Джон Гришем - Завещание
Он будет тверд, гораздо тверже, чем в прошлый раз. Не его вина, что Трой составил такое смехотворное завещание, не его вина, что Рейчел – незаконная дочь Троя. Она тоже ничего не может изменить, и он просит ее лишь о разовом сотрудничестве.
Пусть либо согласится на учреждение фонда, либо подпишет отказ от наследства. Без ее подписи он не уедет.
Рейчел может сколько угодно поворачиваться спиной к миру, но все равно останется дочерью Троя Филана. Нейт вслух репетировал свои аргументы. Жеви не мог его слышать за ревом мотора.
Он расскажет ей о ее родственниках. Нарисует чудовищную картину того, что может произойти, если они получат наследство. Перечислит чудесные дела, которые она сможет совершить, если просто подпишет согласие на учреждение фонда. Он тренировался и тренировался.
Лес вдоль берегов стал гуще, деревья склонялись к реке, касаясь друг друга кронами. Нейт узнал этот тоннель.
– Вон там. – Жеви указал вперед и вправо, туда, где они в прошлый раз заметили плескавшихся в воде детишек. Он снизил обороты, и они подплыли к первому поселению, но не увидели ни одного индейца. Когда хижины скрылись из виду, река разделилась на два более узких рукава.
Местность была знакомой, и они уверенно углублялись в лес, следуя за изгибами реки, образовывавшей почти замкнутые петли. Сквозь листву время от времени можно было разглядеть горы вдали. Во втором поселении они остановились у дерева, под которым спали в первую ночь тогда, в январе, вышли на берег там, где стояла Рейчел, прощаясь с ними, и где лихорадка уже посылала ему первые сигналы. Скамейка, связанная из полых стеблей тростника, была на прежнем месте.
Пока Жеви привязывал лодку, Нейт вглядывался в деревню. По дорожке к ним бежал молодой индеец. Видно, в деревне услышали рокот их мотора.
Индеец немного знал португальский, но он лишь молча, жестами, показал им, чтобы они оставались на месте, у реки.
Если он их и узнал, то ничем этого не показал и казался испуганным.
Делать было нечего, Нейт и Жеви уселись на скамью и стали ждать. Было почти одиннадцать часов. У них накопилось множество тем для разговоров.
Они вспомнили прошлый приезд Нейта, как они бежали из Пантанала на лодке с мотором, взятым взаймы у Фернандо, об ужасе, пережитом в больнице, о том, как искали Рейчел в Корумбе.
– Говорю же вам, – настаивал Жеви, – я слышал все, что говорилось тогда на реке. Никакой женщины там не было. Она не приходила в больницу. Вам все это привиделось, дружище.
Нейт не собирался спорить. Он и сам уже сомневался.
Хозяин “Санта-Лауры” постарался ославить Жеви на весь город, поскольку корабль затонул в тот момент, когда Жеви нес за него ответственность. Но все прекрасно понимали, что такое шторм. Впрочем, хозяин был человеком недалеким.
Как и предполагал Нейт, вскоре разговор коснулся будущего Жеви в Соединенных Штатах. Парень уже подал документы на визу, но ему требовались спонсор и работа. Нейт кивал, вилял, уворачивался, что приводило его приятеля в замешательство. Нейту не хватало смелости признаться, что он и сам скоро окажется в положении человека, вынужденного искать работу.
– Посмотрим, что можно будет сделать, – сказал он.
У Жеви в Колорадо жил двоюродный брат, но тот тоже не имел работы.
Москит кружил над ладонью Нейта. Первым побуждением было прихлопнуть его, но он сдерживался, хотел убедиться, насколько эффективно его противомоскитное суперсредство. Устав наблюдать за целью, насекомое вдруг метнулось к тыльной стороне ладони Нейта, но в двух дюймах от нее замерло, совершило резкий бросок в сторону и исчезло. Нейт улыбнулся.
Повторная лихорадка денге обычно вызывает сильное кровотечение, всегда протекает гораздо тяжелее, а зачастую заканчивается летальным исходом. Нейт О'Рейли вовсе не желал оказаться ее жертвой.
Разговаривая, они смотрели на деревню, и Нейт отмечал все передвижения, которые там происходили. Он надеялся вот-вот увидеть Рейчел. Она уже наверняка знала о приезде белого.
Но догадывается ли она, что это вернулся Нейт? А вдруг индеец его не узнал и Рейчел напугана тем, что ее нашел кто-то еще?
Потом они увидели медленно направляющегося к ним вождя. Он нес свой длинный церемониальный шест, и его сопровождал индеец, которого Нейт тут же узнал. Они остановились в добрых пятидесяти футах от скамьи. Индейцы не улыбались, можно было сказать даже, что вождь смотрел на них весьма неприязненно.
– Что вам нужно? – спросил он по-португальски.
– Скажи, что мы хотим повидаться с миссионеркой, – попросил Нейт. Жеви перевел.
– Зачем? – последовал второй вопрос.
Жеви объяснил, что американец проделал невероятно долгий путь, пока прибыл сюда, поскольку ему очень нужно увидеть эту женщину.
– Зачем? – повторил вождь.
Им необходимо обсудить очень серьезные вопросы, которых ни Жеви, ни вождю не понять. Это очень важно, иначе американец не приехал бы.
Нейт помнил вождя как жизнерадостного, всегда готового рассмеяться человека со взрывным темпераментом. Теперь его лицо было бесстрастным. Хоть он и стоял довольно далеко, было видно, какой тяжелый у него взгляд. Когда-то он настаивал, чтобы они присели у его очага и разделили с ним трапезу. Теперь не хотел даже приблизиться к ним. Что-то случилось. Что-то изменилось.
Вождь велел им ждать и медленно побрел обратно в деревню. Прошло полчаса. Теперь Рейчел уже точно знала, кто они, вождь сам ей сказал об этом. Но она по-прежнему не выходила им навстречу.
Облако наползло на солнце, Нейт пристально посмотрел на него. Облако было легким и белым, ничуть не страшным, но все равно напугало Нейта. Услышь он сейчас гром, сколь угодно отдаленный, – тут же сорвался бы с места. Сидя в лодке, они перекусывали.
Довольно скоро они услышали свист. Вождь шел из деревни один. Нейт и Жеви двинулись ему навстречу. Футов сто они прошагали за ним по тропе, потом индеец свернул с нее и повел их по другой тропинке, огибавшей хижины сзади. Нейт рассмотрел площадку в центре деревни – она была пустынна, там не играл ни один ребенок, ни одна девушка не мела дорожку перед домом, ни одна женщина не готовила еду, не чистила посуду. Не было слышно ни звука. Лишь сизый дымок вился над потухшими очагами.
Потом он увидел лица в окнах и маленькие головки, высовывавшиеся из дверей. За ними наблюдали. Вождь явно не хотел проводить их по деревне, словно они были заразными.
Потом он свернул на третью тропу, ведущую в лес. Выйдя на опушку, они очутились напротив хижины Рейчел.
Ее самой нигде не было видно. Миновав входную дверь, индеец провел их к боковой стене, где в густой тени деревьев они увидели могилы.
Глава 52
Одинаковые белые кресты были аккуратно вырезаны из дерева, тщательно отполированы и связаны лианами. Кресты были маленькими – не более фута в высоту, они торчали из свежевзрыхленной земли на дальнем конце погребальных холмиков. Никаких надписей не было, узнать, когда умерли похороненные здесь люди и кто они, не представлялось возможным.
В густой тени было темно. Нейт положил свой рюкзак на землю между холмиками и опустился на него. Вождь заговорил тихо и быстро.
– Женщина лежит слева. Справа – Лако. Они умерли в один день, около двух недель назад, – переводил Жеви. – После того как мы уехали, малярия унесла десять жизней.
Вождь начал долгое повествование, он говорил не останавливаясь, не давая возможности Жеви переводить. Нейт слушал, но не слышал. Он смотрел на аккуратный, идеально прямоугольный холмик черной земли слева, любовно обложенный очищенными от листьев ветками. Под ним покоилась Рейчел Лейн, самая отважная женщина из всех, кого он когда-либо знал, потому что она совершенно не боялась смерти. Она даже призывала ее, потому что в душе у нее царили мир и покой. Теперь душа ее была с Богом, а тело навеки осталось с людьми, которых она любила.
И искалеченное болезнями тело Лако лежало рядом.
Шок, поразивший Нейта в первую минуту, прошел. С одной стороны, смерть ее была трагична, с другой – нет. Она не была юной женой и матерью, оставившей безутешных родных.
У нее не было многочисленных друзей, которые оплакивали бы ее кончину. Только горстка людей на этой ставшей ей родной земле будет знать, что она умерла.
Зная Рейчел, Нейт понимал: она не желала, чтобы кто-либо горевал о ней. Не одобрила бы слез, и Нейт не уронил ни единой. Несколько минут он смотрел на ее могилу, не веря своим глазам, но потом осознал, что Рейчел действительно умерла. Она не была его другом, Нейт едва знал ее. Причина, по которой он ее искал, была сугубо эгоистической. Он нарушил ее уединение, и она просила его не возвращаться.
Но сердце у него разрывалось. С тех пор как покинул Пантанал, он постоянно думал о ней. Видел во сне, чувствовал ее прикосновение, слышал голос, вспоминал ее мудрость. Она научила его молиться и дала надежду. Она была первым за последние годы человеком, увидевшим в нем что-то хорошее.
