Взаперти - Кейли Лора

Он стоял на пороге спальни нужного ему дома с пистолетом в руках и не мог поверить глазам…

– Значит, так, дело очень простое.

– Дело не бывает простым.

– Брось эту лирику, Михаэль. Мне нужно, чтобы ты пробрался в тот дом.

Полянский стоял в кабинете знакомого особняка, здесь он появлялся раз в месяц или даже в квартал, но и этого ему хватало, чтобы безбедно жить.

Амаро протянул ему листок бумаги, на котором кривым почерком был написан адрес.

Полянский прочитал и скомкал лист.

– Хозяин в доме будет один, – продолжал Амаро, – жена его укатила в отпуск, это сын Майлза. Видит бог, я хотел поступить по-доброму…

Полянский приподнял бровь.

Бог давно позабыл про Амаро, и, судя по годам старика, даже видеть его не хотел.

– Что ты так смотришь, я бываю добр, – закурил хозяин, – но этот план провалился из-за одного идиота, чтоб его. Придётся всё делать по старинке.

Амаро уже давно заметил: стоит ему поступить по-другому, по-доброму, как-то помягче, так всё идёт… нет, всё просто катится ко всем чертям. Эх, не суждено ему было под старость сделаться хорошим человеком…

Ну нет, так нет, подумал он, и, хлопнув себя по ногам, встал с огромного кресла и подошёл к окну.

– Знаешь, земля – она круглая, – с мудростью старого горца произнёс он. – Когда-то Майлз лишил меня всего, а теперь я…

– Так что нужно делать? – перебил его Полянский.

Вообще, он был единственным, кому это не запрещалось. Он был так точен и умён, что Амаро прощал ему всё. Он подобрал его студентом, сопливым студентом, или уже интерном, Амаро не помнил совсем, но то, что этот сопляк при нём возмужал, это было бесспорно. При нём многие возмужали, и никто этого не ценил. Он для них был вторым отцом, или первым, так даже точнее. И правда, чем же он им не отец? Виктор Амаро давал им путь в жизнь, в жизнь безнаказанности и денег. Он затянулся пьянящим дымом, сморщил в улыбке старческое лицо и всё смотрел и смотрел на свой сад с журчащим белым фонтаном.

– Так что от меня требуется? – повторил Полянский.

Его время стоило денег, его время пригодилось бы ему самому, слишком мало в сутках было минут.

– Мне нужны часы, – сказал Виктор Амаро.

– Часы?

– Да, вот этой фирмы. – Он протянул ему фото.

– Непростая модель, – взглянул на часы Михаэль. – Клиент носит их с собой?

– Нет, с собой их носил Майлз-старший. Но точно такие же должны быть и у его сына. Вот только где? В какой-то ячейке банка или дома – это мне не известно. Тот фокусник…

– Кто?

– Неважно. Он уже не жилец, его ищут. Так вот, он провалил это дело и, похоже, забрал часы себе, так что я не знаю, просёк это Майлз или нет. Если просёк, то отключил те часы от системы и оставил лишь часы сына, и теперь код показывают только они.

– Код от чего?

– Ах да, код от счёта.

– А этот клоун, который забрал часы, не успел им воспользоваться?

– Не смеши меня, для этого нужны мозги или парочка программистов.

– Понятно. – Полянский рассматривал фото.

– Его сын что-то знает, – продолжал Амаро, – может, даже время замирания стрелок…

– Замирания? – не понял Полянский.

– Ах, да, не сказал. – Амаро почесал седую макушку. – Стрелки на часах останавливаются через определённый интервал, меняя код, обозначая новый…

– Временем, на котором остановились, – пробормотал Полянский. – Часы, минуты, секунды.

– Именно. Так вот, эту последовательность замирания стрелок он должен знать. Но, по-хорошему, у него должны быть вторые часы. Он просто не носит их с собой, как папаша.

– Надо заставить его говорить.

– Рад, что ты понял. И будь на связи, я всегда нервничаю, когда мои люди молчат. Позвони сразу же с места, как выяснишь всё.

С места Полянский предпочёл бы сразу бежать, а не докладывать этому скупердяю, что ему удалось раздобыть.

– Конечно, – согласился Полянский и ушёл проверять расположение дома, в который ему предстояло залезть.

Дом Майлза-младшего охранялся с четырёх позиций. Охранник периметра осматривал двор – его Полянский отрубил сразу, ещё до того как спрыгнул с забора; охранник возле входной двери – к нему он подошёл со спины и отключил электрошокером; и двое в самом доме – один, как правило, находился на кухне, она как раз выходила на задний двор, а другой ходил по второму этажу, изредка заглядывая в окна. Из одного такого окна Полянский его и скинул. Конечно, решение было неправильным, не может быть правильным то, что может поднять столько шума. Этот идиот орал пару секунд, пока не свернул себе шею. В этих охранных фирмах их совсем ничему не учат, даже тому, как падать со второго этажа.

Теперь в доме остался только он и Майлз-младший.

Полянский прислушался к дому, к стенам, к шороху ветвистых пальм, что стояли у лестниц, к звону хрусталя на крутящейся люстре. И к чему нужны были такие люстры? Можно свихнуться, смотря на них. Он вышел в коридор – предстояло действовать быстро, пока прислуга не подняла шум. Конечно, не мешало бы обездвижить прислугу, но сейчас было не до неё. Он займётся ею потом.

Михаэль не убивал безоружных людей, это было не в его правилах, он просто привязывал их к стульям и, надо сказать, не очень-то крепко, так чтобы к концу дня они всё же смогли расшатать этот узел.

Полянский прошёл в кабинет Майлза. Там было пусто. Не мог же он, в самом деле, смыться так быстро? Автомобиль стоял во дворе, да и охрана не ходит по дому, как стая шакалов, когда ей некого защищать. Ненормальная, напряжённая тишина. Полянский взглянул на часы – было без четверти восемь. Майлз, скорее всего, ещё спал. А спальня его, как и спальни у всех богачей, должно быть, не пропускала никаких звуков. Звуконепроницаемая личная жизнь – самая идиотская затея, думал Полянский, пока поднимался наверх. Тебя же никто не услышит, когда придут убивать.

Хотя нет… Услышит!

Сверху раздался крик.

Полянский побежал на голос. Крик доносился из спальни. Мужской, сдавленный, хриплый…

Что за чёрт!

Полянский рванул к двери. Она была приоткрыта, прислушался – какие-то шорохи. Толкнул дверь ногой. На окне возле кровати сидела какая-то девушка в кедах, джинсах и растянутой кофте навыпуск. Она посмотрела на Михаэля, потом вниз, потом опять на него…

На кровати – обездвиженный Майлз, испускавший предсмертные хрипы, вся его грудь, как и постель, была в крови.

– Стой! – крикнул Полянский, нацелив на девушку пистолет.

Та зыркнула на него острым взглядом и спрыгнула вниз, будто кошка, на дерево под окном. Через секунду она уже на земле, бежала по каменистой тропинке, прямиком к высоким воротам. Полянский выстрелил ей по ногам, но пули пронзили лишь землю. Девушка добралась до забора и с лёгкостью открыла дверь.

Полянский спрыгнул за ней.

Он поверить не мог, что его так нагло опередили, он поверить не мог, что запутался в ветках этого дерева, он поверить не мог, что проиграл.

Скорее всего кто-то прислал её, также прознав про часы. Что она успела выпытать у хозяина дома? Что Майлз-младший сказал ей перед тем, как умереть, и как она прошла мимо охраны? Он услышал за воротами звук мотора, но успел добежать до своей машины, когда её уже скрылась из виду в листьях раскидистых пальм. Он втопил педаль газа и рванул за ней. Только через пару минут он понял, что с его машиной что-то не так. Она скреблась по асфальту и заносилась на поворотах. Эта стерва проколола ему колеса, нет, она разрезала их тем же самым ножом, которым заколола младшего Майлза. Почему нож, почему не пистолет, что за странный способ убийства? Может, она его им и пытала? Полянский и не думал о дисках, которые стёр, он хотел лишь догнать эту стерву и добыть из неё всё. Телефон разрывался в постоянных потугах – это был Виктор Амаро.

– Что там, чёрт возьми, происходит? – кричал по громкой связи осипший старик.

– Небольшая заминка…

– Убирайся оттуда!