Демоны Вебера (СИ) - Кучеренко Денис

В конечном итоге, минут через десять вся пылающая конструкция превратилась в местами просвечивающийся оранжевыми сполохами, столб плотного черного дыма. Поднимаясь все выше, понемногу светлевшие клубы были отчетливо видны издалека. Вероятно, что сама Ганоя могла лицезреть черную полоску неба.

Едва выдерживая все нарастающий жар и мешающий нормально дышать дым, Верго продолжал наблюдать за неистовством огня, попивая из своей фляги и смачивая водою лицо. Он терпел все это вовсе не из рациональных побуждений, ведь было очевидно, что из подобного ада человеку не выбраться, но предсказатель, как и все остальные члены его команды хотел убедится, удостоверится в том, что это был конец злополучной истории. Нет, он не мог уйти сейчас, он бы этого себе не простил, не смог бы заснуть, зная, что есть хотя бы малейший шанс того, что преследовавшие их убийцы уцелели. Верго намеревался ждать столько, сколько потребуется, пока последняя несущая стена обсерватории не обвалится, навечно хороня под собой его мучителей. В каком-то смысле он даже наслаждался происходящим, словно это было отмщением за то, что ему довелось перенести.

Закусив нижнюю губу, силой удерживая слезящиеся глаза открытыми, предсказатель жадно поглощал постройку взглядом, наблюдая за обрушивающимися потолками и разваливающейся кирпичной кладкой. Верго чувствовал триумф, ликовал, смакуя долгожданную победу. Вот уже не он в отчаянии бросается из стороны в сторону, как загнанная в угол крыса, но его недоброжелатели.

«Надеюсь, ублюдки, перед смертью вы сполна прочувствовали, какого это — быть в моей шкуре», — злорадно подумал предсказатель в очередной раз отпивая из порядком опустевшей фляги.

Пол часа спустя ненасытный пожар окончательно покончил с остатками здания, едва не перебравшись на беспечно раскачивавшиеся на ветру сосны. Пепелище все еще отдавало более чем ощутимым жаром, неслабо дымя и покрывая округу неплотным слоем пепла.

Ветер игриво разносил белесую золу, так и норовя укрыть расползшийся слой гари светлой пеленой. Кафтан предсказателя уже был насквозь пропитан потом и едким запахом дыма, а его плечи и голова устланы белыми хлопьями. Отстранившись от дерева на которое он все это время опирался, Верго стряхнул с себя часть бледного осадка, с тоской вслушиваясь в громкое урчание желудка, что умудрялось даже заглушать собой мерное потрескивание пламени. Верго явственно чувствовал удовлетворение. Удовлетворение и голод.

Смутно оглядев свои исцарапанные и искусанные руки он безучастно отметил свое нынешнее безразличие — все эти мелкие ранения отнюдь не перестали болеть, но по какой-то таинственной причине мужчина почти не ощущал исходившего от них дискомфорта, словно свыкнувшись со своим новым спутником в виде постоянной ноющей боли. Что же, по крайней мере у него ничего более не чесалось. Кто бы мог подумать, что зуд является более существенным отвлекающим фактором в сравнении с болью.

Потирая раздраженную и иссушенную кожу рук, предсказатель неспешно подошел к рассевшемуся в кустах Голдбергу, не с целью поговорить о чем-то конкретном, скорее с потребностью просто обменятся несколькими праздными фразочками, как бы в напоминание того, что они все еще одна команда.

— Кажется я уже готов убить за горячую ванную…

— Н-да, а вы только представьте, наши древние предки проживали весь свой век, так и не помывшись ни разу! — ободрительная реплика усача разбилась об унылую и недовольную мину Вебера.

— Неудивительно что они жили в лучшем случае до сорока лет, — колко прокомментировал Верго, неумелыми движениями разминая затекшие кисти. — Подумать только, и когда это я успел стать брюзгой?

— Стало быть, после тридцати, — сказал Голдберг, выбираясь из укрытия и приводя в порядок растрепанные усы. — Да это еще что. Вот поживете с мое, вот тогда и посмотрим, как вы запоете. Готов биться об заклад, с потрясающим феноменом непрекращающихся болей в пояснице и периодическими приступами невралгии вам еще не посчастливилось познакомится?

— Ааа, Филипп. Скажете тоже…

Под звуки шутливой беседы наемники стали неуверенно выползать из своих укрытий, с опаской поглядывая на покрытое оранжевыми сполохами пепелище. Смелея с каждой секундой, они начали складывать оставшееся снаряжение, разряжая по указу Остина взведенные самострелы. Негромкий, практически робкий гомон заполонил почерневшую поляну. Копившееся все это время напряжение понемногу спадало, уступая место нетерпению и усталости истощенных солдат.

— Отойдем немного на запад и там разобьем лагерь. Тут нельзя больше оставаться, — сухо выдавил из себя главарь наемников, словесно отвечая на множественные вопрошающие взгляды.

Услышав команду, гвардейцы засуетились, наспех запихивая небогатые пожитки в свои изношенные сумки. Покончив со сбором своей клади, пошатывающийся от усталости Борис не спеша подобрался к тлеющим обломкам обсерватории, пытаясь спасти остатки обгоревшей конопляной веревки. Присев на корточки, он запустил руку за пазуху в поисках ножа, вероятно желая обрезать торчащий из-под лежавшей на земле железной двери конец веревки.

Наблюдая за вялыми потугами бойца, Вебер невольно поморщился, выдав:

— Я надеюсь нам хотя бы хватит сил дойти до места следующего лагеря?

Риторический вопрос предсказателя был оставлен без ответа. Большая часть наемников занималась тем, что пыталась набрать в свои фляги родниковую воду из ближайшего источника, старательно выбирая из крохотного водяного потока частички упавшего туда пепла, которые никто по всей видимости заглатывать не желал. Барон, в свою очередь, отправился за укрытым среди крупных валунов наследником, о существовании коего в течении последнего часа, Верго и не вспоминал.

Оставшись наедине с собой, предсказатель достал свои драгоценные часы, принявшись изо всех сил оттирать налипшую на них грязь и сажу краями своей рубахи. Пять минут усердного труда и поверхность вещицы вновь красиво блестела, отражая в себе грязное лицо владельца. Всмотревшись в свое отражение, Вебер оценивающе оглядел свою жесткую, колкую щетину, отметив про себя необходимость в скором посещении городского брадобрея. Впрочем, прежде всего нужно было еще как-то добраться до города.

Закончив осматривать свою потрепанную шевелюру и обветренное лицо, предсказатель хорошо отработанным движением отправил маленький механизм в глубины кафтана. Помимо следов недавних происшествий он заметил на своем лбу кое-что более тревожное. Среди корок грязи и россыпи мелких царапин теперь пролегали совсем еще свежие морщинки. Ну а чуть выше, в слипшейся челке проглядывалась целая вереница седых волосков. Вебер мог бы поклясться, что до того, как он взялся за это дело, седины у него не было.

«Эта работа буквально откусывает куски от моей жизни», — безрадостно заметил про себя Верго.

Еще раз пробежавшись глазами по дымящимся остаткам здания, предсказатель слегка пошатнулся, а сердце его екнуло — прямо у почерневшей от гари железной двери лежал некий крупный, мешковатый предмет, и это при том, что еще десять минут назад там его не было.

Осторожно делая один неспешный шаг за другим, Вебер приближался к своей находке, пытаясь разглядеть что же это все-таки лежит там, среди тлеющих обломком. К счастью, в отряде наемников нашлись люди более зоркие чем он:

— Борис! — громко воскликнул кто-то из числа гвардейцев.

Несколько секунд предсказатель оглядывался, пытаясь найти не откликавшегося на зов Бориса. Наемника нигде не было, он словно испарился. Вернувшись взглядом к недавно возникшему предмету, Верго не без труда опознал в нем крупное тело искомого товарища.

Внезапно, лежавшее до этого неподвижно тело затрепыхалось, в судорогах пытаясь ухватится обожженными пальцами за все еще догорающие обломки здания. Заметив это, один из наемников тотчас бросился на помощь агонизирующему собрату. Успев пробежать не больше пятнадцати метров, гвардеец упал, осев сначала на одно колено, а после и вовсе, подобно мешку с картошкой развалившись на усеянной пеплом земле. Болезненно вздрагивая и хватаясь за собственное горло, горе-спасатель отчаянно тянул руку в сторону сбитого с толку Вебера, беззвучно умоляя последнего о помощи. Губы бойца еще двигались, но ничего кроме негромких хрипов не могло покинуть его уст.