Шэрон Болтон - Кровавая жатва
Эпилог
Февраль принес на торфяники еще больше снега, и мужчины трудились с раннего утра, расчищая дорожку от церкви к кладбищу. Но даже после этого траурная процессия двигалась по ней очень осторожно.
Следуя тихим командам распорядителя похорон, шестеро человек, которые несли гроб, сняли его с плеч. Розы на крышке задрожали, когда его опустили на толстые веревки, растянутые над могилой. Гарри выпрямился и потер ладони. Они были холодными как лед.
Пожилой священник, который занял его место в этом приходе и будет оставаться здесь, пока не пришлют постоянную замену, начал речь:
— Господь наш Всемогущий соизволил забрать из этого мира душу усопшей сестры нашей…
Молодая женщина умерла не в день зимнего солнцестояния, не в ту ночь, когда Джо Флетчер был возвращен родителям. Ее травмы были серьезными, но в течение нескольких недель существовала твердая надежда на ее выздоровление. Однако сразу после Нового года она подхватила какую-то инфекцию, которая быстро превратилась в пневмонию. Ее сильно поврежденное тело не имело сил бороться, и десять дней назад она умерла. Когда Гарри узнал об этом, в нем тоже что-то умерло.
Только когда гроб начали опускать в яму, Гарри понял, что напротив него стоит Элис. Возможно, он видит ее в последний раз. Их семья уезжает из Гептонклафа, это дело ближайших недель. Синклер Реншоу, которому все еще грозило полицейское расследование и санкции, был намерен, тем не менее, удержать свою власть над этим городом. Он сделал Флетчерам щедрое предложение относительно дома, и они его приняли.
С мальчиками все было хорошо. Элис постоянно уверяла в этом всех, кто ее спрашивал. Их новый психиатр постоянно напоминал, чтобы они больше разговаривали, признавались, если были напуганы, и были честными, когда начинали злиться. А в остальном… Не следует рассчитывать на чудеса, нужно просто время.
Из Флетчеров только Милли, похоже, осталась такой же, как всегда. Казалось, она с каждым днем становится все более шумной и жизнерадостной, словно энергия, исчезнувшая у остальных членов семейства, нашла свой выход в ней. Гарри иногда думал, что без Милли эта семья просто не смогла бы пережить последние несколько недель.
Рядом с Элис, держась за ее руку своей непомерно большой ладонью, стояла ее новая крестная дочь — Хэзер Кристина Реншоу. В начале нового года на своей последней службе в качестве священника этого прихода Гарри окрестил Хэзер. Служба была короткой, и на ней присутствовали только оставшиеся члены семейства Реншоу — Кристиана, Синклер и Майк, а также, по их настоянию, Элис и мальчики Флетчеров. Хэзер, или Эбба, как Гарри мысленно называл ее, сейчас проходила курс лечения. К сожалению, полностью восстановить урон, нанесенный годами пренебрежения ее здоровьем, было невозможно, но лекарства смогут ей помочь. И что еще важнее, закончилось ее заключение в старом Доме аббата.
Краем глаза Гарри заметил какое-то движение на склоне холма. Майк Пикап, который до этого был в церкви, не пошел с траурной процессией. Сейчас он стоял перед могилой, ставшей новым пристанищем для его Люси, могилой, принявшей теперь и ее мать. Тобиас, словно поверженный король, лежал в одном из каменных гробов их фамильного мавзолея.
Священник закончил говорить и взглянул на Гарри, который с трудом заставил себя улыбнуться. Распорядитель похорон обошел всех с ящичком земли. Люди брали эту землю и бросали ее на гроб. Один за другим пришедшие на похороны уходили вверх по холму, и вскоре у могилы почти никого не осталось. Незнакомый Гарри мужчина, высокий и крепко сбитый, пробормотал что-то невнятное, отошел на несколько шагов, оглянулся на остававшихся у могилы и повернул в сторону долины.
— Когда ты уезжаешь? — спросила бледная молодая женщина в инвалидном кресле.
Глаза ее казались слишком большими на похудевшем лице и с момента их последней встречи стали грустными. Они больше не напоминали фиолетовые анютины глазки.
— Сегодня, — ответил Гарри и посмотрел на холм, где стояла его машина. — Прямо сейчас, — добавил он.
Он простился со всеми заранее. Это прощание будет последним.
— Ты в порядке? — спросила она.
— Не очень. А ты?
Он не хотел, чтобы это прозвучало зло. У нее были свои проблемы, он понимал это, просто не мог ничем помочь.
— Гарри, тебе нужно с кем-то поговорить. Тебе нужно… Он не хотел смотреть на нее. Если он сделает это, то будет уже не в состоянии уехать.
— Эви, — с трудом произнес он, — я больше не могу говорить с Богом, а ты не даешь мне разговаривать с тобой. У меня действительно больше никого не осталось. Береги себя.
Он отвернулся от могилы. Остальные уже ушли. Было слишком холодно, чтобы долго оставаться на улице. Он уже поднимался по склону, когда услышал, что могильщики принялись забрасывать могилу землей. Бум, бум, бум…
Ему показалось, что сзади скрипнуло колесо кресла Эви, но не стал оборачиваться.
Бум, бум… Он ускорил шаг. Когда земля будет на месте, сверху положат цветы. Они увянут и умрут, конечно, цветы всегда так делают, но люди принесут новые, они будут ухаживать за этой могилой. Люди, которые не слишком заботились о Джиллиан при жизни, теперь будут заботиться о ее могиле.
Они в Гептонклафе почитают своих мертвых. Некоторые из них, по крайней мере.
От автора
Гептонклаф
Меня вдохновило название, но не сам городок Гептонстолл (от староанглийского «hep» — дикая роза, и «tunstall» — усадьба) в Пеннинских горах Йоркшира, недалеко от границы с Ланкаширом. Гептонстолл, как и его литературный двойник, разбогател на торговле шерстью и сегодня гордится двумя церквями (одной древней, второй очень древней), пабом «Белый Лев», старой начальной школой и бесчисленными мощеными улочками в обрамлении старых каменных домов. Посетителям не стоит искать там Уайт-лейн, Дом аббатов или великолепный новый дом Флетчеров, но подростки катаются на велосипедах вокруг стен древней церкви, как и в тот раз, когда я их там видела.
Врожденный гипотиреоз
«Я вижу голову необычной формы и размера, скорченное и раздутое тело, глупый взгляд пустых затуманенных глаз с тяжелыми веками, плоский нос. Его лицо серого цвета, кожа грязная, дряблая, покрыта экземой, толстый язык свисает между синевато-багровых влажных губ. Его рот всегда открыт и полон слюны, видны гниющие зубы. Грудь узкая, спина искривлена, дыхание астматическое, конечности короткие, слабые, неправильной формы. Колени утолщенные, скошены внутрь, ступни плоские. Большая голова вяло падает на грудь, живот раздут, как мешок». (Beaupre, Dissertation sur les cretins, с. 1850)
Врожденный гипотиреоз может быть генетическим, спорадическим или эндемическим, его причиной является недостаток гормона тироксина. В Соединенном Королевстве примерно один из 3500–4000 детей рождается с врожденным гипотиреозом. Примерно такое же соотношение характерно для США и континентальной Европы. Заболевание, по неизвестной на данный момент причине, чаще встречается у девочек.
Без соответствующего лечения рост взрослого больного ниже среднего (от 1 до 1,6 м), созревание костей и пубертатный возраст наступают с большим опозданием, часто характерно бесплодие. Часты случаи неврологических повреждений разной степени тяжести. Когнитивное развитие, мышление и рефлексы замедлены. Другие признаки состояния могут включать в себя утолщение кожи, увеличение языка, выступающий живот.
К счастью, генетический и спорадический врожденный гипотиреоз, вызванный отклонениями в развитии щитовидной железы на этапе формирования плода, в развитых странах почти полностью устранен благодаря технологиям наблюдения плода и пожизненному лечению. Причиной эндемического заболевания является недостаток йода в пище: йод необходим организму для производства гормонов щитовидной железы. На многих внутренних территориях всех континентов в почве практически нет йода, следовательно, дефицит его наблюдается и в выращенных продуктах. Недостаток йода приводит к увеличению щитовидной железы, рост которой называют зобом.
Эндемическая форма заболевания во многих развивающихся странах является основной проблемой здравоохранения. Определение «кретин» из французского диалекта Альп, где эндемическое заболевание встречалось особенно часто, в восемнадцатом веке стало медицинским термином. В девятнадцатом и начале двадцатого века этот термин использовался в медицине, однако затем получил широкое распространение как характеристика людей, которые ведут себя крайне глупо. Из-за негативной окраски часто используемого слова медики практически прекратили употребление данного термина.
