Джесс Уолтер - Над осевшими могилами
– Что происходит? – спросил Дюпри.
– Малый ограбил ломбард и пристрелил хозяина, – объяснил Поллард.
– Господи! – Дюпри покачал головой. – Выходит, четверо за сутки? Идем на рекорд.
– Пока нет. Хозяин жив.
– Серьезно?
Поллард кивнул:
– Только не спрашивай, как ему это удалось. Мужик схлопотал пулю в голову, его нашли через час.
Каролина шагнула к выходу.
– Ну, увидимся, – вслед ей сказал Дюпри.
– Ага, – ответила она. – Пока.
Проводив ее взглядом, Дюпри глубоко вздохнул и растер лицо. Неоспоримый факт: когда случались подобные заварухи, их тянуло друг к другу еще сильнее. Наверное, это происходило со всеми копами. Профессия толкала к адюльтерам, и особенно с тех пор, как в семидесятые-восьмидесятые женщин стали брать на полицейскую службу. Чем хуже ситуация, чем дольше смены, чем больше адреналина, тем вероятнее, что какая-нибудь парочка переплетется прямо на полу в надежде на разрядку и исцеление. А ситуацию хуже нынешней, полосу чернее даже не вспомнить.
– Кстати, – сказал Поллард, – если мужик окочурится, ты сорвешь банк.
– Что? – обернулся Дюпри.
Поллард криво усмехнулся – левый уголок рта съехал вниз, левая бровь настолько же взлетела:
– Мужик из ломбарда. Стреляли из девятки. Твоя ставка, верно?
Дюпри вспомнил рождественскую вечеринку – он еще удивился, что никто не захапал девятимиллиметровый кольт. Ребята ржали, мол, теперь он сам всех замочит из табельного оружия. Шутка не показалась смешной. На этих вечеринках ему не удавалось так напиться, чтобы лотерея предстала забавной.
Поллард все стоял, ждал ответной остроты. Но так и не дождался.
8
В трусах и некогда белой футболке Тормоз Джей навис над журнальным столиком и затянулся из стеклянного кальяна. Когда доза стала иссякать, он сдернул мундштук и присосался прямо к трубке. Затем поставил чашку в кальян, откинулся на кушетке и выпустил клуб дыма.
– Глаза продрал и сразу закосел. Плохо, что ли?
Дуло оторвался от тарелки с хлопьями:
– На кой тебе эта фигня?
– Сам не знаю, – ответил Тормоз Джей, – ностальгия. – Освобождая себе место, он сбросил коробку из-под пиццы на замусоренный пол.
В комнату вошла Катрина – только что заплетенные косички уже растрепались.
– Джей, чтоб тебя, ты им займешься или как?
Тормоз прислушался к сиплому скулежу в спальне:
– Ага, только сейчас я маленько занят. Может, ты…
– Соси банан. Твоя обязанность. Я за сигаретами.
Катрина вышла на улицу. Тормоз проводил ее взглядом, посмотрел на Дуло и закатил глаза.
В открытую входную дверь просунулся парень лет за тридцать – длинные патлы, линялые джинсы, черная майка, рюкзак и новенькие кроссовки.
– Здорово, братан. – Он взмахнул рукой. – Чем потчуешь сегодня?
Тормоз Джей и Дуло уставились на него.
– Опять, что ли? – ухмыльнулся Джей.
– Ага, – сказал парень. – Чё у тебя есть-то?
– А что, вчерашнюю дозу уже высадил? У тебя, знать, железные легкие.
– Понимаешь, тусовка была.
Тормоз и Дуло переглянулись.
– Ты получал приглашение, Дуло?
Тот угрюмо покачал головой.
– Может, надо глянуть? – сказал Тормоз Джей.
– Точно. Сгоняю домой – проверю почту.
– Да ладно тебе, братан. – Парень с рюкзаком вскинул руки.
– Прилаживай горбатого к стенке, – ответил Тормоз Джей. – Собираешь тусовку на мой товар, а меня не зовешь. Дерьмово, кореш.
В фургоне Каролина проверила застежку кобуры. Из динамика донесся голос Геррати: «Я так затор-чал – думал, вы тоже пришли».
Сержант Лейн поморщился, глянул на Каролину и четырех оперативников. Каролина пожала плечами – мол, нашелся, молодец. После короткой паузы в динамике раздался смех Тормоза и Дула. Обычно прослушку вел один оперативник, но Лейн, гадая, не пора ли начинать захват, совсем извелся и включил громкую связь.
«Заторчал?» – переспросил голос постарше. Осведомитель донес Геррати, что это «Тормоз Джей» Прингл, портлендский байкер, на дому торговавший крэком и метамфетамином. Мет не удивлял, байкеры промышляли им уже лет сорок. Спокан – город мета. А вот крэк – нечто новенькое. Геррати был убежден, что Тормоз Джей – поставщик Паленого. Предполагалось, что Паленый сдаст Джея, того придавят и выйдут на его источник. Когда все вокруг торгуют метом, отследить крэк достаточно просто, а Тормоз Джей, похоже, единственный, у кого его навалом.
«Заторчал, значит? – послышался голос Джея. – Я ж говорил, братан, товар первоклассный. Клево торкнуло, да?»
Фоном слышался хриплый собачий скулеж. Скрючившись, Каролина сидела на полу фургона. Поерзала. Хоть бы скорее войти в дом, повязать этих придурков, и тогда можно съездить к матери. Как там сказала медсестра? Организм сам определяет порядок ухода.
«Так есть чего-нибудь?»
Что с громкой связью, что без нее, сержант Лейн весь издергался. Еще один повод поскорее все закончить. После каждой реплики из динамика сержант оглядывал оперативников, пытаясь по их отклику оценить ситуацию.
«Слушай, паря, ты в натуре дымоход!»
Второй объект, о котором, кроме клички, Геррати ничего не выяснил, одобрительно заржал и повторил: «…в натуре дымоход».
В фургоне напряжение нарастало с каждым скрипом и кашлем, перемежавшимися отдаленным неумолчным скулежом.
– Господи, – сказал Солаита. На переднем сиденье он в бинокль наблюдал за домом. – Нет чтоб выпустить несчастную собаку.
В динамике стукнула входная сетчатая дверь. Солаита поднял палец и коснулся груди – знак, что вернулась женщина, выходившая из дома.
«Что за дела, Джей?» – спросил женский голос.
«А как ты думаешь? Торгуем помаленьку».
Повисла тишина, потом женщина нервно засмеялась.
«Можно тебя на минутку, Джей?»
В фургоне всё поняли. Сержант Лейн глянул на оперативников в черном облачении и бронежилетах и в микрофон гарнитуры отдал приказ выдвигаться четырем патрульным машинам, стоявшим наготове.
«В минутку ты не уложишься», – ответил Джей.
Девица не выдержала:
«Ты мудак, Джей. Он же легавый».
– Зараза! – Сержант Лейн вскочил и ткнул водителя в спину. Врубив скорость, тот рванул с парковки.
Цепляясь за легенду, Геррати наиграл возмущение:
«Это кто, я легавый?»
Девица рассмеялась:
«Полгода назад ты меня арестовывал. Уволился, что ли?»
«Всем лечь! – заорал Геррати. – Мордой в пол!»
Фургон пролетел по переулку, свернул и выскочил на жухлый газон перед домом. Каролина тотчас поняла, что увидит картину, знакомую по прежним облавам: топчан на веранде, простыни в роли штор, обшарпанные стены в облупившейся краске, истлевшая серая дранка крыши.
Задняя дверца фургона распахнулась, оперативники бросились к веранде. Перепрыгнув через две ступеньки крыльца, Каролина влетела в дом третьей. Геррати уже повалил Джея на брюхо и, упершись коленом ему в спину, орал:
– Руки в стороны! В стороны, я сказал!
Солаита то же самое проделал с Дулом, чей ошалелый взгляд говорил о первом знакомстве с процедурой.
Девица, понаторевшая в подобных мероприятиях, лежала на полу, сцепив руки на затылке. Каролина оставила ее на попечение оперативников и двинулась по загаженному дому. Перешагнула через мусорную кучу в прихожей и прошла в ванную с явно отключенным водопроводом. Ей уже доводилось видеть жилища, где обитатели, доверху загадив унитаз, испражнялись в душевой поддон. Зажав ладонью рот, Каролина попятилась в коридор.
– В ванной никого, – сказала она в микрофон и продолжила обход.
Скулеж стал громче. Собака ныла в спальне.
На кухонном столе сковородка с застывшими макаронами в сыре, огрызки сэндвичей, упаковки от чипсов, пивные банки. Подгузник.
– В кухне чисто, – передала Каролина.
Задней веранде, располагавшейся сразу за кухней, отвели роль спальни и столовой. Еще не коснувшись разболтанной дверной ручки, Каролина ужаснулась. Явственный плач и безошибочный запах подсказали, что она увидит, переступив порог.
Голый шестимесячный младенец, осипший от крика, лежал на боку, просунув руку сквозь прутья кроватки. Запах мгновенно уведомил, что обкакался он давно. Кто-то скотчем приклеил пустышку к его рту, но малыш ее отодрал, и теперь она болталась у его щеки. Плач ребенка походил на бесперебойный шорох иглы на отыгравшей пластинке. Малыш уже никого не звал. Он просто не умел издавать иных звуков.
Каролина метнулась в кухню и сдернула со стула чью-то фланелевую рубашку. Потом достала малыша из зловонной, насквозь промокшей кроватки и завернула в импровизированную пеленку. Ребенок был не тяжелее сумочки. И, похоже, не заметил, что его взяли на руки.
Каролина осторожно отлепила пустышку от его щеки, прижала ребенка к груди и стала покачивать, но он все плакал. Через кухню и коридор Каролина видела бронежилеты оперативников, утихомиривавших Тормоза Джея, Дуло и девицу. Хотела кому-нибудь сообщить о своей находке, но будто онемела. Малыш уронил голову ей на плечо – не приник, не брыкался, просто уронил голову. Каролина слышала собственное дыхание, отдававшееся в висках.
