Питер Джеймс - Искушение
Обычно АРХИВ постоянно принимал информацию с установленных в доме камер и микрофонов, но после истории с похоронным извещением Джо перепрограммировал АРХИВ, выключив все эти источники сведений.
И тут его поразила новая мысль. Он вскочил с кресла, подсел к своему настольному пульту, вошел в АРХИВ, а затем прямо в каталог задействованных систем. Потом набрал код аудиовизуального файла. Через несколько секунд список всех строений и помещений, где у АРХИВА имелись свои «глаза», появился на экране – и они не были отключены.
Он пробежал глазами список. Напротив позиции его офиса аудиовизуальные средства были помечены надписью «вкл.». Помещение для выпускников: аудиовизуальные – «вкл.», контроль запахов – «вкл.». Операционный зал компьютера: аудиовизуальные – «вкл.». Были и другие помещения, где размещались камеры, и все они находились в положении «вкл.». Он просмотрел все, что касалось его собственного дома:
Расположение – ВизуальныеАудио
Спальня хозяина – вкл. вкл.
Прилегающая ванная – вкл. вкл.
Спальня Джека – вкл. вкл.
Комната для гостей – вкл. вкл.
Ванная – вкл. вкл.
Кабинет – вкл. вкл.
Верхняя площадка – вкл. вкл.
Холл – вкл. вкл.
Столовая – вкл. вкл.
Гостиная – вкл. вкл.
Кухня – вкл. вкл.
Перед домом – вкл. вкл.
Позади дома – вкл. вкл.
Что-то холодное укололо Джо в самое сердце. Он сам все это выключил. Каждое устройство в отдельности, одно за другим.
И кто-то снова все включил.
Джо поднял свой стакан. Рука дрожала так, что виски выплескивалось через край. Он снова посмотрел на экран компьютера, чтобы удостовериться, что не ошибся. Затем медленно поднял глаза на камеру, расположенную над дверью. Ему казалось, он слышал, как кто-то смеется над ним.
Выключив монитор, Джо спустился в подвал и вытащил из гнезда толстый кабель, объединявший все провода, подсоединявшие дом к АРХИВУ, и принялся изолировать концы проводов, ведущих к камерам, обматывая каждый из них черной изоляционной лентой.
В субботу утром Джо в качестве «взятки» пообещал Джеку взять его на рыбалку, после того как они навестят Карен. Но только при условии, что Джек будет вести себя с матерью деликатно, поцелует ее и побеседует с ней. Джек не ответил ему. Мальчик уселся за кухонный стол и принялся сосредоточенно рисовать, молчаливо и отчужденно.
День был холодный и сумрачный, собирался дождь. Когда они укладывали в автомобиль рыболовные снасти, к ним подошла Мюриел Аркрайт, мывшая на противоположной стороне улицы свою машину, и остановилась, не доходя до них нескольких ярдов, словно они были больны какой-то заразной болезнью. На ней был фартук; в руке она держала намыленную губку. Помолчав с минуту, она наконец заговорила:
– О… э… доброе утро… профессор.
Они никогда не были с Мюриел накоротке: Джо – потому что всегда избегал вступать с ней в беседы, а Мюриел Аркрайт – потому что побаивалась его. Она точно не знала, чем он занимается, но среди соседей ходили слухи, что он важная персона.
Джо молча кивнул, продолжая возиться со снастями. Мюриел подошла поближе, но все еще не решалась ступить на мостовую, словно дожидалась приглашения. Джо спиной ощущал ее присутствие, и это его раздражало.
– Э… профессор Мессенджер… я только хотела сказать… я читала про этот случай в газете. Дерек и я, мы так вам сочувствуем… Как ваша жена?
Джо неохотно повернулся к ней:
– Непосредственной угрозы для жизни уже нет, но состояние все еще очень серьезное.
Она указала ему на свой дом:
– Мы живем как раз через дорогу. Я хотела сказать вам, что… вы знаете… может быть, мы можем что-то сделать для вас? – Мюриел покраснела, как свекла. – Ведь ваша жена по-прежнему в больнице?
– Да, она пробудет там еще некоторое время.
Джек вышел из дома с коробкой для сандвичей. На его лице красовались царапины и синяки.
– А с вашим сыном все в порядке?
– Да, с ним все хорошо, он счастливо отделался. Только поверхностные ушибы.
Она заметила, что ручеек воды стекает с ее губки, и подставила под нее ладонь, словно не желая поливать тротуар.
– Если хотите, я могу для вас что-нибудь приготовить, что-нибудь сделать по дому. Может быть, посидеть с мальчиком, если вам нужно уйти.
Джо посмотрел на нее более дружелюбно. Весь объем работы по присмотру за Джеком и за самим собой начал проясняться для него прошлым вечером, и он задумался, как, черт возьми, со всем этим справиться.
– Хорошо, я… я был бы очень вам благодарен, если бы вы мне помогли…
И тут, словно по сигналу, Мюриел сделала несколько шагов вперед. Джо почувствовал, что она сильно нервничает.
– На прошлой неделе я видела, как вашего сына увозила «скорая помощь», – сказала соседка. – Он нездоров?
– Сейчас он вполне здоров, – ответил Джо, не желая вдаваться в объяснения.
Выражение ее лица изменилось – она сделалась похожей на озорную школьницу.
– И эта голова в прошлое воскресенье! Знаете, профессор, я была в шоке, а когда вы сказали, что она настоящая… Сначала я даже поверила.
Несмотря на ее улыбку, Джо чувствовал, что соседка его проверяет. Она неглупа и наверняка пошла после той встречи в полицию. Он смущенно улыбнулся в ответ, представив себе ту сцену, и чувство вины перед Джулиет снова вернулось.
– Да, – сказал он, – это… выглядело… представляю себе…
– Так вы хотите, чтобы я вам сегодня что-нибудь приготовила? Вы, очевидно, собираетесь куда-то ехать. У нас с Дереком есть цыплята – что, если я приготовлю их вам на ужин?
Джо был тронут.
– Спасибо. Я думаю, мы вернемся часов в пять.
– Ладно. Только постучите в дверь.
Он знал, что ему не понадобится стучать в дверь. Она наблюдала за всеми, кто проходил по улице, – так, словно работала в разведке. Может быть, даже делала пометки в записной книжке. Но Джо было все равно; в этот момент он испытывал к ней искреннюю благодарность.
По пути в госпиталь они остановились у цветочного магазина, и Джо позволил Джеку самому выбрать цветы. Джек, принюхиваясь, побродил по магазину и набрал букет, состоявший почти исключительно из голубых и желтых цветов.
– Любимые мамины цвета, – заявил он.
– В самом деле? – удивился Джо. К своему неудовольствию, он вдруг осознал, что не имел об этом ни малейшего понятия. И тут же решил проводить с Карен как можно больше времени, пока она будет находиться в госпитале.
Карен лежала на спине и спала. Ее нога, залитая в гипс, была подвешена на тросе с помощью блока. Лицо казалось уже не таким восковым, как накануне, а ужасные круги под глазами почти исчезли. Все это Джо отметил с величайшим облегчением.
Джек подбежал прямо к матери, не обращая внимания на Джо – тот шепотом просил не будить ее, – и, положив букет ей на грудь, обнял ее за шею и поцеловал. Она открыла глаза, взглянула на Джека и едва заметно улыбнулась. Джо поцеловал ее и взял за здоровую руку.
– Храбрая девочка, – произнес он.
– Джо-Джо, – выговорила она, слабо пожимая его руку.
– Папа сжег мой омлет. Вкус был премерзкий. Мама, а ты сегодня вернешься домой?
Карен снова улыбнулась, ее взгляд переместился с Джека на Джо, и она сжала руку мужа чуть крепче, чем прежде.
– Ты мог бы принести мне фотографии? Наши с тобой фотографии. Я хочу, чтобы они были у меня на столике.
Джо почувствовал, что на глаза его наворачиваются слезы.
– Конечно. Я принесу их сегодня, чуть позже. Хорошо?
Она молча кивнула. Джек взглянул на ее загипсованную левую руку, затем на ногу.
– Зачем они приделали тебе это колесико наверху, мама?
– Чтобы она могла кататься на роликах по потолку, – сказал Джо.
Джек озадаченно посмотрел на отца, и на лице его появилась ухмылка.
– Она не может ходить по потолку! – Он повернулся к матери. – Не можешь, правда, мама? Папа говорит глупости!
Карен еще раз улыбнулась и через минуту снова заснула.
На следующее утро Джо отвез Джека в детский сад и поставил машину на стоянку за Институтом проблем познания. Было чуть больше десяти часов, но он чувствовал, что уже выдохся. Одно лишь умывание, одевание и кормление сына завтраком отняло у него все силы, и он был очень благодарен миссис Аркрайт за то, что прошлым вечером она, как и обещала, зашла со своим ужином.
Когда Джо вошел к Эйлин Пикок, ее лицо выражало осуждение.
– Доброе утро, профессор. Как состояние миссис Мессенджер?
– Спасибо, несколько лучше. – И тут он вспомнил: – О, она была очень рада цветам. Это так мило с вашей стороны.
– Это от нас от всех.
– Еще раз спасибо. Карен была тронута.
– Я перевела все сообщения, касающиеся вас, на ваш экран, – проговорила она, как всегда с торжествующей улыбкой. Затем ее лицо снова приняло укоризненное выражение. – Профессор, проректор университета по какой-то причине снова вступил на тропу войны. Он хочет поговорить с вами.
