Джеффри Дивер - Собиратель костей
Успокоившись, Кэрол спросила:
— Ты хочешь именно эту, да?
— Да!
Миссис Ганц усадила дочь на колени и высоким голосом затянула «У тебя есть друг». Временами Пэмми подхватывала припев.
Это была любимая песня Рона, и после его смерти, последние два года, Кэрол не могла ее слышать: при первых же аккордах начинались слезы.
А сегодня, вместе с Пэмми, они допели ее до конца, почти не сбиваясь, а после долго смеялись.
Глава тридцать третья
Наконец, Амелия Сакс попала в свою квартиру в Бруклине. Она жила всего в шести кварталах от дома родителей, где до сих пор обитала ее мать. Войдя на кухню, Амелия тут же схватила телефон и нажала кнопку "I" на скоростном наборе номера:
— Ма, это я. Я приглашаю тебя в среду на поздний завтрак в Плаза. У меня будет выходной.
— А зачем? Ты хочешь отпраздновать свое новое назначение? Ну, как там идет работа? Ты совершенно меня забыла и никогда не позвонишь.
Сакс нервно засмеялась. Ее мать и не подозревала, чем занимается дочь последние полтора дня.
— Ма, ты смотришь новости?
— Я? Да я же тайная поклонница Брокоу, насколько тебе известно.
— Ты слышала о недавнем похищении людей?
— Кто же не слышал? И что же ты хочешь мне рассказать?
— Ну, у меня есть для тебя что-то вроде сенсационного сообщения.
И она поведала своей ошеломленной матери и о том, как ей пришлось спасать жертвы, и о Линкольне Райме и, с небольшими сокращениями, о том, как она осматривала места преступлений.
— Эми, будь жив твой отец, он бы тобой гордился.
— Итак, встречаемся в среду. Притворись больной и никуда не выходи. Значит, Плаза. Договорились?
— Не стоит, дорогая. Лучше купи себе что-нибудь на эти деньги. А у меня есть вкусные вафли, да и в морозилке кое-что лежит. Приходи ко мне.
— Мам, там не настолько все дорого.
— Я знаю, чтобы позавтракать в таком месте, нужно истратить целое состояние!
— Ну, хорошо. — Амелия старалась, чтобы ее голос звучал естественно. — А может быть, пойдем в чайную?
Это было очаровательное кафе в Западной части Виллидж, где подавали на деревянных тарелках самые восхитительные блинчики на всем Восточном побережье. Короче говоря, еда там была выше всяческих похвал.
В трубке молчали.
— Ну, это можно, — наконец согласилась мать. Эту стратегию Сакс благополучно использовала в течение нескольких лет.
— Ну, мне надо немного отдохнуть. Завтра я тебе еще раз позвоню.
— Ты слишком много работаешь, Эми. Скажи-ка, а вот это расследование... оно не было опасным?
— На мою долю выпала только техническая сторона дела. Я осматривала места преступлений. Безопаснее и не придумать.
— И они выбрали именно тебя. Надо же! — восхищенно произнесла женщина и повторила. — Был бы жив твой отец, он бы тобой гордился.
Они попрощались, и Сакс, пройдя в спальню, тут же рухнула на кровать.
После того как она вышла из палаты Пэмми, Амелия навестила двух человек, бывших жертв 823-его. Монелл Гергер, забинтованная почти до глаз и накачанная сывороткой от бешенства, уже покинула больницу и собиралась отправиться навестить своих родственников во Франкфурте.
— Но только на лето, — твердо решила девушка. — Не бросать же теперь мне все это. — И она кивнула в сторону купленных на свои деньги стереосистемы и целой коллекции компакт-дисков. Отважная Монелл всем своим видом пыталась доказать, что никакой маньяк не напугает ее настолько, чтобы она покинула свое скромное жилище в Дойче Хаус и уехала из Нью-Йорка навсегда.
Уильям Эверетт еще находился в больнице. Разумеется, сломанный палец проблемы не представлял, но сердце от всего пережитого давало о себе знать, и его решили немного подлечить. Сакс была приятно удивлена, узнав, что много лет назад Уильям владел магазином в Адовой Кухне и был знаком с ее отцом. «Я знал всех полицейских нашего района», — сообщил он. Когда она показала ему фотографию в своем бумажнике, он кивнул: «Да, похоже, я частенько видел его, хотя это было давно».
Хотя эти визиты носили неофициальный характер, Амелия на всякий случай вооружилась блокнотом. Правда, ни один из потерпевших ничего нового о преступнике не добавил.
За окнами шумели деревья: клены и гингко трепал сильный ветер. Сакс поднялась, скинула с себя форму и принялась чесаться. Особенно под грудью, как всегда было после долгого ношения бронежилета. Потом она облачилась в домашний халат.
Хотя подозреваемый номер 823 не слишком опасался ареста, к бегству он на всякий случай подготовился. Дом на Ван Бреворт оказался пуст. Хотя настоящий владелец дома сообщил полиции, что постоялец проживал достаточно долго, с прошлого января (по подложным документам, разумеется), при осмотре жилища не обнаружили даже бытового мусора. После того как Сакс осмотрела место преступления, по ее следам прошлась целая бригада полицейских экспертов на предмет обнаружения отпечатков пальцев. Однако первые же отчеты оказались безрадостными.
— Складывается впечатление, что он не снимал перчатки, даже посещая сортир, — заметил Бэнкс.
Мобильная группа вскоре обнаружила и такси, и седан, оставленные преступником в глухом закоулке. Местной банде автомобильных воров, как заметил Селитто, потребовалось не более семи-восьми минут, чтобы разобрать обе машины на запчасти. Любые вещественные доказательства, которые могли хранить эти автомобили, разбежались по десятку магазинов.
Сакс включила телевизор и отыскала канал новостей. Однако о похищениях не было сказано ни слова: темы всех репортажей крутились вокруг церемонии открытия конференции ООН.
Амелия смотрела все подряд: и комментарии ведущих, и обращение генерального секретаря ООН, и выступление какого-то посла с Ближнего Востока, и даже рекламу.
Она пыталась проявить интерес к передачам, поскольку существовало нечто такое, о чем Сакс старалась не думать: ее сделка с Линкольном Раймом.
Вроде бы, все закончилось. Кэрол и Пэмми освобождены, и теперь Амелии придется выполнить свою часть договора — оставить Райма наедине с доктором Бергером.
С Бергером... Он не понравился ей с первого взгляда. Во всей его внешности, в спортивной фигуре, в бегающих глазках и всем прочем просвечивало удовлетворенное самолюбие. Идеально уложенная прическа, дорогая, с иголочки, одежда. Почему Райм не мог пригласить кого-нибудь, похожего на Кеворкяна? Пусть тот и странноват, но как-то больше подходит на роль доброго и мудрого дедушки. Ее веки сомкнулись. Забыть о мертвых...
Сделка есть сделка. Но, черт тебя подери, Райм... Нет, она не могла бросить его вот так, не попытавшись переубедить еще раз. Тогда, в спальне, он застал ее врасплох, и она слишком волновалась, чтобы привести весомые аргументы. У нее есть время до понедельника. Вполне достаточно, чтобы подготовиться и убедить Райма не делать этого. Хотя бы отложить, скажем, на месяц. Черт, да хоть на один день!
А что она ему скажет? Амелия решила набросать на листке план своего выступления перед Линкольном.
Открыв глаза, она выбралась из постели, чтобы вооружиться ручкой и бумагой.
И застыла. Дыхание вырвалось из груди со свистом, словно ветер, бушевавший снаружи...
На нем была черная одежда, лыжная шапочка-маска и черные перчатки, блестящие, будто смазанные маслом.
Посредине ее спальни стоял подозреваемый номер 823. Ее рука машинально дернулась в сторону прикроватного столика, в ящике которого лежали «Глок» и нож. Но преступник ожидал этого. В воздухе просвистела лопата и ударила Амелию по голове. В глазах блеснула вспышка, и девушка упала на пол.
Ей удалось приподняться на четвереньки, но в тот же миг нога ударила ее по ребрам, и она распласталась, судорожно ловя ртом воздух. Потом Сакс почувствовала, как ее руки сковывают за спиной наручниками, а рот залепляют лентой. Движения нападавшего отличались быстротой и ловкостью. Преступник перевернул ее на спину, и халат девушки распахнулся.
Она начала брыкаться, рефлекторно пытаясь избавиться от наручников.
Получив еще один удар в живот, она подавилась воздухом и затихла. Преступник подхватил ее под мышки и поволок через заднюю дверь в небольшой садик, примыкавший к дому.
Он не отрывал взгляда от ее лица: его не интересовали ни ее роскошный бюст, ни плоский живот, ни лобок с рыжими кудряшками. Сейчас Амелия была готова на все, лишь бы остаться в живых.
Но диагноз Райма оказался верным. Никакого сексуального влечения преступник не испытывал. У него на уме было что-то совершенно иное. Он сбросил ее тело между двумя грядками с анютиными глазками, так что соседи не смогли бы ее заметить. Переведя дыхание, мужчина осмотрелся и воткнул лопату в землю.
Амелия Сакс расплакалась.
......
Он елозил затылком по подушке.
Однажды врач, наблюдая за ним в такой момент, высказался, хотя его и не просили, что это обычное непроизвольное движение. Райм подумал, что так же ведет себя и Сакс, бессмысленно терзая ногтями свои пальцы.
