Дэвид Балдаччи - Коллекционеры
Стоун вытянулся во весь свой немаленький рост – шесть футов два дюйма! – прислонился к стене и скрестил на груди руки, глядя сверху вниз на своего друга.
Имея две докторские степени: в области политических наук и по литературе восемнадцатого века, – Калеб Шоу уже десять лет работал в читальном зале отдела редких книг библиотеки конгресса. Неженатый и бездетный, он имел одну лишь страсть в жизни, если не считать друзей, – библиотеку.
У Калеба тоже были в свое время трудные периоды. Он потерял старшего брата во Вьетнаме, а его родители пятнадцать лет назад трагически погибли в авиакатастрофе. Стоун повстречал Калеба, когда тот был полностью погружен в свои несчастья и, кажется, утратил само желание жить. Стоун подружился с ним, познакомил с владельцем книжного магазина, который отчаянно нуждался в квалифицированной помощи, и Калеб постепенно выбрался из депрессии благодаря любви к книгам. «Я, кажется, коллекционирую разные безнадежные случаи», – думал Стоун. Хотя и сам когда-то был таким же. И в самом деле, Стоун многим был обязан своим друзьям, как и они ему, если не больше. Если бы не Калеб, Робин и Милтон – Стоун был в этом совершенно уверен, – он бы тоже ни за что не выжил. После многолетней деятельности в сфере одного лишь разрушения и уничтожения Стоун последние тридцать лет искал какой-нибудь способ искупить грехи прошлого. По его собственным прикидкам, ему еще многое предстояло в этом плане сделать.
Размышления Стоуна были прерваны приходом Алекса Форда, ветерана секретной службы, который сыграл решающую роль в организации «Верблюжьего клуба» и за свои героические заслуги был принят в него в качестве почетного члена.
Форд просидел с ними полчаса, пока, к большому своему облегчению, не узнал, что с Калебом скоро все будет в порядке.
– Не волнуйся и не напрягайся, Калеб, – сказал он. – Если что понадобится, сразу звони.
– Как дела в ВО? – спросил Стоун, имея в виду вашингтонское отделение службы, к которой принадлежал Форд.
– Несколько напряженно. Криминал что-то перевозбудился.
– Ну, я надеюсь, ты уже отошел после нашего маленького приключения?
– Для меня потенциальный глобальный апокалипсис вовсе не «маленькое приключение». И не думаю, что когда-нибудь полностью «отойду».
После ухода Алекса Форда Калеб повернулся лицом к оставшимся.
– Это было совершенно ужасно, – сказал он. – Он там просто валялся на полу…
– И ты потерял сознание? – спросил Стоун, не сводя глаз с друга.
– Видимо, да. Я помню, как свернул за угол – хотел забрать свой свитер, а он там лежит… Господи, я чуть об него не споткнулся! У меня в глазах потемнело. Дышать стало трудно. И мне вдруг стало ужасно холодно. Я уж подумал, что это сердечный приступ. А потом просто отключился.
Робин положил руку Калебу на плечо:
– Многие на твоем месте потеряли бы сознание.
– Национальный психиатрический фонд считает, что обнаружение мертвого тела по травматическим последствиям занимает второе место среди всех иных событий в жизни человека.
Робин удивленно поднял брови и прокомментировал:
– А что занимает первое место по травматическим последствиям? Обнаружение собственной супруги в постели с обезьяной, размахивающей банкой просроченного плавленого сыра «Чиз-Уиз»!
– Ты хорошо знал де Хейвна? – спросил у Калеба Стоун.
– Да. Очень трагическая история, право слово. Он же был в отличной форме! Только что прошел полное обследование в больнице Джонса Хопкинса. Но, думаю, инфаркт может случиться у каждого.
– Так это был инфаркт? – уточнил Стоун.
– А что еще это могло быть? – Калеб явно был не очень в этом уверен. – Может, инсульт?
– Согласно статистике это, вероятно, был инфаркт, – заметил Милтон. – Самая частая причина так называемой мгновенной смерти в нашей стране. По сути дела, каждый может в любой момент свалиться и умереть, даже не успев удариться о пол.
– Черт бы тебя побрал, Милтон, – буркнул Робин. – Это не смешно.
– Пока не придут результаты вскрытия, мы можем только гадать, – заметил Стоун. – Но ты точно никого больше в хранилище не видел?
Калеб удивленно уставился на друга:
– Нет…
– Но ты прошел через все помещения достаточно быстро, так что вполне мог и не заметить человека на четвертом этаже.
– Оливер, в хранилище нельзя попасть без специальной электронной карточки. И там есть камера наблюдения, над входной дверью.
Стоун глубоко задумался.
– Сначала убивают спикера палаты представителей, а теперь заведующий отделом редких книг умирает при несколько загадочных обстоятельствах…
Робин внимательно посмотрел на него:
– Сомневаюсь, чтобы в наше время террористы охотились на всяких книголюбов, так что не надо все это превращать в очередной гнусный заговор, от которого зависят судьбы мира. С меня вполне хватает одного Армагеддона в месяц, спасибо вам огромное и за это!
Стоун моргнул.
– Что ж, отложим этот разговор, пока не узнаем больше.
– Могу подбросить тебя домой, Калеб, – сказал Робин. – Я на мотоцикле.
Робин очень гордился своим транспортом – полностью восстановленным мотоциклом «Индейский вождь» 1928 года выпуска с очень редко встречающейся коляской с левой стороны.
– Не думаю, что я к этому готов, Робин, – ответил Калеб и после паузы добавил: – Откровенно говоря, этот твой драндулет меня просто в ужас приводит.
В палату пошла медсестра, записала показания всех приборов и поставила Калебу градусник.
– Когда мне можно будет домой? – спросил тот.
Она вынула градусник.
– Температура у вас повысилась до нормы. Да, кажется, у доктора уже готовы ваши документы на выписку.
Пока Калеба готовили к выписке, Стоун отвел Робина в сторону.
– Давай-ка некоторое время понаблюдаем за Калебом.
– Зачем? Думаешь, он действительно заболел?
– Я не хочу, чтобы он вдруг снова заболел.
– Да этот парень умер от коронарной недостаточности, Оливер! Такое каждый день случается.
– Но вероятно, не с теми, кто только что прошел полную диспансеризацию в больнице Джонса Хопкинса.
– О'кей, а если у него просто лопнул какой-нибудь сосудик или он упал и расшиб себе голову? Ты же слышал, что сказал Калеб: парень был там совершенно один.
– Но Калеб не уверен в этом на все сто.
– Но там же есть камера наблюдения, и потом, эта электронная карточка… – не сдавался Робин.
– Все правильно, и все это может прекрасно свидетельствовать, что Джонатан де Хейвн был один, когда его настигла смерть. Но все же не доказывает, что смерть эта была ненасильственной.
– Да ладно тебе, кому нужен библиотекарь?!
– Враги есть у всех. Но некоторые об этом даже не догадываются.
Глава 8
– Ну как, проверил? – сказал Лео Рихтер в хедсет[2] телефона, набрав номер на клавиатуре. Он сидел в своей машине напротив подъездной дорожки к банкомату для автомобилистов в Беверли-Хиллз. В машине, припаркованной через улицу, Тони Уоллес, до недавнего времени мошенник, работавший в бутике, просматривал видеозапись на светившемся перед ним экране.
– Отлично. Прекрасная картинка: я вижу, как твои пальцы набирают пин-код. И четкое изображение лицевой стороны карточки, когда ее вводят. Если дать «зум» и поставить на «паузу», легко можно прочитать все, что на ней написано.
Накануне вечером они заменили металлический контейнер с банковскими рекламными брошюрами, привинченный сбоку к банкомату, на другой ящик, изготовленный Тони. Еще раньше он свинтил ящик с другого банкомата и изготовил его точную копию в гараже дома, взятого Аннабель в аренду. Здесь они и жили. Внутри «ящика для рекламы» Тони установил работающую от батарей видеокамеру и радиопередатчик. Камера была направлена на клавиатуру и приемник для карточек банкомата. Передатчик мог посылать сигнал на двести метров, так что их машина легко попадала в зону его действия.
В качестве дополнительной подстраховки они установили над щелью приемника для карточек еще и скиммер (считывающее устройство, также изготовленное Тони). Сделано все было так, что даже Аннабель не нашла к чему придраться. Сканировались все номера с карточек, включая записанные на магнитную полоску коды подтверждения, и передатчик посылал их на приемник, установленный в машине.
Аннабель сидела рядом с Тони. За ней маячил Фредди Дрискол, еще несколько дней назад продававший контрафактные «гуччи» и «ролексы» на набережной в Санта-Монике, пока на него не наехали Аннабель и Лео. Фредди возился с еще одной видеокамерой, объектив которой смотрел наружу сквозь тонированное окно машины.
– У меня четкая картинка – вижу все подъезжающие автомобили и их номерные знаки, – доложил он.
– О'кей, Лео, – произнесла наконец Аннабель в хедсет. – Выбирайся оттуда, не мешай людям, и начнем…
