Роберт Ладлэм - Иллюзии «Скорпионов»
— Что же он обнаружил?
— Он нашел на крыше спутниковую антенну, подсоединенную к этому спрятанному телефону, но смог только определить, что она посылает луч, который отражается от спутника и направляется в какое-то место в штате Юта.
— Юта? А в какое место штата?
— Да там может быть несколько сотен лазерных частот для тысяч приемных антенн, сэр. А то и больше.
— С ума сойти!
— Это новейшая технология, капитан. — Значит, подключите к работе свои дорогостоящие компьютеры, эти самые волшебные машины, которые стоят налогоплательщикам кучу денег, и попытайтесь что-то отыскать.
— Мы занимаемся этим, сэр.
— Надо быстрее работать! — Стивенс швырнул трубку на рычаг и откинулся на подушку. — У них собственные спутники в космосе, — прошептал он. — Это невероятно!
— Не знаю, о чем ты говоришь, Генри, но если о том, о чем я думаю, то мы сами сделали все это возможным. Дело просто в деньгах.
— Прогресс, — усмехнулся Стивенс, — разве это не замечательно?
— Все зависит от того, кто пользуется плодами этого прогресса, — ответила жена. — Мы все думаем, что пользоваться ими будем мы — самые лучшие и умные. А на деле получается не так.
Было уже позднее утро, но в больнице не сообщили ничего нового относительно состояния Кэтрин Нильсен: отдыхает, состояние без изменений.
Хоторн в шортах, пробуя раненую ногу, тихонько прохаживался по спальне в отеле «Шенандо Лодж», а Пул внимательно наблюдал за ним.
— Болит, да? — спросил лейтенант. — Сам себе причиняешь боль.
— Не сильно болит, — ответил Тайрел. — Я спокойно проспал половину ночи, чего сам не ожидал. Главное — не переносить тяжесть тела влево.
— Тебе бы лучше спокойно полежать в постели несколько дней, — посоветовал Пул. — Швы должны затянуться.
— У нас нет нескольких дней. Возьми лучше побольше бинтов и перевяжи меня потуже. — В этот момент зазвонил телефон. — Это, наверное, Стивенс. Филлис обещала, что он позвонит мне, когда проснется.
— Сейчас мы это выясним, — сказал Джексон, подходя к телефону. — Алло? Да-да, он здесь. Минутку. — Лейтенант повернулся к Хоторну. — Он говорит, что он твой брат, и я думаю, так оно и есть. Он даже говорит, как ты, правда, повежливее.
— На самом деле он не такой вежливый, просто сохранилась привычка с того времени, когда он был учителем. — Прихрамывая, Тайрел добрался до кровати и осторожно опустился на нее. — Прошлой ночью я звонил из больницы на Сент-Томас. — Он взял трубку аппарата, стоявшего рядом с кроватью. — Привет, Марк, я так и подумал, что ты пришвартуешься сегодня.
— Прибыл около часа назад. Очень любезно с твоей стороны дать мне знать, что ты еще жив, — с сарказмом заметил Марк Антоний Хоторн. — Ты ведь еще жив, не так ли?
— Прекрати, братишка, я очень занят, и не будь слишком любопытным, потому что этот телефон только для служебных разговоров.
— Но другие-то могут звонить...
— Какие другие? Я не проверял поступившие мне сообщения.
— Первое от Б. Джонса. Он звонил вчера вечером в четыре двенадцать, оставил для тебя номер телефона в Мехико и настоятельно посоветовал связаться с ним в течение ближайших суток.
— Давай номер. — Марк продиктовал номер, и Тайрел записал его. — Кто еще?
— Женщина по имени Доминик, которая сказала, что звонит из МонтеКарло. Звонок был сегодня утром, таймер показывает время пять часов две минуты утра.
— А сообщение?
— Я прокручу его тебе. Оно не из тех, которые скромному младшему брату следует пересказывать старшему...
— Дай мне прослушать его, а сам оставайся у телефона и прекрати свои комментарии.
— Хорошо, хорошо, сэр.
«Тайрел, дорогой мой, любовь моя, это Доминик! Я звоню из МонтеКарло. Знаю, что уже очень поздно, но мой муж сейчас в казино, а у меня есть чудесная новость! Последние несколько дней дела мои шли очень хорошо, но, честно говоря, я устала от всего этого и по-настоящему скучаю без тебя... и считаю своим долгом находиться рядом с дядей в его последние дни. Я сказала об этом мужу, и ты не поверить, что он ответил мне: „Возвращайся к своему дяде, потому что ты нужна ему точно так же, как, я уверен, нужна и своему любовнику“. Говорю тебе, я была просто потрясена. Я спросила его, злится ли он на меня, и его ответ был для меня словно дар Господний: „Нет, моя дорогая жена, потому что у меня есть собственные планы на ближайшие несколько недель. Напротив, я очень рад за тебя“... Ну разве это не чудесно? Я говорила тебе, что он очень добрый, хотя и не обладает некоторыми мужскими достоинствами. Но как бы то ни было, я прямо сейчас выезжаю в аэропорт в Ницце, чтобы успеть на первый самолет. Утром я буду в Париже и займусь, конечно, делами, потому что надо многое сделать перед длительной поездкой, но, если хочешь, позвони мне в Париж. Если не застанешь меня, то говори только с Полин, а я потом перезвоню тебе... Я чувствую, как твои руки обнимают меня, как мое тело прижимается к твоему. О Боже, я говорю, как обезумевшая от любви девчонка, а ведь я уже не слишком молода. Я буду на островах через день, может быть, через два, но уж точно не позже трех, и немедленно позвоню тебе... Моя любовь, мой дорогой».
Крик ярости готов был вырваться из горла Хоторна, но он подавил его. Слова любви так жестоко и бесстыдно использовались для поддержания этого гнусного обмана. Звонок был сделан всего через час после того, как звонившая пыталась убить его! И находилась она не на борту яхты в Средиземном море, а на ступеньках ресторана в Мэриленде... Очень легко сообщить автоответчику любое место своего пребывания. Все те же амстердамские игры: любой ценой обеспечивай себе прикрытие, возможно, это последнее, что тебе осталось. Кровавая девочка предложила ему фальшивую игру, веря в то, что он примет ее. Надо позвонить в Париж и предупредить Второе бюро об этой вездесущей Полин.
— Слышишь, Тай, — снова раздался в трубке голос Марка, — я перемотал пленку и могу еще раз прокрутить с начала. Ты доволен, что я не влезаю со своими комментариями? — Комментарии тут излишни, Марк.
— Ладно, но ты зачем-то заставил меня ждать у телефона...
— Ох, ради Бога, извини, братишка, — спохватился Хоторн, возвращаясь к действительности, — давай лучше поговорим о делах... Надеюсь, что деньги поступили и ты сейчас присматриваешь яхту класса "А".
— Эй, окстись, Тай, я всего час назад вернулся с Ред-Хук! Но, конечно, я связался с Сирилом из Шарлотты-Амалии, и он сказал, что на наш счет поступил какой-то невероятный перевод из Лондона. Он настойчиво пытался выяснить, не имеют ли эти деньги отношения к людям Норьеги!
— Он проследит за происхождением этих денег и выяснит, что они чисты, как нижнее белье королевы. Начинай заниматься яхтами.
— Без тебя?
— Я сказал: начинай заниматься, но не заключай сделок. Если найдешь что-то интересное, то застолби.
— Ага, понял, надо столбить. Когда ты думаешь вернуться?
— Думаю, что скоро... в любом случае.
— Что значит «в любом случае»?
— Этого я тебе не могу сказать. Позвоню через денек.
— Тай?..
— Да?
— Ради Бога, будь осторожен, ладно?
— Конечно, братишка. Ты же знаешь мое правило: я презираю безрассудно храбрых людей.
— Это ты только говоришь.
Хоторн положил трубку и поморщился от боли, неосторожно наклонившись влево.
— А где бумаги, которые были в моих брюках? — спросил он Пула.
— Да вот они, — ответил Джексон, подошел к бюро и протянул ему несколько сложенных листков.
Хоторн взял пачку бумаг, перелистал ее, вытащил один листок, положил на кровать и разгладил. Повернувшись и снова поморщившись от боли он снял трубку телефона и набрал номер, записанный на листке.
— Соедините меня, пожалуйста, с госсекретарем Палиссером, — вежливо попросил Тайрел. — Это говорит Хоторн.
— Да, сэр, — ответила секретарша, — соединяю.
— Спасибо.
— Коммандер? — Голос Палиссера звучал властно, но не агрессивно. — Что-нибудь выяснили?
— Еще одно убийство, а потом меня самого чуть не убили.
— Господи, с вами все в порядке?
— Несколько швов, вот и все.
— Что произошло?
— Об этом позже, господин секретарь, сейчас надо выяснить кое-что другое. Вы знаете аналитика ЦРУ по фамилии О'Райан?
— Да, пожалуй, знаю. Он был главным помощником директора ЦРУ во время нашего последнего совещания. Насколько я помню, он в основном молчал, я могу ошибаться, но, по-моему, его звали Райан или О'Райан.
— Вы не ошибаетесь, но теперь он мертв, и к его смерти приложила руку Кровавая девочка.
— О Боже!
— Если я все верно понял, то именно он был главным источником информации для Бажарат и ее людей.
— А не противоречите ли вы сами себе? — удивленно спросил Палиссер. — Если он представлял для нее... для нихх такую ценность, то зачем им было убивать его?
— Это только мое предположение: возможно, он совершил какую-то ошибку, которая могла привести нас к Бажарат, но, что более вероятно, он выполнил свою задачу и его убили, потому что он много знал.
