Арто Паасилинна - Очаровательное самоубийство в кругу друзей
— Но я не сумасшедший. Я просто бедный. Будь у меня собственная квартира, пусть маленькая, однокомнатная, где-нибудь в Каллио,[4] я бы со всем справился. А когда приходится жить в коммуналке, это, знаете ли, расшатывает нервы.
Мужчина добавил, что точно знает цену своей жизни: 350 000 марок — столько стоит однокомнатная квартира в Хельсинки.
— И я не какой-нибудь пьяница.
Другой мужчина жаловался на неудачный брак. Бывшая жена не давала ему встречаться с детьми, но требовала, чтобы алименты он платил вовремя.
Одна женщина просто расплакалась в микрофон. Весь зал умолк. Люди сочувствовали, но скрывали слезы.
Многие одобряли идею создания группы поддержки, ведь одинокий, сломленный человек не способен за себя постоять. Его перспективы сужаются, человек впадает в депрессию. Даже самые обычные дела кажутся непосильными, когда некому помочь, когда ты один. И от этого становится жутко.
Прозвучало и судьбоносное предложение совершить массовое самоубийство. Оно получило неожиданно широкую поддержку. Многие участники семинара даже встали, чтобы высказаться «за». Они были уверены, что самоубийство, совершенное по общему согласию, является единственно правильным решением.
Посыпались конкретные предложения. Пенсионерка из Вантаа предложила арендовать огромный корабль и заплыть далеко в море, лучше до самой Атлантики. В подходящем месте корабль пойдет ко дну и унесет с собой жизни путешественников. Дама изъявила желание участвовать в «последнем плаванье».
От гостей за очень шумным столиком, куда постоянно подносили напитки, поступило предложение, вызвавшее общий интерес. Что, если собрать огромную сумму денег и купить убийственное количество алкоголя? Все будут пить до тех пор, пока не погибнут от алкогольной интоксикации.
Но большинство присутствовавших сочли этот способ неприличным. Смерть должна выглядеть достойно. Закончить свои дни пьяными как свиньи — не самая лучшая идея.
Более возвышенный вариант массового самоубийства предложил какой-то молодой дурачок из городка Котка. Он считал, что было бы прекрасно покончить с собой, прыгнув с воздушного шара в море.
— Возьмем по всей Финляндии в аренду шары, наполненные горячим воздухом, и отправимся с попутным ветром из Котки, Хямина или откуда-нибудь с побережья. А на середине Финского залива выпустим из шаров воздух и бросимся в море!
Он нарисовал величественную картину коллективного самоубийства: вечерний ветер несет пятнадцать воздушных шаров, поднявшихся в воздух с западного побережья. В каждой гондоле стоит полдюжины желающих совершить самоубийство. Ветер несет шары к заходящему солнцу, они поднимаются ввысь. Мрачная Финляндия остается позади со всеми своими проблемами. Вид прекрасный, ощущения неземные. В открытом море плывущие к смерти запевают свою последнюю песнь, она разносится над водой, как ангельский хор. Из корзин пускают фейерверки, кто-то в экстазе прыгает в море. Наконец, когда шары остывают, вся эскадра с достоинством опускается в бездонную пучину. Земные страдания побеждены…
Описание признали весьма поэтичным. Но такой способ самоубийства, конечно, не мог рассматриваться всерьез, потому что пришлось бы обречь на смерть безвинных капитанов воздушных шаров. Кроме того, эта история наверняка положила бы конец воздухоплавательному спорту в Финляндии.
Всем захотелось холодного шампанского; начался сбор денег. Собрали довольно много. Кое-кто не постеснялся внести мелочь. Хелена Пуусари и Ре-лонен подсчитали добычу и пришли в изумление — 124 320 марок! Из серебряной чаши горстями доставали мелочь и чеки (самый крупный был выписан на сумму 50 000 марок). Благодетелем оказался некий оленевод Уула Лисманки из оленеводческого объединения Калдоави в Утсйоки.
— Ну да, деньги нужны, чтоб такую ораву жизни лишить. Это не так дешево сейчас в Финляндии, а тем более что до смерти, — объяснил он свой щедрый подарок.
В чаше было много чеков на десять тысяч марок. Значит, не все самоубийцы бедны, и далеко не все скряги.
С начала семинара прошло уже пять часов; полковник предложил сделать перерыв и на собранные деньги угостить всех кофе и другими напитками. Предложение с радостью поддержали. Во время кофе-брейка полковник, Хелена Пуусари и Релонен удалились на второй этаж, чтобы обсудить ситуацию. Внизу, в зале, оставалось еще более ста самоубийц. Глаза у них горели, они, похоже, крепко держались за жизнь. Пить, однако, собирались так, как будто это их последний день.
Проректор Пуусари опасалась, как бы ситуация не вышла из-под контроля.
Прислушавшись к голосам, доносившимся снизу, Релонен довел до сведения своих друзей, что за некоторыми столиками поговаривают о том, чтобы совершить массовое самоубийство сразу по окончании семинара где-нибудь поблизости, в подходящем месте.
Тут испугался даже полковник. Может, ограничить подачу алкоголя? Пуусари возразила, что не стоит раздражать толпу, а то потом ее не успокоить:
— Там сейчас такая атмосфера-достаточно будет одного отчаянного самоубийства…
У Релонена появилась идея:
— А что, если не расплачиваться и потихоньку уйти? Соберем папки с материалами по семинару, смоемся куда-нибудь подальше и деньги заберем. Ведь они принадлежат нам, как организаторам семинара.
Но Кемпайнен запретил прикасаться к деньгам. Их собрали для фонда самоубийц. Полковник заявил, что не желает обкрадывать умирающих. Из зала донеслись какие-то крики. Человек у микрофона держал пламенную речь, другие требовали тишины. Затем попробовали петь, и на второй этаж стали долетать плаксивые псалмы. Потом снова послышались крики — на сей раз это были требования, чтобы организаторы семинара вернулись в зал и поддержали программу.
— Мы должны к ним спуститься, — решила проректор Пуусари. — Нельзя бросать умирающих на произвол судьбы.
По мнению Релонена, шумели скорее пьяные, чем умирающие.
Когда троица спустилась вниз, собравшиеся притихли. У микрофона стояла женщина среднего возраста с пронзительным голосом, уроженка Ееспоо. Она объявила:
— Наконец-то вы появились! Мы здесь приняли окончательное решение! Все, что мы ни делаем, делаем все вместе, массово.
— Хорошо, хорошо! — закричали с разных концов зала.
Женщина продолжала:
— Мы — страдальцы, и мало у кого из нас осталась хоть какая-нибудь надежда. Не так ли? — взревела она и обвела зал убийственным взглядом.
— Никаких надежд! — закричали все в один голос.
— Настал момент окончательного выбора. Каждый, кто хоть немного сомневается, пусть сейчас же покинет это помещение. Но мы, те, которые здесь останутся, мы умрем вместе!
— Умрем вместе! — в экстазе загудел народ.
Два десятка человек под предводительством мужчины с клеткой встали из-за столов и молча покинули зал.
То ли они не слишком спешили с самоубийством, то ли предпочитали сделать это в одиночку. Им позволили уйти. Когда двери за ними закрылись, совещание продолжилось.
Женщина указала на полковника Кемпайнена.
— Пока вас не было, мы решили выбрать вас нашим предводителем! Ваша задача, полковник, привести нас к конечной цели!
Но тут микрофоном завладел старик с седой бородой и в очках. Он представился: Ярл Хаутала, пенсионер, бывший служащий дорожно-строительного управления, работал инженером по техническому обслуживанию дорог в округе Западная Финляндия. Зал притих-к старости относились с уважением.
— Дражайший полковник! На самом деле мы здесь оживленно обсуждали тему дня. И пришли к единому мнению, что те, кто не ушел, хотят остаться в группе и непременно пойти на самоубийство вместе. На то у нас, конечно, есть свои причины, и мы сегодня о них узнали. Наше решение таково: вы, полковник Кемпайнен, станете командиром нашей группы, а вашими помощниками назначим мадам Пуусари и Онни Релонена. Вы представляете комитет, который будет отвечать за осуществление нашей общей цели.
Старый инженер устремил взор на Германа Кемпайнена, Хелену Пуусари и Онни Релонена. Все встали. Решение было принято.
Глава 9
Шестьдесят участников семинара, то есть каждый десятый из откликнувшихся на объявление, подтвердили свое твердое намерение покончить с жизнью. Пусть группой, лишь бы поскорее. Тройку организаторов это ужаснуло. Проректор Пуусари попыталась их успокоить, но ее призывы были тщетны. Полковник Кемпайнен пытался разогнать собрание, боясь, что оно приведет к фатальным последствиям.
Но его никто не слушал. Оставшиеся участники семинара ни в какую не хотели расходиться.
Полковник не сдавался. Он объявил, что с участниками собрания свяжутся позже, но они не успокоились. Пришлось пообещать, что следующее собрание состоится завтра же утром. В спешке полковник опрометчиво заявил, что встреча состоится в 11.00, в воскресенье, на Сенатской площади, у памятника Александру П. Там можно будет спокойно поговорить и все трезво обсудить.
