Всеволод Каринберг - Матрица или триады Белого Лотоса
"Капуна" - совет жрецов был уничтожен. На островах начались многочисленные войны, население резко сократилось, неведомые болезни, принесенные европейцами, уничтожали полинезийцев, они поняли, что смерть приносят "новые жрецы", более могущественные, чем их "алии". Капища, с тотемными богами с большими челюстями, поедающие плоть, как пламя огня поедает дерево, слабы перед "новым" Богом, который есть плоть всего мира, - раньше они его считали Великой темнотой, окружающей видимый мир и являющийся этим миром. Не было противоположных понятий Бога и Дьявола. Миссионеры внушили им страх перед Единственно истинным богом, приносящим Смерть в мир, и что парадоксально, дающим жизнь всем существам, - для восхваления Себя. Замолкли барабаны, огонь факелов уже не призывал осветить души воинов, дух "Алоха" исчез, "хулу" - это грех, теперь душу можно было вымолить на коленях у грозного и ревнивого к себе, но милосердного Бога. Свет великого Солнца закатился, не отражался в душе мириада существ, и все "неверные" должны быть уничтожены и не попадут на небо. Потрясение полинезийцев перед "новой" истиной было сродни катастрофе мироздания, Апокалипсиса, конца света. С этого момента - мир обречен, и как ни странно, - исчезла Вечность, которую наивные аборигены видели каждую ночь, для них плоть передавалась плотью и оживлялась Великим светом, и так было всегда, даже съедая сердце жертвы, человека, они брали душу его себе, не уничтожая ее, - душа была от мира сего. Теперь же душа - из иного мира, непонятного, вымоленного! Теперь человек уже не знал, для чего живет, судьба его в руках Бога из иного мира.
"Новый мир" этот принес с собой высокий, обросший рыжими волосами, одетый в пышные одежды белый европеец, и от него теперь зависела судьба воинов. Татуировки на телах в виде священных знаков, птиц и рыб сменили воины на другие ценности: татуировки в виде штанов, чулок, рубашек, изображений кружевных воротников и манжеток. Высокой ценностью стали не венки на голове, цветы в ухе и цветочные гирлянды на шее, а стеклянные бусы цивилизованных колонизаторов. В барабанах судьбы не звучал теперь ритм мировой гармонии, и голоса женщин не пели "хулу", призывая новые души на Острова, - гавайцы отпустили струны испанских гитар и запели грустные или восхваляющие псалмы из книг миссионеров.
Теперь полинезийские мореходы не искали родственные души на других островах, обмениваясь именами с вечными странниками, соотечественниками Великого Океана, и поедая "калли", - поросенка зажаренного в земляной яме. Не искали райских птиц, чтобы делать из их ярких перьев накидки жрецам. Слова, говорят, занесенные в Океан финикийцами-мореплавателями, mate - мертвый, mara - горький, te Atua - имя бога и te pae - сторона, - стали конкретно материальны, без возможной двойственности этих понятий. Исчезли мифы, рассказываемые на собраниях островитян, - исчезла гармония жизни, прагматичный мир европейцев вытеснил дух "Алоха", оставив его только в приветствии туристам. Ушла эпоха Великих географических открытий.
Американцы в своих туристических шоу объявили, что гавайцы являются старшим "Братом" в семье полинезийцев, так как "американские" Гавайи были заселены последними "морскими скитальцами", которых к Америке и "американскому" Богу привел умерший от алкоголизма последний "кинг" Давид Калакауа, а другие, - из французской или австралийской, английской, новозеландской Полинезии, даже "независимой" Фиджи, где правят индусы, - младшие, и должны подчиняться старшему "Брату".
Русские на Гавайях
Гавайи - место отдыха ностальгирующих по "добрым временам" американских пенсионеров из "МИДЛА", - не вступайте в дискуссии с ними о временах "холодной войны", эти люди признают только величие Америки, и не интересуются мнением "ВТОРОГО МИРА".
На следующий выход мой из отеля, чета чопорных высушенных и тщательно разглаженных старичков, сидящая в холле, чтобы замять неудавшийся вчерашний разговор, позвала:
- Хелло, русский, иди сюда. Они показали мне объявление в местной газете на кириллице. По их спесивым физиономиям, я понял, они специально ждали меня, и довольно долго, чтобы последнее слово было за ними.
На О,Аху есть РУССКОЯЗЫЧНОЕ экскурсионное агентство, эффектная молдаванка, забывшая за восемь лет замужества на острове русскую грамматику, повезет вас по своему маршруту за вас счет, а вы будете снимать макароны с ушей, т.е. все услуги суммируются в процессе маршрута, - если бы вы арендовали машину и покупали билеты на шоу, то это бы вам обошлось на порядок ниже.
Нет реакции на твое присутствие, как чего-то значащего, улыбка и панибратство напористого гида. Была семья какого-то Бори с двумя детьми, толстым мордатым мальчиком, Боря сразу объявил, что отпрыск из всей семьи прилично говорит по-английски, девочка лет четырнадцати, бледненькая, бессловесная и с мутными капризными глазами, видно у нее были месячные.
Поддатого слегка Борю обрывала худенькая женщина с толстыми губами, утомленным лицом и толстыми ногами женщины-слонихи.
В японском микроавтобусе была еще молодая пара из Новосибирска: он высокий худощавый матершинник-холерик, начальник узла связи, где за установку телефона берет полторы тысячи долларов, она - красивая, ухоженная и ярко одетая владелица комиссионного магазина.
Шофером и одновременно гидом - высокая, стройная даже за рулем, Мария, с черными распущенными волосами.
- Там очень красиво. Все дома достаточно ухожены, - говорит она еще за километр до горы Бриллиантовой. Новосибирские молодожены между собой обсуждают тему бриллиантов, мальчик обсасывает чупа-чупс, даже не смотря в окно, только девочка прислонилась лбом к стеклу микроавтобуса, подпрыгивая вместе с ним на многочисленных "лежачих полицейских" по узким проулкам одноэтажного престижного района.
- Это ихний центр. Где надо допустим подходить и брать в аренду. Здесь очень красиво.
- Это территория Порт-Нок, которая справа у подножья, там люди живут. Там очень красиво, там тоже дорогая земля.
- А п..., - пытается вставить Боря.
- Замолкни, - перебивает его жена, поджав толстую нижнюю губу.
- А тут открывается центр, где все оптом продают, - заучено продолжает Мария, не обращая ни на кого внимания.
- А это на гавайском? - опять Боря, скороговоркой вставил свое слово, человеку явно хочется вербального общения.
- Гавайский язык, они используют английские буквы, но у них всего двенадцать букв, они всего семь гласных и пять согласных, и поэтому когда они читаются, читаются.... Очень красивый вид.
- Эта дорога очень красивая, - продолжает Мария. По сторонам дороги чахлая пожелтевшая пустыня с отдельно стоящими гигантскими травяными кочками.
- На большом острове, там ты увидишь такую картину, потоки застывшей лавы, она черная, и новая территория земли образовалась. Одно место, я его очень люблю, - не оборачиваясь в салон, говорит Мария.
На спуске среди черных скал показался Океан, яркий, расцвеченный зеленым и темно-лиловым, с белыми барашками волн.
- Да, вот. Это уже старая лава. Как они этих... острова называются.
Между развороченными черными языками лавы, далеко выступающими, громоздясь причудливо в темно-лазурное небо и Океан, изумрудная полоска прибоя мчится, словно в трубу заворачивая по пути в смерч желтый песок, - в ее колесе мелькают маленькие фигурки черных людей в разноцветных трусах-бермудах с досками, белые брызги пены яростно бьются по стенам черного каньона. Экстрим.
Яркая песчаная полоса уходит в Океан, вслед сильным белесым струям океанского течения за мыс, над пляжем реют на сильном ветру яркие длинные китайские воздушные змеи в виде красных карпов, стоянки заняты легковыми машинами и многочисленными отдыхающими. Проезжая мимо, замечаем красные ромбы аншлагов среди публики, тушками жарящихся на песке.
Впервые я увидел японок в глухих платьях, сидящих в широкополых шляпках, и держащих над головой зонтики от солнца. Руки их спрятаны в перчатки! У этой нации ценится непорочно белая кожа женского тела. Коротконогие колченогие японцы, в светлых панамах редкими фигурами стоят в прибойной полосе со спиннингами в руках, мужчины всегда заняты делом на всех курортах мира, по всем побережьям, если видишь одинокую фигуру рыбака, это всегда будет японец.
- А мы будем купаться? - мордатый Боря спросил, дыхнув перегаром, наклонившись вперед, с завистью смотря на тонкие фигурки серфингистов на волнах за стеклами проносящегося мимо микроавтобуса.
- Когда видишь красные флажки и знаки, они очень... не очень, но это предупреждает, ты будешь кувыркаться и лететь вниз головой, - говорит молдаванка Марина.
- Хочу купаться, - подал голос Борин мальчик.
- И я бы, ё-п..., одним словом поплавал, - тряхнул чубом новосибирец.
Ветер рвет волну в водяную пыль, седые косы плетет обрушивающаяся изумрудная бездонная вода, уносясь океанским течением от берега в канал между благословенными О,Аху и далеким Молокайи. Океан без начала и конца несет на своем громадном теле затерянные в его просторе крупицы архипелага Гавайи.
