Меткий Майк и Менди. Я понял, что обречен. Это была козырная команда палачей Общества, которая действовала по всей стране. Они были карательным отрядом, созданным для расправы с людьми из высшего эшелона Общества. Я понял, зачем они пришли. Меня замутило от страха. Это был мой конец, но я поклялся, что ни за что не покажу своей слабости.
Я поднялся на ноги, дерзко посмотрел на них и злобно проворчал, глядя на Бугая:
— Когда-нибудь я отрежу твои чертовы лапы.
Он двинулся на меня.
— Кончай, Бугай, — приказал Менди.
— Я разорву эту крысу на куски.
— А за это я отрежу тебе язык, ублюдок недоделанный, — сказал я и плюнул в его сторону. Моя ярость, похоже, произвела на него впечатление, и он попятился.
— Ладно, Башка, кончай. Мы знаем, что ты крутой, и мы будем обращаться с тобой достойно, если ты не станешь сильно брыкаться, — сказал Майк.
— Что вам надо? — спросил я.
— А, обычное дело, — холодно улыбнулся мне Менди. Мои ноги обмякли, и я чуть не упал на пол.
— А при чем здесь я?
— Нам очень жаль, Башка, — ответил Менди. — Но считается, что именно ты тот парень, который стукнул на Макса и остальных твоих друзей.
Сердце сжалось у меня в груди, и я еле слышно произнес:
— Кто так говорит, Менди?
— Ну, люди наверху обсудили все «за» и «против» и посчитали очень странным, что тебя не было вместе с Максом.
— Зачем объясняться с этой крысой? — проворчал Бугай.
— Слушай, Бугай, если я хочу объясняться с Башкой, то я не должен спрашивать у тебя разрешения, — злобно пробурчал Менди.
— Ну, давай-давай, трать свое время, а у меня сегодня еще свидание с девкой.
— Да иди ты со своими девками, — насмешливо проговорил Менди. — Самой потасканной из них не придет в голову показаться с тобой на публике. Кроме того, мы на работе, и если парень хочет задать несколько вопросов, прежде чем мы возьмем его в оборот, а в особенности такой парень, как Башка, то я готов ответить на его вопросы.
— Ладно-ладно, давай, трать свое время, — пробормотал Бугай.
— Спасибо, Менди, — сказал я, пытаясь побороть дрожь в голосе. — То, что меня не было с Максом, ничего не доказывает. Почему никто не захотел выслушать меня? Я могу доказать, что был в госпитале, в котором умирала моя мать, — грустно сказал я.
Менди пожал плечами:
— Думаю, они решили, что вызывать тебя нет никакого смысла. Они считают доказательства вполне весомыми.
— Да, Башка, они считают, что ты заслужил смерть, — добавил Меткий Майк. — Ты ведь знаешь, какие у них связи. Они установили, что именно ты позвонил и сообщил о перевозке груза. И ты назвал свое имя. Ты сообщил им, кто ты такой, Башка! — В голосе Майка звучало удивление. — Надо сойти с ума, чтобы сделать подобное.
— Это мог быть кто-нибудь другой, кто воспользовался моим именем, — вяло возразил я.
— Да, это мог быть кто-нибудь другой, кого ты крепко обидел, — сказал Менди и пожал плечами. — Какая, к черту, разница? Я думаю, что начальство решило не рисковать. Они совершенно уверены, что стучал именно ты. Ладно, во всяком случае, мы просто выполняем приказы. Мы получили задание взять тебя в оборот. Ты ведь понимаешь, Башка, приказ есть приказ. Так что пошли.
Он двинулся к выходу. У меня еще оставалась надежда. Я мог обратиться к высшей власти.
— Мне надо увидеть Франка, — решительно произнес я. — Я хочу рассказать ему свою версию.
Менди отрицательно покачал головой.
— Почему? — встревоженно спросил я. — Я ведь имею право встретиться с ним. Ведь он всегда выслушивает показания обеих сторон, правда?
— Да, ты имеешь право, но Франка нет в стране.
Мое тело стало мягким, как будто враз лишилось всех костей. Не знаю, каким образом мне удалось удержаться на ногах и не упасть. В голове у меня шумело, и откуда-то, словно издалека, до меня донеслись слова Меткого Майка:
— Да, Франк уехал навестить свой родной город. Повез туда подарок. Большие часы для городской площади, на которых написано его имя.
— Да, большие часы, на которых написано его имя, — эхом повторил Менди.
Бугай сжал мою руку своей чудовищной хваткой. Один из палачей стал впереди, другой за спиной у меня, и мы вышли на улицу и приблизились к блестящему черному восьмицилиндровому «паккарду». Мне предстояла поездка, поездка, из которой не было обратного пути.
«Нет, это будет маленько не так, — подумал я. — Поездки в одну сторону в Обществе запрещены. Теперь так уже не делают. Теперь никому не стреляют в голову прямо в машине, а потом не вышвыривают тело на улицу. Покойники, лежащие в сточных канавах, вызывают слишком большое внимание прессы. Так делали только в прошлом. Нет, со мной все произойдет не так. Интересно, как они возьмут в оборот меня? Боже мой, неужели нет никакого выхода?»
Меня начала колотить дрожь. Мое дыхание перехватило, и я чуть не потерял сознание. Я, Башка, чуть не потерял сознание. Я не мог этого себе позволить. С трудом я сумел собраться, взять себя в руки.
Но все это было так нереально. Я никак не мог поверить, что это происходит со мной. И вместо того, чтобы я, Башка, брал кого-нибудь в оборот, приходят берут в оборот меня. Неужели все это на самом деле? Или это просто видение, возникшее в моем одурманенном опиумом мозгу? Нет, зловонное дыхание Бугая на моем лице ощущалось слишком реально. Я откинулся на спинку сиденья. Чувствуя дрожь в коленях, я вновь и вновь думал, каким именно образом они будут брать меня в оборот. Может быть, Менди прикажет Бугаю свернуть мне шею или позволит ему просто задушить меня? Впрочем, нет, на Менди это не похоже. У этого парня есть сердце, он не такой равнодушный скот, как Бугай.
Пытаясь избавиться от ужаса, вызванного такими мыслями, я растер себе шею. Я узнал место, в котором мы остановились. Вест-стрит. Здесь находился большой склад Общества. Да, именно здесь меня и возьмут в оборот. Ужас пронзил меня с новой силой. Этого просто не может быть. Затем я рассмеялся. Я был смелый, когда проделывал это с другими. А теперь, посмотрите на меня — просто цыпленок какой-то. Как я поведу себя перед смертью? Буду парализован страхом? Начну умолять их иЛи верещать от ужаса? Нет, только не я. Надо взять себя в руки. Я, Башка, крутой парень из Ист-Сайда. Надо быть злым. Я попытался вызвать в себе эту злость. Надо быть злым, чтобы потом, когда эти ублюдки будут вспоминать обо мне, они говорили бы: «Да, этот Башка был крутым, очень крутым парнем». Да, чтобы они говорили обо мне с уважением. Бугай дернул меня за руку, чуть не вырвав ее из плеча.
