Питер Джеймс - Идеальное убийство
19
— Дерьмово выглядишь, — объявил Дон.
— Спасибо, очень любезно. Умеешь поднять настроение девушке.
Джоан сидела за кухонным столом без макияжа, страдая тяжелым похмельем. Спала всего час. Не только выглядит, но и чувствует себя дерьмово.
На ее мобильнике три сообщения. Все от Мэдж с прошлого вечера, когда Джоан работала в гараже с Доном, не слыша звонков. Мэдж сообщает, что к ним заходила полиция, говорят, Виктор до сих пор не найден. Как у нее дела? Почему не звонит? Может, к ней заскочить?
— Дон, — сказала Джоан. — Виктор ночью был здесь, в доме. После твоего ухода.
— Значит, сменил фамилию на Гудини[2], — хмыкнул Дон. — Раз уж вылез из-под шести футов земли и бетонной плиты.
— Виктор был здесь, — повторила она.
— Римский папа тоже? — уточнил Дон.
— Я серьезно.
Он погладил ее по голове.
— Будет трудно, любовь моя, но мы должны хранить спокойствие. Ясно? Успокойся, ладно?
— Легко сказать. Тебя тут не было.
— Привидений не бывает, — заявил он.
Джоан вытаращила на него глаза, разозлившись на недоверчивость. Смотрела через стол, видя перед собой совсем не того великого могучего героя, каким он был два дня назад. Обыкновенный слабак с обветренным загорелым лицом, короткой стрижкой, в кожаной куртке, футболке и джинсах. Виктор, несмотря на все его недостатки, вдруг стал казаться вдвое сильнее Дона.
Дон поднялся, хотел ее поцеловать, но она не далась.
— Ну, милая, в чем дело?
Джоан промолчала и отвернулась, глядя в сад. На газон, за которым ухаживал Виктор, на садовый домик Виктора, на теплицу, где Виктор выращивал помидоры, на цветочные клумбы, с которых Виктор выпалывал сорняки.
— Забери то, за чем приехал. Забери и куда-нибудь выброси.
— Я люблю тебя, — сказал Дон.
Она смотрела мимо него в открытую дверь, откуда несколько часов назад выплывало кольцо сизого дыма, и думала: «Что я наделала, черт побери? Черт, черт, черт…»
Зазвонил телефон. Номер Мэдж на дисплее.
Джоан ответила.
— Дорогая! Неужели правда? Виктор тебя бросил? Я тебе целый вечер звонила! Как ты?
Она тяжело сглотнула и всхлипнула.
— Я сейчас приеду. Тебе нельзя одной оставаться! — кричала Мэдж.
— Нет-нет, все в порядке…
— Уже еду. Мы с Тедом сейчас приедем. Тед отгул возьмет на утро. Через полчаса будем. Для чего еще нужны друзья?
— Очень мило с твоей стороны, но… — Джоан замолчала, сообразив, что Мэдж разъединилась, и выругалась: — Чтоб тебя!..
Вдруг почуяла странный запах, принюхалась. Ничего странного. Слишком знакомый запах.
Сигарный дым.
— Чувствуешь? — обратилась она к Дону.
— Что?
Она закрыла глаза.
— Запах. Должен чувствовать.
— Ничего не чувствую.
— Боже мой, что с тобой?
— Со мной? — Дон с недоумением уставился на нее. — Ты должна успокоиться.
— Я спокойна! — заорала она. — Забирай все вчерашнее и уходи! Проваливай отсюда! Тед и Мэдж едут… Давай, убирайся!
Дон забрал мешки, инструменты, погрузил в фургон, снова стоявший задом к двери гаража.
— Попозже позвоню, любимая.
Джоан не слышала, стоя под душем и яростно растираясь.
Вышла, вытерлась, села за туалетный столик у кровати и принялась накладывать макияж. Подкрашивая губы, заметила, как в зеркале что-то мелькнуло.
Оглянулась — в дверях стоял Виктор и улыбался.
Не разжиревший Виктор, с редеющими прядями, зачесанными на плешь, а молодой, симпатичный, за которого она вышла замуж. Юный стройный Виктор, с гладкими темными волосами и великолепной улыбкой.
— Прости меня, — сказала она. — Не понимаю, что с нами случилось…
В дверь позвонили.
Виктор исчез.
Джоан сбежала по лестнице, непричесанная, с наполовину накрашенным лицом, и распахнула дверь. На пороге стояли Мэдж с Тедом. Оба крепко ее обняли.
— Бедняжка! — вздохнула Мэдж.
— Куда же старый хрен подевался? — задумчиво проговорил Тед. — Может, ты его на куски искромсала и завалила под пол на кухне?
— Не смешно, — одернула его Мэдж.
— Не стыжусь признаться, я сам не раз подумывал расправиться с женушкой, — продолжал он.
— Ох, злодей! — воскликнула Мэдж. — Не слушай его. Давай ставь чайник и рассказывай.
Джоан поставила чайник, изложила историю. Утаила фрагмент о любовных играх с Доном, фрагмент об убийстве Виктора, фрагмент о похоронах в гараже. Поведала почти все остальное.
То есть ничего.
— Значит, его сократили, и он впал в депрессию? — резюмировал Тед.
— Именно, — подтвердила Джоан.
— Почему же олух нам ничего не сказал? — спросил Тед.
Джоан пожала плечами.
— Должно быть, из гордости.
— Гордыня до добра не доводит, — некстати заметила Мэдж.
— При встрече я ему мозги прочищу, — посулил Тед. — Делать драму из такой ерунды! Что значит в наше время потерять работу? Я сам ее в любой момент могу потерять.
— Лучше не надо, — сурово предупредила жена.
— Шучу, — рассмеялся он, чмокнув ее в щеку.
— Какой шутник!
Невозможно дождаться, когда они уберутся отсюда. Совершенно не хочется, чтоб торчали на кухне в ее доме, ели ее печенье и пили ее кофе. Не хочется слушать любовную перепалку.
А они все сидели, сидели, сидели. К полудню кофе и печенье практически кончились. Сказать было нечего.
— Он вернется, — заверила Мэдж.
— Конечно, вот увидишь, — подтвердил Тед.
— Виктор вовсе не склонен к самоубийству, — добавила она.
— Ни в коем случае, — согласился он.
В дверь позвонили.
Джоан открыла, не выглянув в окно.
На лестнице стояли двое мужчин в штатском.
Один представился сержантом Миком Бреттом, другой констеблем Полом Баджером. Попросили разрешения войти.
20
Джоан познакомила детективов с Тедом и Мэдж, добавив, что те уже уходят.
Мэдж обещала вечером позвонить, узнать, как дела.
Тед чмокнул Джоан, велел не беспокоиться — Виктор вернется.
— Обязательно, — горячо воскликнула Мэдж.
— Я бы предложила вам кофе, да молока нет, — обратилась Джоан к детективам. — Если согласитесь на черный…
— Спасибо, миссис Смайли, не хлопочите, — сказал сержант Бретт, крупный мужчина с бритой головой в форме мяча для регби.
Веселый улыбчивый констебль Баджер, с мальчишеской физиономией и современной стрижкой, тоже отказался.
Она усадила их на диван в гостиной, унесла поднос с кофейными чашками и блюдом с крошками от печенья, громко извинилась с кухни:
— Даже печеньем не могу угостить. Если вечером зайдете, куплю новую пачку.
Вернулась и села напротив них.
— Из местного отделения обратились к нам, в уголовную полицию, с просьбой провести следствие по делу об исчезновении вашего мужа, — начал сержант Бретт.
— Ох… Очень хорошо, правда?
— Ну, — промычал он, — хорошо, что полиция забеспокоилась насчет мистера Смайли.
Джоан демонстративно вытерла глаза и зашмыгала носом.
— Я ужасно волнуюсь. Ужасно боюсь за бедного любимого Виктора. С ума схожу.
Сержант Бретт вытащил блокнот.
— Мы хотим задать несколько вопросов.
— Пожалуйста, — кивнула она.
— Первый насчет мобильного телефона вашего мужа. Вчера при заполнении официального бланка в брайтонской полиции вы говорили, что с вечера понедельника неоднократно пытались до него дозвониться. Помните?
Во рту вдруг пересохло.
— Д-да…
— Получена распечатка звонков на его телефон. Зарегистрирован лишь один вызов с вашего мобильника. Прошлым вечером. А с домашнего телефона ни одного. Как это объяснить?
Голова пошла кругом, кожа покрылась липким потом, глаза стрельнули на открытую дверь. Там что-то точно мелькнуло. Детективы тоже взглянули, ничего не увидели.
— Э-э-э… Дело в том… — Джоан помолчала. — Понимаете, тут какая-то ошибка. Я без конца звонила. Должно быть, в телефонной компании ошиблись.
Констебль Баджер опять посмотрел на открытую дверь. Джоан удержалась и не посмотрела. Не стоит проявлять беспокойство. Слегка отвлекшись, констебль вновь обратился к ней:
— В данный момент в доме еще кто-то есть?
Джоан затрясла головой.
— Никого.
— Точно?
— Абсолютно. — Она еще раз покосилась на дверь.
— Может, у вашего мужа есть другой телефон с другим номером? Может быть, вы на него звонили?
Джоан опять помолчала, лихорадочно подыскивая нужный ответ. Желудок подпирал к горлу, как в скоростном лифте.
— Другого нет. Я просто не понимаю…
Сержант Бретт сделал пометку в блокноте, перевернул страницу.
— Приходившие к вам прошлым вечером полицейские спрашивали о белом фургоне на вашей подъездной дорожке. Вы ответили, что это фургон сантехника. Правильно?
