Дэвид Хьюсон - Убийство-2
— Он был вооружен. Было темно. Он вел себя как безумный. Простите…
— Йенс не такой.
— Вас там не было. Он приставил пистолет себе под горло. Мы решили, что он выстрелит в себя. Потом он передумал… — Она пожала плечами. — Не знаю, что случилось. Только он отказывался опустить пистолет. Мы не знали…
— Йенс не мог…
— Но все так и было, — настаивала Лунд.
Она вытащила из кармана пакет с уликами.
— У него с собой были эти вещи. Можете взять, нам ничего из этого не понадобится.
Пара перчаток и игрушечный солдатик с поднятым мечом. Луиза взяла их, глядя на маленькую пластмассовую фигурку.
В конце коридора появился Брикс.
— Извините, мне пора, — сказала Лунд и пошла ему навстречу.
— Какие новости от Странге? — спросил он первым делом.
— Сконинга уже допросили.
— Да, знаю. Его алиби подтвердилось.
— Это должен быть он. Мы проверили всех остальных офицеров «Эгира». Они все чисты.
— Если он из «Эгира»…
— А если нет, то мы в тунике. Что сказал врач?
— Состояние стабильное. Завтра можно будет допросить. — Брикс глубоко вздохнул и оглянулся вокруг. — У нас проблема. Перед тем как наркоз подействовал, Рабен несколько раз повторил, что полицейский, который в него стрелял, — это Перк. То есть Странге.
Лунд молчала.
— Хирург считает, что Рабен бредил, — продолжил Брикс. — Но мы не можем игнорировать такое заявление. Его слова придется приобщить к делу. По поводу выстрела Странге будет расследование, как вам известно.
О да, еще как известно, подумала Лунд.
— Сейчас я хочу все услышать лично от вас, Лунд. Вы все точно указали в рапорте?
— Конечно.
Он пытливо посмотрел на нее. Быстрые односложные ответы всегда вызывали у него подозрение.
— Что сказал хирург? — спросила она.
Брикс ждал. Он все понимал.
— Ладно. Да, что-то здесь не так, — признала она. — Когда Рабен увидел Странге, он назвал его Перком. Я слышала это. Подумала тогда…
— Вы уверены в этом?
— Но он же сумасшедший! За пару минут до того он избил Сконинга до полусмерти и тоже думал, что это Перк. Потом чуть не снес себе башку. Нельзя же верить…
— Все должно быть зафиксировано в деле.
— Да! Да! Я знаю. Но Рабен был на взводе. Он не понимал, что делает… Мне срочно нужно в управление.
Он поймал ее за рукав, когда она уже тронулась с места.
— Дослушайте меня до конца, хорошо? Когда год назад мы принимали Странге на работу, я читал его резюме. Он прослужил в армии довольно долго.
— Да! Я знаю. Он мне рассказывал. Служил рядовым в Вордингборге. Заработал проблемы со спиной, демобилизовался. Вряд ли можно всерьез рассматривать его как подозреваемого.
Брикс нахмурился:
— Он был не только рядовым в Вордингборге. Еще он служил в спецназе. Офицером. К нам попал по программе обмена. Странге — эксперт по стрелковому оружию и… в других вещах, о чем нам, вероятно, не сообщили.
— Нет…
К ним по коридору шел Странге. Приблизившись, он встал рядом с Бриксом, посмотрел на них обоих. Руки в карманах, на унылом лице напряжение.
— Решил заехать за вами, — сказал он. — Никогда раньше ни в кого не стрелял. Как он?
— Жить будет, — сказал Брикс. — Нам нужно поговорить.
Странге сидел на стуле напротив Лунд и Брикса в его кабинете.
— Как долго вы служили в спецназе? — спросил Брикс.
Странге сделал глубокий вдох и по очереди посмотрел на них.
— Вы что, серьезно? Да бросьте…
Брикс недовольно сжал губы:
— А вы думали, мы тут шутки шутим? Вы стреляли в человека. Он назвал вас Перком. Любой инцидент с оружием тщательно расследуется, а уж при таких обстоятельствах… Мы должны все четко для себя прояснить.
— Бред какой-то, — недовольно буркнул Странге. — Я прослужил в армии несколько лет. Потом мне предложили перевестись в спецназ.
— Почему ты мне лгал? — спросила Лунд.
— Потому что нам нельзя об этом рассказывать! Послушайте. Да, я там служил. Потом мне все осточертело. Честно говоря, для этого дерьма я недостаточно крут. Поэтому я ушел из армии и поступил в полицейскую академию.
— Но потом вы вернулись? — уточнил Брикс.
— Да. После событий одиннадцатого сентября ко мне пришли и сказали, что им нужны люди. У меня была нудная работа в отделе по борьбе с наркотиками. Те армейские ребята очень просили. Ну я и решил еще раз попробовать. — Он нахмурился. — Идея была шикарная. Стоила мне брака. Восемнадцать месяцев назад я навсегда распрощался с армией и попал сюда. — Он обвел взглядом комнату. — Здесь мне понравилось гораздо больше. Такая работа мне подходит. Уж не знаю, может, вы и не согласны с этим…
— Ты был в Афганистане? — спросила Лунд.
Он долго молчал, прежде чем ответить.
— Вообще-то, это секретные сведения, — наконец сказал он. — Но… Да. Три раза. Только не в составе спецназа. И в «Эгире» я тоже не состоял. Я демобилизовался за шесть месяцев до того, как они попали в засаду. — Он оперся ладонями о колени и с нажимом спросил: — Теперь вам все ясно? Я не был там, когда это случилось. До сегодняшнего вечера я никогда не видел Йенса Петера Рабена. И вообще… — Он сделал попытку засмеяться. — Неужели вы думаете, что услышали бы от меня хоть слово, если бы это было правдой?
— Ты мог рассказать, — бросила она ему.
— Что? Я ненавидел те последние годы в армии. Они разрушили… многое из того, что мне было дорого. Я просто хотел забыть об этом раз и навсегда!
— Вы должны были сказать, — теперь уже заговорил Брикс.
Странге запрокинул голову, — казалось, он вот-вот взвоет.
— Да у меня вся жизнь пошла наперекосяк, пока я там в солдатиков играл. Я потерял семью, детей. Все потерял. Мне пришлось себя по кусочкам собирать, чтобы начать жить заново. И мне здесь нравилось.
— Очень хорошо, — кивнул Брикс и потянулся к своему блокноту. — Из показаний Сконинга следует, что Рабена интересовала татуировка. Эмблема с надписью «Ingenio et Armis» — «С мудростью и оружием».
— Мы попусту тратим время, — вздохнул Странге. — Давайте лучше еще раз поговорим со Сконингом. Ему есть что рассказать…
— И он не единственный, — перебил его Брикс. — Сконинга мы уже отпустили домой. У него алиби, помните?
— Значит, мы что-то пропустили. Что-то не заметили.
Брикс остановил его взглядом.
— Снимите свитер. Давайте покончим с этим.
Странге покачал головой. Снял черный свитер, закатал рукав белой футболки.
Татуировка у него была. Меч с красной рукояткой, пронзающий крест. И девиз, написанный синими буквами: «Ingenio et Armis».
— Прежде чем надеть на меня наручники, — сказал Странге, — проверьте, сколько офицеров носит такую же татуировку. У Сконинга есть. Готов спорить, что у Согарда тоже. Мы все делали ее. Это было частью курса молодого бойца, частью…
— Сдайте оружие, — приказал Брикс, протягивая руку. — И удостоверение. Сейчас вас допросят, после чего вы сможете пойти домой и оставаться там до выяснения всех обстоятельств.
Через десять минут Странге уже сидел в комнате для допросов. Брикс смотрел на него через стекло, Лунд и Мадсен стояли рядом.
— Ситуация следующая, — обратился Брикс к молодому оперативнику. — Странге я отстраняю, по крайней мере на время, пока все не прояснится. Вы замените его. Подчиняться будете Лунд и мне.
— Нужно связаться с армейским командованием, — сказала Лунд. — Получить список всех офицеров, кто два года назад работал в Афганистане со спецназом.
— Желаю удачи, — хмыкнул Мадсен. — Мой двоюродный брат одно время служил с этими типами. Они ничего не скажут. Эти ребята и между собой-то едва разговаривают. — Мадсен кивнул на стекло. — Если Странге — один из них, вы от него ничего не добьетесь. И даже если что-то скажет, нельзя верить ни единому слову. Так у них принято.
— Затребуйте такой список, — велел Брикс. — Если будут возражать, сообщите мне.
— Если бы это был он, я бы догадалась, — сказала Лунд, наблюдая за тем, как Странге спокойно отвечает на вопросы, невозмутимо сложив руки на груди.
Брикс покачал головой:
— Все эти убийства связаны с армией. Он обязан был посвятить нас в детали своего прошлого. Вы это и сами понимаете.
Все это не так просто, подумала она.
— Мы ведь даже не знали, в каком направлении искать, помните? Сначала отрабатывали версию о террористах.
— Когда он выстрелил в Рабена… неужели у него не было другого выхода?
— Там было темно. Рабен вел себя непредсказуемо. И он был вооружен.
Брикс пристально посмотрел на нее:
— Вы были с ним, когда убили всех этих людей?
— Да. То есть…
Она замолчала, стараясь привести мысли в порядок.
Мюг Поульсен и Грюнер были мертвы к тому времени, как они нашли их. Она не знала, что делал Странге в тот момент, когда бывших солдат убили. А что касается Хельсингёра… Он вполне мог бы добраться до церкви Торпе в Вестербро до того, как там оказалась она, ведь она потратила много времени на дорогу и на борьбу с нерешительностью.
