Питер Джеймс - Искушение
52
Из патрульной машины, стоящей задом ко входу в парк и отлично укрывшейся от глаз за каменными столбиками и живой изгородью, двум полицейским офицерам открывался прекрасный обзор перекрестка во всех направлениях.
На боковой дороге, примыкающей к шоссе, идущему на восток, в четырехстах ярдах от перекрестка затаились в ожидании еще два полицейских на мотоциклах с работающими моторами. Они прислушивались к голосам коллег по радио.
Джим Тинтри двенадцать лет служил в дорожной полиции. Этот высокий человек когда-то был бегуном-марафонцем и до сих пор сохранил атлетическую фигуру. Восемь лет назад под колесами пьяного водителя, мчавшегося на большой скорости, погибла его единственная дочь. Сидя в патрульной машине с микрофоном в руке, он пристально следил за каждым водителем-лихачом. Сержант Берни Симпсон, его коллега и начальник, разделял его неприязнь к нарушителям, но все же склонен был относиться к автомобилистам помягче.
9:20 утра. Подходит к концу час пик, поток машин на загруженной четырехполосной дороге стал меньше, чем час назад. Радио затрещало. Диспетчер сообщил подробности инцидента в порту, на другом конце города, потом стало тихо. На дороге восток–запад зажегся желтый – Джим Тинтри внимательно следил за перекрестком. Мчится серый фургон с нарушениями, обгоняет грузовик. Зажегся красный. Фургон проскакивает. Оба офицера синхронно кивают друг другу. Тинтри нажимает кнопку на микрофоне.
– Серый «транзит». А 400 А.
Один из мотоциклистов откликается:
– Роджер.
Показание на диске радара «Спидмен» – 52 мили в час.
– Красный свет и скорость 52.
– Давай за ним! – Рев мотора и вой сирены заглушили голос.
Офицеры ослабили внимание к дороге север – юг, пока на ней горел зеленый; они сосредоточились сейчас на направлении восток–запад. С холма спускался равномерный поток автомобилей и за перекрестком вливался в широкую Викториан-авеню, которая через милю упиралась в берег моря. В основном шли частные машины. Запоздалые ездоки. Маменьки, везущие своих чад в детский сад.
Каждый любитель ехать на красный сигнал светофора – это потенциальный убийца. Их надо почаще встряхивать. За свою карьеру Тинтри повидал много аварий. Самые ужасные происходят на перекрестках. Жуткое зрелище, когда фургон на скорости 50 миль в час врезается в маленький автомобиль, это никогда не вычеркнуть из памяти: прелестные девушки с оторванными конечностями, с вылезшими из орбит глазами, сожженные до черноты трупы.
Ярость всколыхнулась в нем, когда он увидел мчащийся по дороге со скоростью 60 желтый «фольксваген». К счастью для водителя, у Тинтри не было направленного на эту дорогу радара. «Фолькс» подлетел к светофору на желтый и успел проскочить перекресток.
– Безмозглый ублюдок, – пробормотал Тинтри. Зажегся красный.
– Сколько еще ты думаешь простоять здесь, Джим? – спросил коллега. Хотя Берни был начальником, он чаще спрашивал указаний, чем давал их. Он не считал для себя необходимым принимать решения.
– До полдесятого? – Всегда есть люди, которые опаздывают на работу и спешат.
– Конечно.
Дорога восток–запад почти опустела, по ней двигались только одинокий мопед и молоковозка. Велосипедист проехал, крутя педали и сопротивляясь встречному ветру. Стояло чудесное ясное утро, в чистом воздухе пахло свежестью. С западного направления сейчас должен был появиться новый поток машин. Впереди женщина выгуливала лабрадора, пес бесцеремонно задирал лапу.
– Чертов говнодел! – презрительно прошипел Берни Симпсон. Он не терпел собак. Джим Тинтри сохранял спокойствие, он сам имел собаку, о чем Симпсон, казалось, всегда забывал.
Неожиданно тишину утра разорвал рев двигателей. Медленно параллельно друг другу тащились два грузовика, тормозя движение. Джим проследил, как они проехали перекресток на зеленый свет, за ними – несколько автомобилей. Светофор сменился на желтый. «Мерседес» проскочил, остальные притормозили. Молодцы, подумал о них Тинтри и переключил внимание на направление север–юг, на котором горел зеленый. Колонна машин проследовала к югу, последней шла красная спортивная «тойота», скоро ее задние огни растворились вдали.
Со стороны перекрестка слышно было, как двигатели набирают обороты.
Автомобили, стоящие перед красным сигналом, готовились тронуться с места, хотя зеленый пока горел в направлении север–юг.
– Эй! – окликнул он напарника, нажав на микрофоне кнопку включения.
Тинтри показывал пальцем, но Берни Симпсон уже и сам понял, что происходит.
– Боже! – прошептал Тинтри, не веря своим глазам. Он дернул вниз ручку дверцы, выбрался из машины и в мгновение ока пробежал отделявшие его от перекрестка двадцать ярдов.
К счастью, движение снова уменьшилось. Справа приближалась одинокая зеленая легковушка устаревшей модели, за рулем сидела женщина. За ее спиной взревел мощный двигатель. Офицер обернулся. С холма, на большой скорости, к перекрестку несся бронзовый «ягуар».
У Тинтри похолодело внутри. В панике взгляд его метался от одного автомобиля к другому, но они продолжали сближаться, словно магниты. Полицейский закричал что было сил, замахал поднятыми над головой руками.
Маленький зеленый «ниссан» выехал на перекресток. На заднем сиденье машины – ребенок. Женщина-водитель заметила махавшего руками Тинтри, но слишком поздно – машина устремилась на середину перекрестка.
О боже, только не это!
Скорость «ягуара» в момент торможения, вероятно, доходила до 70 миль в час. Скрипя и визжа тормозами, оставляя на сухом асфальте черные следы от шин, он будто снаряд влетел в маленький зеленый «ниссан».
Тинтри увидел, как в воздух взметнулся сверкающий фонтан осколков стекла. Спустя несколько секунд раздался мощный взрыв, от которого чуть не лопнули барабанные перепонки.
Зеленый автомобиль, грохоча, как консервная банка по железу, завертелся волчком и перевернулся вверх колесами. Миг – и он ударился о фонарный столб, с хрустом переломил его, как прутик, снес часть кирпичной садовой ограды и остановился, похожий на сломанную игрушку.
На мгновение стало тихо, исчез шум машин, исчезли птичьи голоса, казалось, даже ветер прекратился.
«Ягуар» со снесенным капотом по инерции проскользил до противоположного конца перекрестка и остановился, усеяв все вокруг себя стеклом и металлическими хромированными деталями.
Тинтри услышал шипение и почувствовал запах выливающегося бензина. Из-под мотора «ниссана» пробились первые оранжевые язычки пламени.
Тинтри одним движением преодолел отделявшее его от перевернутой машины пространство. Обе дверцы были закрыты. Внутри на ремнях неподвижно повисло тело женщины с залитым кровью лицом. Неподвижный ребенок, пристегнутый к сиденью, в невероятной позе лежал на крыше, превратившейся в пол.
Отвратительно воняло горелой резиной и краской. Задыхаясь от плотного черного дыма, Тинтри потянул на себя заднюю дверь, она не открылась, тогда он попробовал переднюю, но она тоже не подалась. Тинтри ударил кулаком в стекло – напрасно. Он развернулся и выбил стекло ногой.
Берни был уже рядом с огнетушителем наготове. Он направил струю на мотор, а затем выбил с его помощью заднее стекло. Подъехал полицейский мотоцикл с огнетушителями. Делавший утреннюю пробежку молодой человек в спортивном костюме бросился на помощь. Пламя увеличивалось, охватывая автомобиль, обжигая руки Тинтри. Задержав дыхание, он просунул голову сквозь разбитое окно, стараясь отыскать застежку ремня. Пространство внутри наполнялось дымком.
Он попробовал отстегнуть ремень, но кнопку заклинило. Напарник полоснул по ремню ножом, и женщина упала. У Тинтри не оставалось времени задуматься, ранена ли она, жива ли вообще. Он подхватил ее под руки и выволок из машины, не обращая внимания на торчащие осколки стекла. Он стремился скорее помочь лежащему сзади ребенку.
Кто-то уже вытаскивал его. Лежащую на тротуаре женщину подхватили и понесли на противоположную сторону улицы мужчина в спортивном костюме и полицейский, прибывший на мотоцикле.
– Горел красный, – произнес кто-то потрясенно. – Почему она поехала на красный?
Берти Симпсон с черным от копоти лицом, неловко согнувшись, переносил через дорогу все еще пристегнутого к детскому сиденью ребенка. Мальчик был без сознания, тельце его как-то странно вывернулось. Джим Тинтри подумал, что у него, вероятно, сломана шея и он мертв.
53
Утром, едва принесли газеты, Джо просмотрел в «Таймс» колонку некрологов и с облегчением увидел опровержение относительно Карен и Джека. Он тут же показал его жене. По дороге в университет купил остальные газеты.
Утро выдалось холодным, ветреным, с востока наползали тучи. Джо машинально подумал, раскрывая в «Телеграф» отдел некрологов, что быть дождю. И здесь поместили такое же опровержение, как и в «Гардиан», и в «Индепендент».
