Лесли Форбс - Рыба, кровь, кости
— Вы грустите, мисс?
— Нет, не грущу. Правда, нет. Я очень устала. Наверно, это все из-за высоты.
— У людей, не привыкших забираться так высоко, всегда бывают с этим сложности. — Он сел рядом и с интересом посмотрел на ее сложенные гармошкой записки. — Это священная книга?
Она рассмеялась:
— Священная! Нет, нет. Хотя, учитывая всю работу, что я проделала, вполне могла бы быть.
— Очень похоже на наши священные книги, они свернуты именно так. Хотите посмотреть на них, мисс?
Бен спал, вся деревня, казалось, весело готовилась к вечернему праздничному пиру, чтобы отметить возвращение домой их сына (Клер гадала: какие же еще кулинарные шедевры могут сравниться с сочетанием цампа, ячьего сыра и сушеных фруктов); что ей было терять?
— Конечно, почему нет.
— С тех пор, как китайцы пришли и сожгли город и монастырь, монахи живут в пещере выше в долине. Там они прячут и наши священные книги. Будет небольшой подъем — страх высоты вам не помешает?
— Нет, ничуть. — Насколько она видела, падать тут было, в общем-то, уже некуда.
По дороге из деревни они миновали выгоревшие остовы деревянных строений и останки разрушенного монастыря, в котором учился проводник Клер, прежде чем поехать в Лхасу; тропинку к монастырю все еще отмечали лохмотья молитвенных флажков и тридцатифутовые бамбуковые шесты. Две деревенские собаки при их появлении отвлеклись от своих игр посреди руин монастыря и увязались за Клер; одна из них добродушно покусывала девушку за пятки, словно стараясь заставить ее держаться ближе к тибетцу; тот хотя вроде бы и шел не быстро, но шагал длинными, равномерными шагами, которые мерили землю с большой скоростью. Наклон тропинки становился все круче по мере того, как долина сужалась, вынуждая их идти друг за другом, и расстояние между ними увеличивалось. Клер хотела попросить его идти медленнее, но никак не могла выговорить его длинное имя. Собаки, трусившие за ним, повернули обратно и залаяли, привлекая внимание мужчины; он остановился подождать ее.
— Извините, — сказала Клер, — но у вашего имени есть уменьшительная форма?
Он произнес имя очень быстро, и оно походило на названия его деревни и этой долины; все три слова принадлежали к незнакомому диалекту его народа и утекли от нее, словно вода, прежде чем она смогла уловить звучание. Она решила, что не расслышала его из-за многоцветных шелковых молитвенных флажков, которые громко, как ружейные выстрелы, бились и трещали на ветру всю последнюю милю.
— Вы не могли бы повторить?
И снова звуки — казалось бы, сплошные гласные, как в итальянском, — с журчанием укатились прочь. Мужчина рассмеялся над ее попытками.
— Простите, — сказала Клер, тоже смеясь, — но это очень скользкое имя.
— Скользкое?
— Как рыба — трудно поймать.
Он кивнул: образ ему понравился.
— Мое имя обозначает что-то вроде рек, rivers. Деревня носит то же имя, этим словом мы называем слияние трех рек или притоков неподалеку отсюда.
— Риверс? Как странно. У меня есть — был — близкий друг по имени Риверс. — Она замялась. — Вы не станете возражать, если я буду звать вас мистер Риверс?
— Именно так большинство людей называли меня и моего родственника в Калимпонге. Те, кто не мог произнести наше племенное имя.
— У вас есть родственник в Калимпонге?
— Да, дальний родственник. Вот почему я отправился именно туда, когда бежал от китайцев из Лхасы.
Он повернулся и снова зашагал по тропинке, слишком узкой, чтобы можно было поддерживать разговор.
15
Если бы не грубый, необработанный камень над головой Клер и прохладный минеральный горный ветерок, гулявший в естественных расщелинах и отверстиях в скалистых стенах, было бы трудно поверить, что она находится в пещере. Все поверхности внутри монастыря были разукрашены облаками, раковинами, богами, бесами и драконами — мозаикой всего того, что художники смогли вообразить себе в этой жизни и следующей, а несколько ниш, вырубленных в стенах, приютили металлических будд, покоившихся на шелковых подушках; некоторые из них были вдвое меньше человеческого роста, другие не больше мышей, и умиротворенные выражения их лиц контрастировали со скопищем демонических масок, свирепо взиравших сверху. Монах, приветствовавший Клер у входа, неторопливо повел их к библиотеке; он, казалось, не удивился их визиту, хотя мистер Риверс прошептал девушке, что ему не сообщили об их прибытии в деревню.
— Он говорит, что ожидал нас.
— Как?
— Здешние жрецы знают такие вещи, — ответил ей Риверс, принимая эти противоречия с той же легкостью, с какой принимал идею, что толстый лысый человек может парить, скрестив ноги, на небесном цветке лотоса.
Библиотека представляла собой длинные-длинные ряды широких открытых ячеек, в каждой из которых лежало по свертку желтой или оранжевой ткани, и из одного из этих ярких свертков монах извлек аккуратно сшитый кожаный мешок.
— Это очень старая карта нашей долины, — сказал Риверс, доставая из мешка узкую книжку; ее страницы были соединены между собой тонкими деревянными рейками, достаточно маленькими, чтобы поместиться в ладони Клер.
Она открыла книгу и увидела сплошной черно-белый карандашный рисунок очертаний гор, а также надписи, сделанные безукоризненным, но непостижимым для нее почерком. Несколько минут она открывала и закрывала страницы, словно могла извлечь музыку из мехов этой своеобразной гармони, а потом вернула книгу Риверсу, который показал девушке, что страницы были сложены из единого куска бумаги, «когда-то обернутого вокруг молитвенного колеса».
— Очень интересно, — произнесла она без интонации, не сумев изгнать из голоса голод и холод. Она ощущала себя туристом, случайно наткнувшимся на чьи-то чужие чудеса.
Вот как случается, когда следуешь вдоль неверной ветки своего генеалогического древа, говорила себе Клер: в конце концов ты обязательно окажешься здесь, на таком вот сучке, а дальше идти некуда.
— Да, очень интересно, — кивнул Риверс, принимая ее слова всерьез. — Именно так в свое время британские шпионы прятали свои карты и географические записи, замаскировав их под буддийские молитвы.
— Я читала об этом.
Он положил палец на каллиграфические закорючки под силуэтом одной из гор.
— Вот это, по-моему, карта путешествия. — Он провел указательным пальцем вдоль вершин пиков. — Это наша страна, наши горы. — Палец остановился. — Вот это гора Намджагбарва, твердыня, которую видно из монастыря в ясную погоду. — Палец сдвинулся влево. — Вот здесь Риала Пери, в своем ледяном гнезде. Вот здесь затерянный водопад Цангпо.
«Который не существует», — мысленно добавила Клер; его слова катились мимо, словно он произносил их на каком-то чуждом языке: «просветление… горная цепь… Аруна, возничий Сурьи, бога солнца… орхидеи… Воздушный лес…»
— Простите, вы сказали — Воздушный лес?
Палец остановился.
— Да, вот здесь: наша долина. Это имя старого леса.
— Но здесь нет никакого леса. — Ее логика была здесь бессильна. — У этого названия есть причина? Лес вымышлен?
— Нет. Когда-то эта долина была заполнена первозданным лесом. Когда китайцы вторглись Тибет в пятьдесят пятом году, весь лес пустили на лесозаготовки, срубили все наши деревья. То, что осталось, пошло на растопку. Теперь люди снова начали сажать фруктовые деревья. Но те деревья, что были здесь раньше, нельзя снова вырастить, не при нашей жизни.
— Почему же его назвали Воздушный лес?
— Из-за орхидей, которые росли в нем много лет назад. Они жили в воздухе, в солнечном свете.
— А зеленых маков не было?
— У нас сохранились предания об этих маках, да, но их никогда не видели здесь, во всяком случае, при мне или моем отце.
— Но ведь вы наверняка слышали, как мы говорили о Воздушном лесе и зеленом маке. Почему же вы никогда не рассказывали эти ваши истории никому из команды?
Мистер Риверс пожал плечами:
— Меня не спрашивали.
Кинтуп мог бы сказать то же самое. Клер прикоснулась к крошечной карте.
— Откуда эта книга?
Ее проводник обратился с вопросом к монаху, который с интересом наблюдал за их разговором.
— Он говорит, эта книга была сделана здесь много лет назад.
— Спросите, кто ее сделал.
Снова пришлось ждать, пока Риверс и монах медленно беседовали на своем языке. Даже ее проводник, казалось, был озадачен.
— Сожалею, но он использует старое наречие, которое после стольких лет мне несколько трудно понимать. По-моему, он говорит, что сама книга была… — Он открыл ее и похлопал по обложке, подыскивая подходящее слово.
— Переплетена? Обложка, страницы связаны вместе?
— Да, книга была переплетена здесь монахами. Страницы взяли из другого места. — Он снова повернулся к монаху. — Да, у замерзшего человека, которого они нашли.
