Джон Кейз - Мистерия убийства
— Пап!
— В чём дело, Алекс?
— Я очень тороплюсь. У меня почти не осталось времени.
— Что ты хочешь сказать? Не понимаю… — Его голос дрожал от ужаса. Но он тут же взял себя в руки: — Можешь не отвечать. Чем я могу тебе помочь?
* * *Мне казалось, что ночь никогда не кончится. Вначале я думал, насколько скверно могут пойти мои дела и сколько времени я потеряю зря. Зная почти все о трюке с канатом, я не сомневался, что представление начнётся десятого августа рано утром — до того, как окончательно рассеется туман. Наступило девятое августа. Интересно, когда открывается здесь судебная сессия? Наверное, как и везде — в девять утра. Когда приступят к слушанию моего дела? Ответа на этот вопрос у меня не было.
Я расхаживал взад и вперёд по камере. Сидеть спокойно не было сил. Меня мучила мысль, что, когда рассядется публика, чтобы насладиться легендарным «трюком с канатом», а один из моих сыновей появится на сцене в качестве ассистента Байрона Бодро (второй в ожидании своего триумфального появления окажется в корзине), я всё ещё буду пребывать в тюрьме графства.
Но даже если адвокату удастся вызволить меня под залог, то каким образом я смогу проникнуть на хорошо охраняемую территорию имения «Мистер»?
Глава 46
— Вы избрали не то графство, — покачивая головой, сказал адвокат. — Здешние места заселены крутыми яппи, не желающими терпеть в своей округе разного рода подозрительные элементы. А огнестрельное оружие они просто не выносят. Таким образом, освобождение сына под залог обойдётся родителю в кругленькую сумму.
— Вы считаете, что они примут залог?
— О да. Если судье Апшоу не выдалась особо трудная ночь. Закон вы нарушили в первый раз. Ваши друзья встали за вас горой. Мне пришлось разбудить их среди ночи, но они, тем не менее, дали показания в вашу пользу. И кроме того, само ваше положение свидетельствует за вас. Кто-то похитил ваших детей. На вашем месте и я бы повесил кобуру под мышку. Возникает единственный вопрос, почему вы не оформили оружие?
В ответ я лишь беспомощно покачал головой.
— Ваш револьвер — единственная непредсказуемая вещь. Вы купили его в парке у нелегального иммигранта, не так ли? Кто знает, чем это может кончиться, — недовольно поморщился он.
В десять пятнадцать было зачитано моё обвинение.
— Ваша честь, — начал адвокат, — я думаю, что наш штат будет в полной безопасности, если мистера Каллахана освободят без каких-либо условий.
— Наши представления о безопасности несколько различаются, мистер Донкастер. Как справедливо заметил мистер Хауерс, — судья указал на помощника окружного прокурора, — мистер Каллахан никоим образом не связан с нашим округом. Он здесь не работает, не имеет знакомых, и это резко повышает шансы мистера Каллахана скрыться от правосудия.
— Мистер Каллахан впервые нарушил закон. Он является образцовым гражданином. И прошу вас, ваша честь, принять во внимание те страдания, которые ему в недавнем времени пришлось претерпеть. Отцовское горе и более чем справедливый гнев мистера Каллахана могли толкнуть его на приобретение…
— Прежде чем вы продолжите, мистер Донкастер, я должен сообщить вам, что, по имеющейся у меня информации, револьвер вашего клиента может иметь отношение к убийству, совершенному в графстве Сан-Диего.
— Когда произошло это преступление?
Судья взглянул поверх очков на свои записи и ответил:
— В прошлый вторник. Третьего августа.
Донкастер обратил на меня вопросительный взгляд.
— Думаю, что третьего я находился в Лас-Вегасе… а может быть, в Новом Орлеане, — негромко сказал я.
— Мой клиент, ваша честь, в момент совершения преступления в графстве Сан-Диего не находился.
— Мы обсудим этот вопрос во время суда, советник. А пока я освобождаю мистера Каллахана под залог в сто тысяч долларов.
— Но, ваша честь…
— Слушается следующее дело…
* * *Пока решался вопрос с поручителем и внесением залога, прошло полтора часа. Получив назад свой мобильный телефон и бумажник, я вышел из здания суда графства Санта-Роза более или менее свободным человеком. Арендованную мной машину отправили на принудительную стоянку в город Гуернвиль, находящийся в тридцати милях от городка Гуалала. Я стоял перед зданием суда, не зная, как поступить — взять такси и ехать в Гуернвиль или арендовать новую машину здесь, в Санта-Розе.
Но прежде всего следовало сделать то, что мне делать совершенно не хотелось, — позвонить родителям, поблагодарить за помощь и сказать, что со мной всё в порядке. Я набрал нужный номер и, услышав автоответчик, ощутил огромное облегчение.
* * *Вместо того, чтобы ехать на побережье, я подошёл к справочному окну суда, и весьма дружелюбная женщина направила меня по нужному адресу. Через десять минут я уже сидел за компьютером и внимательно изучал интересующий меня участок береговой линии. Площадь принадлежащего фирме «Секвойя солюшн» владения составляла пятьсот двадцать один акр, а протяжённость береговой полосы — без малого милю. Один большой квадрат и несколько маленьких обозначали главное здание и флигели. Я обратил внимание, что все дома располагались довольно далеко от океана.
Принадлежащий «Морскому ранчо» огромный кусок земли примыкал к северной границе владений Мертца. А к югу от него, от моря до скоростной дороги, территория была разбита на сравнительно небольшие участки, принадлежавшие самым разным людям.
Я поинтересовался у женщины-клерка, есть ли в городе магазин, торгующий туристическими принадлежностями, и она рекомендовала мне торговые ряды неподалёку от города. После этого я попросил её вызвать мне такси.
Водитель ждал, пока я делал покупки. Через восемь минут я вышел из магазина с альпинистскими ботинками, рюкзаком, курткой из грубой шерсти и работающим на пяти батарейках фонарём. Фонарь был тяжёлым, и, как мне сказал однажды опытный коп, полиция любит эти фонари, поскольку они действуют эффективнее обычных полицейских дубинок. Я вспомнил его слова, поскольку у меня больше не было револьвера.
Водитель такси сказал мне, где можно арендовать машину, и уже через двадцать минут я сидел за рулём серебристого «БМВ».
Между Санта-Розой и Гуалалой было всего семьдесят миль, но дорога изобиловала подъёмами, спусками, резкими поворотами и соответственно ограничивающими скорость знаками. Путь, несмотря на то, что я постоянно превышал скорость, занял у меня более двух часов. Сначала я хотел вернуться в «Брейкерс-инн», чтобы прихватить свой чемодан и особенно ноутбук. Но уже в пути передумал и заехал в «Морское ранчо», чтобы арендовать на короткий срок помещение.
Блондинка за столом, не замечая моего нетерпения, упорно предлагала мне различные варианты, хотя я сразу согласился занять кондоминиум на южной границе «Ранчо».
— Нет, нет, — отказывался я. — «Лилейная хижина» мне идеально подходит.
— Она обойдётся вам в триста двадцать пять долларов за ночь. Минимальный срок — две ночи. Вообще-то, — она постучала по клавиатуре компьютера, — «Хижина» с понедельника зарезервирована, поэтому я могу предоставить её лишь…
— Две ночи — как раз то, что мне надо.
Я расплатился по карточке «Виза», и блондинка снабдила меня подробной картой территории, наклейкой на машину, программой развлекательных мероприятий и лишь в последнюю очередь — ключами.
* * *В пять двадцать я поставил машину за домом и на минуту заскочил в здание. Но и этого времени мне хватило, чтобы взять из поставленной для гостей корзины пару бутылок воды и два упакованных в целлофан бисквита. Затем я сложил воду, бисквиты, бумажник, фонарь, сотовый телефон и шерстяную куртку в рюкзак. В последний момент, порывшись в ящиках кухонного шкафа и обнаружив там пачку герметичных пластиковых пакетов, сунул в один из них бумажник, а в другой — телефон. Немного поколебавшись, я прихватил и кухонный нож.
После этого я направился к берегу, граничившему с владениями Люка Мертца. По пути я обогнал какую-то седовласую парочку. И он, и она находились в такой отличной физической форме, что выглядели лет на девятнадцать. У женщины была прекрасная улыбка. Они помахали мне рукой и продолжили прогулку.
Окружающий меня ландшафт оказался просто первобытным. Многие тысячи лет прибой разбивался о скалы, создавая архипелаг пиков, формы которых зависели лишь от твёрдости образующих их пород. Они походили на минареты или купола русских храмов, воздвигнутых зодчим, имя которому — Вода. Среди этих вершин попадались отшлифованные гигантские валуны, окружённые россыпью каменных сфер, похожих на шары для игры в кегли. Меж этих творений природы бешеным водоворотом кружил прибой, в котором колыхались гигантские сплетения бурых водорослей. Шум стоял невообразимый. Когда же волны бились о скалы, удар был такой силы, что гейзеры брызг вздымались в небеса по меньшей мере на полсотни футов.
