Нельсон Демилль - Игра Льва
Халила удивляло, как запросто богохульствует этот человек. Конечно, в его стране тоже встречались богохульники, но не такие злостные. В Ливии за подобное кощунство, за упоминание имени Аллаха всуе, эту свинью высекли бы плетьми.
Сатеруэйт взглянул на своего пассажира:
– Значит, вы занимаетесь производством полотна.
– Да. А вы думали, чем я занимаюсь?
Сатеруэйт улыбнулся.
– Честно говоря, я думал, что вы занимаетесь темными делами.
– То есть?
– Ну, мафия... и все такое.
Халил тоже улыбнулся.
– Я честный человек, торгую текстилем. Разве мафиози полетел бы на таком старом самолете?
– Нет, наверное. Но ведь я доставил вас сюда в целости и сохранности, разве не так?
– Мы еще не приземлились.
– Приземлимся. Я еще никого не убивал.
– Но вы же сами рассказывали...
– Да... но мне платили за то, что я убивал людей. А теперь мне платят за то, что они остаются целы. – Сатеруэйт рассмеялся. – При катастрофе первым погибает пилот. А разве я похож на труп?
Халил улыбнулся и ничего не ответил.
Сатеруэйт включил рацию и вызвал диспетчерскую аэропорта Макартур.
– Вышка Лонг-Айленд, я «Апач-64», нахожусь в десяти милях к югу, высота тысяча футов, прошу разрешения на посадку. – Он выслушал разрешение и инструкции.
Через несколько минут впереди показался большой аэропорт, и Сатеруэйт повел самолет на посадку на полосу двадцать четыре.
Согласно информации, полученной Халилом еще в Триполи, этот аэропорт находился в семидесяти пяти километрах от аэропорта Кеннеди. А поскольку здесь не было международных рейсов, то и система безопасности не отличалась строгостью. И потом, сейчас он летел на частном самолете, позже будет улетать тоже на частном самолете. По всей Америке система безопасности на участках аэропортов для частных самолетов практически отсутствовала.
Ирония заключалась в том, что лет пятнадцать назад американское правительство определило для коммерческих аэропортов первый уровень безопасности, после чего частные самолеты, перевозившие не прошедших регистрацию пассажиров, уже не могли подруливать к коммерческим терминалам, как делали это раньше. Для них определили специальные места под названием «Авиация общего назначения», где не было системы безопасности.
И как следствие этого, те самые люди, которые портили жизнь американцам – террористы, наркоторговцы, всякого рода революционеры и психи, – получили возможность свободно летать по стране, если они пользовались частными самолетами и приземлялись на частных аэродромах. Либо, как сегодня, в специальной зоне коммерческого аэропорта. И никто, включая пилотов, не интересовался, почему пассажиры, которым дальше надо было брать напрокат автомобиль, или садиться в такси, или пересаживаться на коммерческий рейс в аэропорту, приземляются так далеко от главного терминала. Подобные вопросы просто запрещались.
Асад Халил мысленно поблагодарил глупых чиновников, которые облегчили выполнение его миссии.
Колеса шасси аккуратно коснулись посадочной полосы, и Халил удивился, насколько мягко прошла посадка, если учесть, что у пилота не все в порядке с психикой.
– Вот видите? Вы в целости и сохранности, – заявил Сатеруэйт.
Халил промолчал.
Сатеруэйт подрулил к концу взлетной полосы и свернул на рулежную дорожку. Затем самолет двинулся к частным ангарам, которые Халил заметил еще с воздуха.
Солнце уже зашло, и аэропорт погрузился в темноту, если не считать огней посадочных полос и освещенного здания Авиации общего назначения. «Апач» остановился возле ангаров, вдалеке от главного терминала.
Халил посмотрел в окно, пытаясь обнаружить какие-либо признаки опасности или ловушки, устроенной для него. Он был готов выхватить пистолет и приказать пилоту снова взлететь, но, похоже, все было в порядке.
Сатеруэйт заглушил двигатели.
– Все, выбираемся из этого летающего гроба, – со смехом объявил он.
Мужчины отстегнули ремни безопасности и забрали свои вещи. Халил распахнул дверцу и выбрался на крыло, правую руку он держал в кармане пиджака, сжимая рукоятку «глока». Он решил, что при малейших признаках опасности пустит пулю в голову Сатеруэйту – жаль только, что не будет времени объяснить бывшему лейтенанту Сатеруэйту причину, по которой он приговорен к смерти.
Теперь Халил уже не искал взглядом опасность, он пытался учуять ее. Он стоял не шевелясь, совсем как лев, и втягивал ноздрями воздух.
– Эй, вы в порядке? – спросил Сатеруэйт. – Прыгайте. Ваши ноги гораздо ближе к земле, чем глаза. Прыгайте.
Халил последний раз огляделся по сторонам. Похоже, все было в порядке. Он спрыгнул с крыла на землю.
Сатеруэйт последовал за ним и уже на земле потянулся и зевнул.
– Здесь хорошо, прохладно, – сказал он. – Я договорюсь со смотрителем, чтобы он отвез нас к терминалу. А вы подождите здесь.
– Я пойду с вами.
– Как хотите.
Они отправились к соседнему ангару, где отыскали смотрителя.
– Вы можете отвезти нас к терминалу? – спросил Сатеруэйт.
– А вон видите белый фургон, он сейчас отправляется к терминалу.
– Отлично. Послушайте, я тут заночую, а вылетать буду ближе к полудню, а может, и позже. Вы не могли бы дозаправить и покрасить мой самолет? – Сатеруэйт рассмеялся.
– Похоже, твоя птичка нуждается не только в покраске, – ответил смотритель. – Стояночный тормоз отключен?
– Да.
– Тогда я отбуксирую его к заправке, там и заправлю.
– Все шесть баков. Спасибо.
Халил и Сатеруэйт поспешили к фургону. Сатеруэйт поговорил с водителем, и они забрались на заднее сиденье. На средних сиденьях расположились молодой парень и привлекательная блондинка.
Когда фургон двинулся в объезд ангаров, Халил, продолжавший сжимать в кармане рукоятку «глока», спросил водителя:
– Куда вы едете?
– К терминалу, но здесь нельзя проехать напрямую.
Сатеруэйт обратился к сидевшей впереди парочке:
– Вы, ребята, только что прилетели?
Парень повернул голову и посмотрел сначала на Халила. Их взгляды встретились, но Халил понимал, что в темноте фургона невозможно как следует разглядеть его лицо. Парень перевел взгляд на Сатеруэйта и ответил:
– Да, только что прилетели из Атлантик-Сити.
– Повезло? – Сатеруэйт кивнул в сторону блондинки, улыбнулся и подмигнул.
Парень вымученно улыбнулся в ответ.
– Везение тут совершенно ни при чем.
Он отвернулся, и поездка продолжилась в тишине. У здания главного терминала парочка вышла и направилась к стоянке такси.
Халил обратился к водителю:
– Простите, я забронировал автомобиль в прокатном агентстве «Херц», у меня есть их золотая карточка. Вы не могли бы отвезти нас прямо на стоянку агентства?
– Да, пожалуйста.
Через несколько минут фургон остановился у небольшой эксклюзивной стоянки, предназначенной для клиентов «Херц», обладающих золотой карточкой.
Под длинным освещенным металлическим навесом располагались двадцать пронумерованных стоянок, на каждой имелась освещенная табличка с фамилией. Отыскав надпись «Бадр», Халил направился к машине. Сатеруэйт последовал за ним. На стоянке их ждал черный «линкольн таун-кар». Халил распахнул заднюю дверцу и положил на сиденье свой чемодан.
– Вы взяли ее напрокат? – поинтересовался Сатеруэйт.
– Да, а «Бадр» – это название нашей компании.
– И что... не надо заполнять никаких бумаг?
– Это специальная услуга, она позволяет избегать длинных очередей. Садитесь.
Сатеруэйт пожал плечами, распахнул дверцу со стороны пассажирского сиденья, забрался внутрь, а свою сумку закинул на заднее сиденье.
Ключи торчали в замке зажигания, Халил завел двигатель и включил фары.
– Пожалуйста, достаньте бумаги, – попросил он Сатеруэйта.
Билл открыл «бардачок» и достал документы, а Халил тем временем подрулил к выезду со стоянки.
На выезде стояла будка, находившаяся в ней женщина распахнула окошко.
– Сэр, могу я посмотреть договор об аренде и ваши водительские права?
Халил забрал у Сатеруэйта бумаги и передал женщине. Она просмотрела их, оставила себе одну копию, а затем Халил протянул ей свои права – египетские и международные. Несколько секунд женщина изучала их, затем, бросив быстрый взгляд на Халила, вернула вместе с копией договора.
– Все в порядке.
Халил выехал на главную дорогу и свернул направо. Права вместе с бумагами он сунул в карман пиджака.
– Как все просто, – сказал Сатеруэйт. – Вот, оказывается, как живут большие шишки.
– Простите? – не понял Халил.
– Вы богаты?
– Богата моя компания.
– Это хорошо. Нет необходимости ругаться с этими сучками в прокатных агентствах.
