Аллан Фолсом - Изгнанник

Проигнорировав это заявление, Ленар открыл конверт.

— Я хотел бы, чтобы вы взглянули на несколько снимков. — Поглядев на леди Клем и Надин, он добавил: — Вы можете отвернуться, мадам. Эти фотографии могут шокировать вас.

— Вам удалось шокировать меня и безо всяких фотографий, — огрызнулась Клем.

— Как вам будет угодно, — пожал плечами Ленар и разложил снимки на кофейном столике.

Это были снимки, сделанные полицейским фотографом в номере Хэллидея в отеле «Эйфель Камброн». В правом нижнем углу каждого снимка находились цифры, обозначающие дату и время. На первой фотографии была видна комната и тело Хэллидея, распростертое на кровати, на втором — открытый чемодан. На остальных снимках тоже был труп Хэллидея, только сделаны он были под разными углами и с разных позиций.

Инспектор отобрал три снимка.

— На каждом из фото мы видим тело убитого, кровать и тумбочку, стоящую рядом. Не могли бы вы определить, чем эти снимки отличаются друг от друга?

— Нет. — Николас уже понял, к чему ведет инспектор, но торопить события было не в его интересах.

— Первые снимки были сделаны, когда в номере появились вы с мистером Фордом, а вот этот — через двадцать секунд после вашего ухода.

— Куда вы клоните? — с деланной небрежностью осведомился Мартен.

— На первых фотографиях мы можем видеть лежащую на тумбочке довольно потрепанную записную книжку, на последней ее уже нет. Возникает вопрос: где она?

— А почему вы спрашиваете об этом у меня?

— Потому что ее взяли либо вы, либо Дэн Форд. Однако ни в машине, ни в квартире месье Форда ее не оказалось.

— Я не брал эту книжку. В номере помимо нас были другие люди. А у русского вы спрашивали? — спросил Мартен, посмотрев на Коваленко.

— Русский ее не брал, — ничего не выражающим тоном ответил Коваленко.

Глядя на облокотившегося на стену грузного бородатого мужчину, на его свободную позу, скрещенные на груди руки, Мартен вспомнил их первую встречу — в номере убитого Хэллидея. В его облике присутствовали мягкие, даже какие-то профессорские черты, но это была лишь маска, под которой скрывались цепкий ум и бульдожье упрямство. Вне всяких сомнений, именно русский детектив раскопал правду об их отношениях с Клем, вычислил ее в Амстердаме, узнал о том, что она летит в Париж, а затем убедил Ленара допросить ее и привезти сюда. Точно таким же способом они действовали по отношению к нему, когда пригласили на место убийства у реки, а потом, на обратном пути, подвергли жесткому допросу. И тогда, и теперь их интересовала его реакция.

Все это делало еще более очевидным тот факт, что Коваленко расследовал нечто гораздо более масштабное, нежели несколько убийств. Его нисколько не волновало, на какие кнопки нажимать и людьми какого уровня манипулировать. Ведь он не мог не знать, кем была Клем и какое положение занимал ее отец.

— Перед тем как переехать сюда из своей квартиры, вы собрали два чемодана, — заговорил Ленар, обращаясь к Надин. — Что вы в них положили?

Мартен напрягся. Вдова его лучшего друга сейчас была не в том состоянии, чтобы выдержать нажим. Что она скажет, как поведет себя? Но, с другой стороны, хватило же у нее сил и сообразительности захватить с собой записную книжку, спрятать которую попросил у нее Мартен. А если так, то она должна быть готова к допросу.

— Одежду, — ровным голосом ответила женщина.

— Что еще? — не отступал Ленар.

— Только одежду и туалетные принадлежности. Я собрала свой чемодан и чемодан мистера Мартена, как вы и велели мне сделать, когда так поспешно выставляли за порог моего собственного дома.

Мартен улыбнулся про себя. Молодец, Надин! Возможно, она научилась самообладанию у Дэна, а возможно, именно эта черта привлекла его к ней, когда они только познакомились. Она делала это не только для Мартена, но и для Дэна, поскольку они были друзьями. Надин знала, что муж одобрил бы ее поступок.

Ленар резко встал со стула.

— Я хотел бы, чтобы мои люди осмотрели квартиру.

— Это не моя квартира, — ответила Надин, — и не в моей власти разрешить вам обыск или запретить его.

— И не моя тоже, — добавил Мартен, — но, если хозяин не возражает, обыскивайте.

Он поймал тревожный взгляд Надин, но никак не отреагировал.

— Валяйте, — сказал Арман.

Ленар кивнул Роже, тот встал и вышел из гостиной. Полицейские в форме последовали за ним.

Мартен поступил так для того, чтобы сразу же снять с себя подозрения, которые непременно возникли бы у Ленара, откажись он сотрудничать. Он только надеялся, что люди Ленара ограничатся квартирой и не станут обыскивать также и внутренний двор. Но… Надин не знала о том, что он успел спрятать записную книжку. Она была сильной и сделала все, как надо, но быстрый взгляд, брошенный ею на Мартена, выдал охватившую ее тревогу. Ленар и Коваленко оставались в гостиной, и чем дольше будет продолжаться обыск, тем заметнее будет становиться ее волнение. Необходимо было что-то предпринять, чтобы сбить напряжение, а заодно и кое-что выяснить.

— Может быть, пока ваши люди переворачивают квартиру вверх дном, вы расскажете нам о личности мужчины, обнаруженного во второй машине в реке? — обратился он к Ленару. — В конце концов, вы же сами просили меня поехать туда.

Ленар коротко кивнул и ответил:

— Этого человека действительно звали Жан-Люк.

— Кто он?

— Работник полиграфического салона. Это пока все, что нам удалось установить.

— Так мало?

— Возможно, инспектор, нам все же стоит поделиться кое-какой информацией с мистером Мартеном и миссис Форд, — подал голос стоявший у окна Коваленко.

— Как вам будет угодно, — передернул плечами Ленар.

Коваленко перевел взгляд на Надин.

— Ваш муж сопротивлялся недолго, но борьба, хоть и короткая, все же была. И ему удалось заставить нападавшего прижать руку к стеклу окна с водительской стороны. Через несколько мгновений убийца опустил стекло, чтобы машина наполнилась водой и скорее пошла ко дну. Делая это, он, сам того не желая, помог нам, поскольку его отпечатки не были смыты водой и сохранились.

— Значит, вы располагаете его отпечатками? — уточнил Николас, всячески пытаясь не выдать охватившее его возбуждение.

— Да.

Полицейские все еще были заняты обыском. Двое находились на кухне, один вошел в ванную комнату, еще один — в кабинет. Долго они еще будут возиться?

Ленар взглянул на Коваленко, тот кивнул, и инспектор, повернувшись к Мартену, заговорил:

— Месье, я мог бы арестовать вас по подозрению в похищении важных улик с места преступления. Однако, проявляя сочувствие в связи с постигшим вас горем, я лишь тактично попрошу вас покинуть пределы Франции.

— Что? — ошеломленно переспросил Николас. Он был готов к чему угодно, но только не к этому.

Инспектор поднялся со стула.

— Следующий поезд до Лондона отправляется через сорок пять минут. Я прикажу своим людям отвезти вас на вокзал и проследить за тем, чтобы вы благополучно уехали. Для полной уверенности мы попросили лондонскую полицию встретить вас по прибытии, а также договорились с коллегами из Манчестера, что они сообщат нам о вашем приезде.

Мартен посмотрел на Коваленко, который уже выходил из комнаты. Значит, вот что означал его кивок Ленару! Русский выяснил все, что хотел, и Мартен был ему уже не нужен. Вот он и дал свое благословение на то, чтобы отделаться от него.

— Но я же не делал ничего такого!

Его предположение относительно того, что Ленар и Коваленко непременно заявятся сюда, оправдалось, а решение спрятать книжку Хэллидея и папку Форда оказалось правильным. Вот только на такую враждебность со стороны Ленара он не рассчитывал.

Обыск продолжался. Если они сейчас засунут его в поезд, а сами продолжат в том же духе, то непременно доберутся до двора и найдут спрятанные им материалы. В таком случае Мартен будет иметь крупные неприятности с лондонской полицией. Его арестуют прямо на вокзале и отправят под стражей обратно в Париж.

— Мистер Мартен, может быть, вы предпочитаете оказаться в тюремной камере и там дожидаться, пока вашу жалобу рассмотрят и примут соответствующее решение?

Николас не знал, как поступить. Больше всего ему хотелось бы остаться здесь, и чтобы при этом люди Ленара ничего не нашли. Тогда он хотя бы сумел добраться до спрятанных материалов. Конечно, если полицейские не найдут книжку и папку, он потом может попросить Надин или Армана, чтобы они извлекли их из тайника и переслали ему в Манчестер. Но на это уйдет время, да к тому же за ними, возможно, будут следить.

Кроме того, основные события разворачивались здесь, в Париже, а не в Манчестере. Ленар сам сказал, что убитый был служащим полиграфического салона. Это свидетельствовало в пользу предположения, что именно он раздобыл для Дэна Форда первое меню. А значит, могло существовать и второе, и, возможно, именно за этим, вторым меню поехал ночью Форд и был убит. А сегодня в Париже должно было состояться то самое событие, к которому непосредственно относилось первое меню, — ужин дома Романовых, на котором должен был присутствовать Питер Китнер.