Питер Альбано - Возвращение седьмого авианосца
— Извините, энсин, это было бесстыдно с моей стороны. — Потом, посерьезнев, она сказала: — Я не моряк, но мне кажется, что мы направляемся не в тот океан.
— Почему? — спросил Брент со странной смесью облегчения и разочарования от перемены темы разговора.
— Почему не вокруг Африки прямо через Индийский океан? Так ведь короче.
— Потому что, — прозвучал голос позади них, — нам бы пришлось идти в узком проливе, в котором никогда не должен оказываться крупный боевой корабль.
Одновременно обернувшись, они увидели стоявшего с биноклем на груди адмирала Марка Аллена.
— Я адмирал Марк Аллен, — представился он.
— Я знаю, адмирал. — Кэтрин энергично стала настаивать на своем. — Но так было бы короче.
— Да. Но адмирал Фудзита достаточно сообразителен, чтобы вести авианосец в стесненные воды. Нам бы пришлось идти через Малаккский пролив вокруг Сингапура и двигаться в Южно-Китайское море, обходя полуостров Малакка.
— Это опасно?
Пожилой американец хмыкнул.
— Опасно! Ха! «Рипалс» и «Принц Уэльский» сделали это в 1941 году. Они все еще там — на дне, куда их отправил японский самолет.
Крик «Марк!» заставил Кэтрин посмотреть наверх, на ходовой мостик, где стоял капитан третьего ранга Нобомицу Ацуми, глядя на шкалу своего секстанта и считывая показания по секундомеру.
— Они все еще плавают, ориентируясь подобным образом? — спросила Кэтрин с ужасом. — Я думала, у вас есть компьютеры.
Американцы усмехнулись.
— Адмирал Фудзита ненавидит компьютеры, — заметил Марк Аллен. — Он полагает, что они лишают жизнь глубины ощущений, борьбы.
— Но я видела некоторые. Как раз напротив моей каюты.
— Да, верно, — подтвердил Брент. — Но эти используются для дешифровки сигналов и управления ведением огня. — Энсин показал рукой вверх. — У адмирала нет выбора. Но он настаивает, чтобы судовождение осуществлялось архаичным способом.
Девушка кивнула в сторону одного из эсминцев сопровождения.
— Готова поспорить: на этих используются современные методы.
— Разумеется.
Кэтрин с любопытством посмотрела на Брента.
— Как штурман находит звезды при таком ярком солнечном свете?
Американцы засмеялись. Марк Аллен ответил:
— Он пользуется высотой светила. Занимается этим весь день и вычерчивает линии солнца, которые будут непрерывно сообщать ему точное местоположение. Фактически МИП, ах, простите, местный истинный полдень, дает ему точную широту.
— Кэтрин, — добавил Брент, — МИП — это широта по солнцу, когда оно на вашем меридиане. В некотором смысле только единственный полдень — истинный.
— Но он не будет давать долготу, — быстро возразила Кэтрин, удивляя обоих мужчин.
— Верно, — согласился адмирал. — Для этого штурману нужны звезды и планеты.
Девушка показала на горизонт.
— Вы должны где-то заправляться. На Фолклендах?
— Нет, — ответил Аллен. — Нас встретит танкер.
— А-а, — протянула Кэтрин, отбрасывая рукой волосы с лица. — Вот как вы это делаете.
Брент почувствовал тревогу, когда глаза девушки похолодели и превратились в черные льдинки.
— Вот как, — повторила она самой себе.
Раздались тяжелые шаги по решетчатому настилу, позади них в молчаливом ожидании застыл матрос-охранник с кобурой на боку.
— Анне Болейн[5] пора возвращаться в Тауэр, — тихо сказала Кэтрин, поворачиваясь к двери, ее длинные стройные ноги и точеные бедра поплыли и закачались под плотно обтягивающей униформой. Глядя, как девушка исчезает в дверях, Брент кончиком языка облизнул внезапно пересохшие губы. Нехотя он отвернулся и прищурившись стал смотреть вдоль на линию горизонта.
Со скоростью 18 узлов боевая группа двигалась к югу, пересекая штилевые полосы, оставляя слева остров Вознесения и входя в зону, где северо-восточные пассаты постепенно сменяются порывистыми юго-восточными. Стоя рядом с Брентом — на месте, которое она занимала каждое утро, словно тоже несла вахту, — Кэтрин сказала:
— Забавно, как переменчив ветер.
— Мы в западном полушарии, Кэтрин, — объяснил энсин. — На самом деле все просто. Стоит лишь помнить, что, когда воздушные потоки и водные течения приближаются к материкам, на них оказывает влияние вращение Земли. По часовой стрелке, — он пальцем нарисовал в воздухе круг, — в северном полушарии. И против часовой стрелки — в южном. — Палец прочертил круг в обратном направлении.
— Как просто, — засмеялась девушка, глядя Бренту прямо в глаза. — Совсем просто.
Брент почувствовал непреодолимое желание дотронуться до нее. Но его руки не двинулись с места.
После того как корабль пересек тропик Рака, курс изменился на 2-0-0; дни шли, и Брент знал, что где-то далеко, на западном горизонте, остались Бразилия, Уругвай и Аргентина. Стало прохладнее, и солнце в небе, медленно заполняющемся высоко плывущими тягучими серыми облаками, уже висело за кормой. Море блестело синевато-серым, вздымающиеся горы океанской воды разбивались о левую скулу могучего корабля, не щадя восемьдесят четыре тысячи тонн стальной махины, бесконечными рядами волн неустанно напоминая «Йонаге» о его абсолютной незначительности, о бренности человека и созданного им. А «Йонага» протестовал, со скрипом и стоном продираясь сквозь волны и проверяя шпангоуты, обшивку и заклепки на прочность. Спустя десять дней после нападения, оставив далеко на западе Фолклендские острова, «Йонага» встретил свой первый танкер.
Ход замедлился, флаги и вымпелы затрепетали на реях, когда мрачный, землистого цвета танкер, глубоко просевший в воду от ударов перекатывавшихся через низкий борт волн, словно необъятная синь океана играла с ним, и раскачивающийся на парусах голубой воды и белых брызг в направлении авианосца, подошел ближе и начал заправку по-японски: от кормы к носу. Фудзита нетерпеливо вышагивал по палубе, проклиная медлительность движения и приказывая впередсмотрящим быть бдительнее.
— Мы отличная закуска для подлодок! — крикнул он, указывая на танкер. Кэтрин Судзуки, стоявшая у двери рядом с охранником, тихо хихикнула. Резко обернувшись, Фудзита бросил ей:
— Марш в каюту! Сейчас же!
Недовольно ворча, женщина ушла.
4
На девятнадцатый день похода, после того как были пройдены Острова Зеленого Мыса, «Йонага» вошел в пролив Дрейка, поделив пополам море Скотта между мысом Горн и южными Шетландскими островами. Брент в штормовой куртке, толстых парусиновых брюках и парке стоял на мостике, ухватившись руками в перчатках за ветрозащитный экран.
Кэтрин, одетая примерно так же, находилась рядом с ним, что уже стало своеобразным утренним ритуалом, вызывающим уважение у всех вахтенных, которые держались от них на некотором расстоянии, когда эта пара разговаривала или просто бок о бок стояла молча.
Адмирал Фудзита приказал изменить курс на два-семь-ноль, заставляя нос «Йонаги» бросать вызов атакующим корабль бесконечным рядам грозных волн. «Флетчерам» тоже приходилось нелегко. Высокие, за счет торчащих вверх орудий, и узкие, они глубоко зарывались в волны, и серая вода заливала палубы, их грациозные корпуса исчезали в основаниях волн, чтобы появиться вновь, дрожа и отряхиваясь от захлестнувшей палубы и надстройки воды, словно ленивые гончие, застигнутые проливным дождем.
— Серое, серое, все вокруг серое, — сказала Кэтрин, слова белыми ленточками пара срывались ледяным ветром с ее губ. Посмотрев на непроницаемое небо и скользящие по нему серовато-коричневые облака, мчащиеся от горизонта, как напуганные ветром-волком овцы, Брент согласно кивнул и непроизвольно моргнул, когда особенно сильный порыв ветра больно брызнул колючими иголками ему в лицо.
— А где самолеты? — спросила девушка, увидев пустую полетную палубу.
— Спрятаны внизу, — ответил Брент, сгибая ноги в коленях, когда гигантская волна ударила в корабль. — Даже чайки не могут летать в такую погоду.
— О Боже, шторм и холод, — произнесла девушка, держась руками за ветрозащитный экран.
— Шестидесятый градус южной широты.
— Мы почти у Южного полярного круга?
— Примерно в семистах пятидесяти милях. — Его рука махнула в сторону левого борта.
— Ну, команда, должно быть, привыкла к такой погоде, — заметила Кэтрин. — В конце концов «Йонага» провел в Арктике свыше сорока лет.
— Обычный газетный ляп, — хмыкнул Брент.
— У Чукотского полуострова с секретной миссией, — продолжала девушка.
Брент рассмеялся.
— Так вам говорили?
Она кивнула.
— То, что у Чукотского, правильно, но южнее Северного полярного круга.
Кэтрин ударила маленьким кулачком в перчатке по поручню.
— Тогда скажите, Брент, скажите мне правду. Обещаю, никто об этом не узнает.
Глубоко вздохнув и глядя вперед, Брент рассказал историю могучего корабля: невероятную легенду, которая началась в 1935 году. Заложенный как линкор — один из серии кораблей-монстров класса «Ямато», водоизмещением 64 тысячи тонн с девятью орудиями калибра восемнадцать и две десятых дюйма, — «Йонага», как и «Синана», был переоборудован в авианосец. Но если для «Синаны» компоновку судна оставили без изменений, то «Йонагу» удлинили, соорудив 1040-футовую полетную палубу и установив шестнадцать котлов «Канпон» вместо двенадцати.