Ральф Макинерни - Реликвия Времени
Джордж скучал по Кларе. Сперва это увлечение казалось ему сиюминутной слабостью. Клара красивая, но в ее возрасте и Дороти Дей выглядела привлекательно. Она дочь состоятельных родителей, ну и что с того? Семья самого Джорджа жила в достатке в Уиннетаке. Когда он признался в этом Кларе, ему хотелось показать, что между ними больше общего, чем различий. Джорджу была понятна реакция Клары по отношению к той нищете, в которой обитали он сам и его «гости». Ему самому потребовалось много времени, чтобы перебороть себя. Теперь, когда он более или менее к этому привык, ему буквально недоставало прежнего отвращения. Однако, беседуя с Кларой, Джордж редко заводил разговор о том, чем, как ему казалось, объяснялось ее отношение к движению рабочих-католиков.
— Джордж, если наша страна действительно так плоха, как ты думаешь, почему ты стремишься защищать прибывающих в нее нелегалов?
— Не называй их нелегалами.
— А как же мне их называть?
— Братьями. Сестрами, — он улыбнулся. — Иисусом.
Много ли среди них тех, чье имя Хесус?
— Здесь их жестоко эксплуатируют, ты сам так говоришь.
— Они сами должны бороться с теми несправедливостями, какие им приходится терпеть.
Дороти Дей говорила о бедах рабочих, не объединенных в профсоюзы, о подпольных заводах, о жестоких хозяевах, однако все это сейчас казалось давно минувшей эпохой. Теперь американские рабочие принадлежали к буржуазии — они получали хорошую зарплату, пользовались всеми материальными благами.
— О каких переменах ты говоришь?
— Они сохранят в нашей стране рабочие места.
На самом деле крупные профсоюзы в настоящее время поддерживали глобализацию экономики, даже несмотря на то, что это пагубно сказывалось на их собственных членах. В Пенсильвании, Мичигане, Огайо — повсюду закрывались рабочие места; целые отрасли промышленности сворачивались, чтобы развернуться где-нибудь на Тайване, в Латинской Америке, везде, где только можно урезать расходы на зарплату и тем самым повысить прибыль.
Когда-то иммигранты по большей части трудились в сельском хозяйстве, убирали урожай, радуясь изнурительной работе, позволявшей им посылать деньги домой и после окончания сезона возвращаться с щедрым по меркам их родины заработком. Еще учась в колледже, Джордж под влиянием университетской церкви примкнул к добровольцам, посвящающим летние каникулы помощи сезонным работникам. Убогие условия, в которых им приходилось жить, были сравнимы с тем, от чего они бежали, хотя некоторые фермеры обеспечивали своих рабочих сносным жильем. Джордж никогда не рассматривал это как политическую акцию. Ему всегда казалось, что работодатели совершают ошибку, настраивая иммигрантов против себя. О, он поднимал свой голос, протестуя против эпидемии индустриального сельского хозяйства, когда целые округа оказывались под пятой гигантов пищевой промышленности. Разумеется, такое сельское хозяйство было более эффективным, но при этом для обслуживания машин требовалось меньшее количество людей. Во второе лето Джордж присоединился к тем, кто работал на полях.
Сельское хозяйство обладает чудодейственной привлекательностью для человека, выросшего в городе, особенно в богатых пригородах. Вырастить, а затем и собрать плоды земли — для Джорджа в этом было что-то от религии. Капризы природы — заморозки, проливные дожди, засуха — только укрепили его во мнении, что в сельском хозяйстве не обойтись без помощи Бога. Проходя вместе с другими работниками между рядами томатов, увешанных зрелыми плодами, и наполняя корзину, вспотевший Джордж чувствовал, как бесконечная, изнурительная работа превращается в молитву. Однако он научился не высказывать подобные величественные мысли своим товарищам, когда они собирались вместе по вечерам. Местный епископ направил к иммигрантам священника, и те были признательны ему за мессу, которую он служил по воскресеньям, однако их религия была в обрядах, а не в возвышенных рассуждениях. На стене в каждой лачуге висело изображение Мадонны Гваделупской, перед которой по вечерам зажигалась свечка.
На последнем курсе Джордж прочитал автобиографию Дороти Дей и подписался на выходящий в Хьюстоне журнал «Рабочий-католик» — он определил свою судьбу.
— Столовая, раздающая бесплатную похлебку? — спросил у него отец, стараясь сохранять спокойствие.
По сравнению с этим летние каникулы, проведенные вместе с сезонными работниками, казались безобидной романтичной причудой. По крайней мере, Джордж не отправлялся на Кубу рубить сахарный тростник для Фиделя.
— Разумеется, мы будем обеспечивать питание. И жилье.
— Ты знаешь, сколько таких людей приезжает в нашу страну?
Джордж это знал.
— Тогда объясни, как одна столовая может помочь им всем.
— Я буду помогать тем, кому смогу.
Разумеется, отец выступал против правительственных программ помощи бедным. Его презрение к «государству-няньке» не имело границ. Всеобщее здравоохранение, постоянно растущая минимальная зарплата, одно ограничение за другим — все это было вмешательством в фундаментальные законы экономики. В основе всего спрос и предложение, а также бдительный глаз. Приливная волна поднимает все лодки. Отец был уверен, что каждый человек при желании способен поднять себя за шнурки собственных ботинок. В свое время он сам сделал именно это.
— Отец, я не верю в политические решения.
— Отлично!
Отцу показалось, что он одержал верх в споре. Как-то Малькольм Маггеридж взял интервью у матери Терезы[14] из Калькутты, которая поддерживала и утешала умирающих. Вероятно, это стало началом его обращения. Однако тогда он спросил у старой монахини, почему она не выступает за социальное и политическое исцеление подобной нищеты.
— И пусть этим занимаются другие?
Джордж снова и снова просматривал это интервью, постепенно обращаясь в религию, которой он уже занимался на практике. Которая стала его жизнью. Благословенны бедные. И как следствие — бедные будут всегда. Проблему нищеты невозможно «решить», как невозможно полностью искоренить зло. От этого нельзя было деться даже в благополучной Уиннетаке. Один на один, человек к человеку. Наш добрый самаритянин не стал заморачивать себя тем, что не может одновременно помочь всем несчастным, оказавшимся в сточной канаве. Он здесь, несчастный здесь, он делает для него то, что делает. Вот и весь ответ.
— Капля в море, — сказал ему отец.
— Нет, если бы все поступали так же.
— Однако такого никогда не будет.
— Это не снимает с меня обязательств.
Они ни в чем никогда не могли сойтись. Отец нетерпеливо слушал, как Джордж рассказывал ему о том, что сначала отцы современной экономической науки, а впоследствии марксисты выступали против облегчения удела бедняков. Первые полагали, что со временем от индустриализации выиграют все; вторые рассчитывали на революционное разрушение существующей системы.
— Я не марксист, Джордж.
— Разумеется.
Иоанн Павел II в своей Centesimus Annus[15] красноречиво изложил отношение Церкви к необузданному капитализму, однако его слова были извращены так, что превратились в оправдание господствующего экономико-политического строя. Что ж, папа, похоже, возлагал неоправданные надежды на решения, предлагаемые государством. Джорджу были больше по душе позиции Дороти Дей и матери Терезы. Делай для бедных и нуждающихся то, что в твоих силах. Не пытайся переложить это на других, не жди каких-то кардинальных решений, от которых становится только хуже. Живи сегодняшним днем. Миска бесплатной похлебки. Когда я был голоден, ты меня накормил. Отец скрепя сердце выделил деньги на покупку здания в Пало-Альто. Джордж взял лишь половину того, что ему предложили.
* * *Уж если отец Джорджа не смог понять цели движения рабочих-католиков, с Мигелем Арройо в каком-то смысле все обстояло еще хуже.
Когда Джордж в первый приезд Мигеля в Пало-Альто познакомил его со своими начинаниями, реакция Арройо была подобна той, что позднее продемонстрировала Клара Ибанес.
— Я могу прислать людей, чтобы они навели здесь порядок, — сказал он, когда они устроились в кабинете Джорджа.
— Все равно скоро обязательно становится опять грязно.
— Это все хорошо и чудесно, Джордж. Однако проблема гораздо серьезнее, и такими методами ее не решить.
Мигель приходил в экстаз, ведя по улицам Лос-Анджелеса толпу нелегальных иммигрантов, требующих… Требующих что? Свои права. А права — это то, что другие должны тебе. И это также было перекладыванием своей ноши на чужие плечи. Начинать надо с того, чтобы помогать друг другу.
Конечно, перед Мигелем стояла еще одна проблема: латиноамериканцы, живущие в Соединенных Штатах уже на протяжении нескольких поколений, легальные иммигранты, многие из которых относились к нашествию нелегальных иммигрантов так же враждебно, как и англосаксы.
