Питер Джеймс - Убийственно жив
Со временем приступ проходит. Поэтому, чтоб добиться результата, необходимо захватить преступника в момент максимального возбуждения.
Спальня тянулась по всей длине дома, какого, без малейшей зависти понял Грейс, он никогда себе позволить не сможет. Даже если когда-нибудь выиграет в лотерею, что маловероятно, поскольку каждую неделю забывает купить билет. Возможно, это будет средненькая георгианская усадьба с прудом и лужайкой в несколько акров. Более или менее стильная, более или менее классная. Вот именно. Помещик Грейс. Такое можно себе представить. В самой глубине души.
Но не вульгарный псевдотюдоровский особняк с белеными стенами и электрическими коваными воротами в Брайтоне и Хоуве на шикарной Дайк-роуд-авеню. Ни в коем случае. В данный момент одно хорошо – под навесом гаража стоит отлично отреставрированный белый «ягуар МК-2», что свидетельствует о неплохом вкусе Брайана Бишопа.
Два других автомобиля на подъездной дорожке не производят особого впечатления. Темно-синий кабриолет БМВ третьей серии и черная «тойота». За ними на круглой гравийной площадке перед домом теснились квадратная машина отдела тяжких преступлений, полицейский автомобиль с опознавательными знаками, несколько машин криминалистической бригады. Скоро к ним добавится желтый «сааб» с откидным верхом, принадлежащий Надюшке Де Санча, патологоанатому из министерства внутренних дел, которая уже едет на место преступления.
В другом конце спальни из окон справа и слева от кровати открывается вид на городские крыши и море, находящееся примерно за милю, и вниз на террасные лужайки сада, посреди которого стоит еще более впечатляющий, чем бассейн позади, скульптурный фонтан, копирующий «Маннекен-Пис» в Амстердаме – каменную фигурку писающего мальчика-херувима, – по вечерам наверняка красиво подсвеченный, думал Грейс, делая очередной звонок.
На этот раз он звонил старому трудолюбивому детективу Норману Поттингу, который особой любовью в бригаде не пользовался, но которому после успешного расследования предыдущего дела Грейс вполне доверял, как надежной рабочей лошадке. Посвятив Поттинга в текущие обстоятельства, Грейс поручил ему раздобыть записи камер наружного наблюдения в радиусе двух миль от места преступления, со всех дорог на въезде и на выезде из Брайтона. Потом отправил полицейских в форме по соседним домам для опроса.
И снова переключился на страшную картину: на широкой кровати с пологом на двух столбиках лежит неподвижное женское тело с раскинутыми руками, привязанными за запястья к балясинам мужскими галстуками, с открытыми свежевыбритыми подмышками. На теле ничего, кроме тонкой золотой цепочки с крошечной красной божьей коровкой и двух обручальных колец – гладкого золотого и другого, с крупным бриллиантом. Привлекательное лицо в обрамлении длинных рыжих волос и темные круги под глазами, предположительно от маски лежавшего рядом противогаза времен Второй мировой войны. Грейс мысленно повторил вопрос, который много лет в ходе следствия твердил про себя, словно мантру: «О чем говорит тебе труп, обнаруженный на месте преступления?»
Пальцы ног короткие, крепкие, ногти покрыты розовым облупившимся лаком. Одежда валяется на полу, как бы поспешно сброшенная. На одежде лежит старый плюшевый медвежонок. За исключением белой полоски от бикини, тело сплошь загорело – либо в нынешнее жаркое английское лето, либо на заграничном приморском курорте. На горле прямо над золотой цепочкой багровая полоса, почти наверняка от удавки, что указывает на предположительную причину смерти, хотя Грейс давно научился не делать поспешных выводов.
Глядя на мертвую женщину, он старался не думать о Сэнди – о своей пропавшей жене.
Не случилось ли с тобой такое, моя дорогая?
Хорошо, что бившуюся в истерике уборщицу выпроводили из дома. Одному Богу известно, что она натворила на месте преступления, сорвав с мертвой женщины противогаз и бегая по комнате, как обезглавленная курица.
Когда удалось хоть немного ее успокоить, она кое-что сообщила. Муж погибшей, Брайан Бишоп, почти всю неделю живет в Лондоне. Нынче утром он участвует в турнире по гольфу в своем клубе в Северном Брайтоне, слишком дорогом для полицейских, хотя Грейс в любом случае в гольф не играет.
Прибывшая бригада криминалистов усердно взялась за работу. Один на четвереньках ползал по ковру в поисках волокон, другой посыпал порошком стены и все остальное, отыскивая отпечатки пальцев, третий – судебный эксперт Джо Тиндалл – методично осматривал каждую комнату.
Тиндалл, имеющий право в случае необходимости одновременно осматривать разные помещения, в данный момент вышел из смежной со спальней ванной. Он только что ушел от жены к молодой девушке, и Грейс не переставал удивляться его полному преображению.
Всего несколько месяцев назад он смахивал на чокнутого ученого с лохматой копной курчавых волос, в очках со стеклами толстыми, как донышко бутылки. Теперь голова аккуратно подстрижена, от нижней губы к подбородку тянется полоска волос шириной в четверть дюйма, на носу прямоугольные очки с голубоватыми стеклами. Впервые за долгие годы вступив в любовную связь, Грейс тоже пытался сменить имидж и сейчас с завистью понял, что с Тиндаллом ему никогда не сравняться.
Мертвое женское тело каждую пару секунд оживляла на миг фотовспышка. Неудержимо веселый фотограф, седовласый мужчина около пятидесяти по имени Дерек Гэвин, держал в Хоуве портретную студию, пока цифровые домашние камеры полностью не лишили его дохода. Он мрачно шутил, что предпочитает работать на месте преступления, потому что трупы не приходится уговаривать сидеть спокойно или улыбаться.
Пока лучшее полученное за утро известие заключалось в том, что дело поручено любимому патологоанатому Грейса – испанке с русскими аристократическими корнями Надюшке Де Санча, насмешливой и порой непочтительной, но блистательной в своем деле.
Он осторожно обошел тело, на секунду почуяв удавку на собственной шее и спазмы в желудке. Весь напрягся и сжался. Что за чертов садист это сделал? На глаза попалось крошечное пятнышко на белой простыне прямо под вагиной. Семенная жидкость?
Господи, боже мой.
Сэнди…
Эта мысль всегда мучит его при виде каждой убитой молодой женщины. Пусть бы сегодня лучше дежурил кто-нибудь другой.
Возле кровати на позолоченной тумбочке в стиле Людовика XIV лежал мобильный телефон. Грейс чуть его не схватил – трудно избавляться от старых привычек. В недавно изданных новых инструкциях офицерам полиции напоминали, что потенциальную информацию с телефонов нужно снимать с помощью специалистов, а не с помощью звонка по номеру 14 71. Он вызвал криминалиста из соседней комнаты и попросил проверить все телефоны.
Потом, как обычно, зашагал по дому, погрузившись в раздумья, мельком замечая броские модернистские картины на стенах. Прочел подпись художницы – Элен Стайл, призадумался, знаменитая ли, снова понял, что практически не знаком с миром искусства. Вошел в просторную ванную, открыл стеклянную дверь душевой кабины, в которой вполне можно было бы жить. Осмотрел куски мыла, висевшие на крючках гели, шампуни, пузырьки с таблетками в распахнутой дверце аптечного шкафчика. В памяти постоянно звучали слова уборщицы:
– Мистера Бишопа тут давно не было. Вчера вечером не было. Точно знаю – я миссис Бишоп ужин готовила. Один салат. Когда мистер Бишоп дома, он ест мясо, рыбу. Тогда мне приходится готовить много еды.
Если Брайана Бишопа вчера не было дома и кто-то другой занимался с его женой извращенным сексом, то кто он?
Если тот другой убил ее, то почему?
Случайно, нечаянно?
Багровая полоска на шее решительно говорит – нет.
Инстинкт Грейса тоже.
12
Подобно многим порождениям послевоенного строительного бума, Суссекс-Хаус – хилое двухэтажное прямоугольное здание – болезненно устаревал с годами. Архитектор под явным влиянием стиля модерн видел в нем надпалубную постройку небольшого дряхлого круизного парохода.
Здание, предназначавшееся для инфекционной больницы, было построено в начале 1950-х годов на высоких дальних уединенных холмистых окраинах Брайтона, сразу за пригородом Холлингбери – архитектор несомненно считал это одиноко стоявшее сооружение великолепным и гордым, к своей вящей славе. Но прошедшие годы немилосердно с ним обошлись. Город расползался во все стороны, площадь вокруг больницы отвели под промышленную зону. По непонятным причинам больницу закрыли, строение выкупила финансовая компания, через несколько лет продала его фирме, торгующей холодильниками, та в свою очередь «Америкэн экспресс», а та в середине 1990-х годов главному полицейскому управлению Суссекса. Подновленное и приведенное в соответствие современным стандартам здание служило передовой образцовой высокотехнологичной штаб-квартирой суссекской полиции, оснащенной лучшими местными силами. Впоследствии было решено пристроить к нему корпуса предварительного и постоянного заключения. Хотя Суссекс-Хаус трещал по всем швам, там размещали все новые полицейские подразделения. Всего в девяноста рабочих кабинетах размещались четыреста тридцать человек, причем далеко не каждый имел обещанное рабочее место.
