Майкл Кокс - Зеркало времени
— Ты боишься миссис Баттерсби, Сьюки? — спросила я, заметив, что тревога не покидает девушку.
— Боюсь ли? Нет, не совсем так, мисс. Но она такая строгая, что ей лучше ни в чем не перечить. И она может сильно обидеть словом, коли рассердится, даром что никогда не кричит на вас в отличие от старой миссис Хоррокс. Только оно почему-то даже хуже, что миссис Баттерсби никогда не повышает голоса, если вы меня понимаете, мисс. Возможно, другие так не считают, хотя все до единого, даже мистер Покок, беспрекословно подчиняются ей — в смысле на половине слуг. Мистер Покок говорит, все дело в характере — правда, я толком не понимаю, что он имеет в виду.
— И все же я хочу, чтобы наедине ты называла меня «мисс Алиса», нравится это великой Баттерсби или нет, — настойчиво сказала я. — Ты выполнишь мою просьбу?
Сьюки согласилась, пусть и неохотно.
— Значит, договорились, — улыбнулась я. — Я очень рада познакомиться с тобой, Сьюки Праут, старшая служанка. Надеюсь, мы станем добрыми друзьями.
— Друзьями? Горничная ее светлости хочет водить дружбу с потешной Сьюки Праут!
Она восторженно взвизгнула и зажала рот ладошкой.
— Тебя так называют, Сьюки? — спросила я.
— О, я не обращаю внимания, — ответила она со спокойным вызовом. — Ведь я и вправду маленькое потешное существо. Будь я повыше росточком да поумнее, полагаю, меня называли бы иначе — так что проку жаловаться?
— Я не считаю тебя потешной, Сьюки. На самом деле ты кажешься мне самым милым и разумным человеком из всех, кого я здесь видела.
Ее круглые веснушчатые щеки слегка зарделись.
— Ты можешь ответить на один занимающий меня вопрос, Сьюки? — спросила я, когда она уже подхватила ведро. — Почему была уволена мисс Пламптр?
Снова поставив ведро на пол, Сьюки кинула опасливый взгляд вверх-вниз по лестнице и понизила голос до шепота.
— Это был страшный скандал, мисс. Говорили, она украла дорогущую брошь, которую ее светлость оставила на туалетном столике в один из дней, когда уезжала в Лондон. Мисс Пламптр, понятно, все отрицала, но Баррингтон побожился, что видел, как она выходила из господских покоев незадолго до того, как пропажа обнаружилась, а когда стали обыскивать ее комнату, брошь-то и нашли. Удивительное дело, но она и тогда продолжала отпираться, и это ужасно рассердило ее светлость. В общем, мисс Пламптр была выдворена прочь, без всяких рекомендаций. И заметьте, у нее вечно не получалось угодить госпоже. Но в конечном счете оно оказалось к лучшему: ведь теперь на место горничной взяли вас, мисс.
Этажом ниже хлопнула дверь, и Сьюки испуганно вздрогнула.
— Мне надо идти, мисс… то есть мисс Алиса… пока миссис Баттерсби не застала меня тут.
Сделав легкий реверанс, моя новая подруга подхватила ведро и швабру, еще раз пожелала мне доброго утра и поспешила своим путем.
II
Столовая для слуг
Я дошла до упомянутой мистером Персеем каменной винтовой лестницы, ведущей из Картинной галереи в библиотеку.
На верхней ступеньке я в нерешительности остановилась.
Мне безумно хотелось своими глазами увидеть знаменитую библиотеку Дюпоров, по словам моего учителя славившуюся во всей Европе. Но пристало ли мне принимать лестное предложение мистера Персея? Что скажет леди Тансор? Пожалуй, я просто тихонько гляну, там ли мистер Персей, а уж потом решу, как мне поступить.
Я проворно сбежала по ступенькам и оказалась в узком коридоре с диковинным потолком, сплошь разрисованным затейливыми ракушечными узорами. Справа от меня находилась застекленная дверь на террасу, что была видна из окон моей комнаты; в другом конце коридора я увидела дверь поменьше, выкрашенную белым, подошла к ней и по возможности тише приоткрыла.
Представшее моему взору зрелище ошеломило меня.
Передо мной простирался огромный бело-золотой зал. Восемь французских арочных окон с видом на террасу и сады поднимались к украшенному изысканной лепниной потолку, и сейчас в них лились потоки утреннего света. В простенках между окнами и вдоль всей противоположной стены стояли высокие книжные шкафы с решетчатыми дверцами, а по обеим сторонам от центрального прохода тянулись ряды стеллажей и выставочных витрин. Я в жизни не видела такого огромного собрания книг и исполнилась благоговейного трепета при мысли о громадных затратах времени, труда и средств, потребовавшихся для того, чтобы собрать такую библиотеку.
За бюро в дальнем конце зала, спиной ко мне, сидел мистер Персей Дюпор, погруженный в чтение.
Что же мне делать? Несмотря на жгучее желание воспользоваться великодушным предложением мистера Персея, я все же приняла решение ретироваться отсюда и самостоятельно обследовать какую-нибудь другую часть дома. Я осторожно затворила дверь, а в следующий миг увидела молодого джентльмена, входящего в коридор с террасы.
Я с уверенностью опознала в нем мистера Рандольфа Дюпора.
Между братьями не было ни малейшего сходства. Мистер Рандольф — на добрую голову ниже брата и заметно шире в плечах, хорошо и крепко сложенный — производил впечатление энергичного человека, пышущего здоровьем. Загар и прямая осанка изобличили бы в нем заядлого любителя конных прогулок, даже не будь он в длинном, поношенном сюртуке для верховой езды и равно поношенных сапогах, заляпанных грязью.
Приветливое лицо под шапкой кудрявых темно-рыжих волос и теплые карие глаза наводили на мысль, что мистер Рандольф обладает спокойным и открытым нравом. При виде меня он лучезарно улыбнулся.
— Так-так! — воскликнул он, закрывая за собой дверь и направляясь ко мне. — Кто бы это мог быть? А, понял! Матушкина новая горничная, верно? Здравствуйте, здравствуйте! Рад с вами познакомиться, мисс Гирст… Гарст… Горст. Ну да, точно! Мисс Горст!
Он залился непринужденным заразительным смехом, и я невольно тоже рассмеялась.
— Но знаете, нам ведь не следует смеяться, — сказал мистер Рандольф, доверительно понизив голос и внезапно посерьезнев. — Я пришел к брату с печальной вестью. Слейк умер.
Увидев мое недоумение, мистер Рандольф пояснил, что хранитель библиотеки, профессор Люсьен Слейк, сегодня утром скончался от апоплексического удара.
— Ну прямо гром среди ясного неба. — Он печально покачал головой. — Совершенно неожиданно. Спроси вы меня, я бы сказал, старый Слейк здоров-здоровехонек. Только вчера с ним виделся — выглядел бодрячком. И вот на тебе. Смерть приходит, когда вздумается.
Высказав эту отрезвляющую мысль, мистер Рандольф пожелал мне доброго утра и проследовал в библиотеку.
Оставив братьев наедине, я решила продолжить свои исследования на вольном воздухе.
Выйдя на террасу, я прошла через арку с калиткой и спустилась по низким ступенькам на залитую солнцем ровную лужайку с расставленными повсюду крокетными воротцами. Вдоль дальней границы лужайки тянулась полуразрушенная зубчатая стена, и открытая дверь в ней — обитая железом, темная от времени — словно поманила меня к себе.
Через считаные секунды я оказалась в сущем раю.
Я стояла в древнем четырехугольном дворике, похожем на внутренние дворики средневековых соборов или одного из колледжей в Оксфорде или Кембридже, какие мистер Торнхау показывал мне на картинках. С трех сторон его ограждали темные крытые аркады, а с четвертой — восточная стена старинной часовни, с большим расписным окном. Посреди дворика бил фонтан, порождая тонко звенящее эхо.
Центральная часть, выложенная лепестковидными плитками, была заставлена урнами и вазонами с густыми развесистыми кустами августовской герани, папоротника и барвинка. Между ними стояли несколько коротких желобчатых колонн — одни с бюстами пустоглазых римских императоров (я сразу узнала Луция Септимия Севера, чье имя завораживало меня в детстве); другие пустые и полуразрушенные, обвитые блестящим зеленым плющом.
Перейдя на противоположную сторону дворика, я села на чугунную скамейку и прижалась затылком к теплой каменной стене часовни.
Плеск воды самым пленительным образом смешивался с нежной воркотней двух белых голубей, только что спорхнувших с высоты на крышу причудливой голубятни в виде уменьшенной копии эвенвудской усадьбы. Наслаждаясь царящей здесь атмосферой, я начала думать о мадам — чем-то она сейчас занимается? — а потом о мистере Торнхау, оставшемся теперь без своей ученицы. В какой восторг пришел бы он от Эвенвуда, особенно от этого райского уголка!
Именно мистер Торнхау впервые прочитал мне легенды о короле Артуре и показал подобного рода прелестные дворики, изображенные ярчайшими красками на иллюстрациях в средневековом часослове. И вот теперь я находилась в точно таком месте, похожем на сказочный Камелот, — в реальном месте, доступном чувственному восприятию, но одновременно похожем на сон и словно бы пребывающем вне Времени.
