Энн Райс - История похитителя тел
Учитывая его растерянность, второе нападение наверняка окажется успешным. И когда Дэвид будет держать смертное тело Джеймса на мушке, я со сверхъестественной скоростью метнусь по коридору сигнальной палубы, по внутренней лестнице попаду на нижнюю палубу, пробегу по узкому коридору в более широкий, за рестораном «Королевский Гриль», где окажусь наверху лестницы А и спрыгну на восемь этажей вниз. Потом задвину сундук между кроватью и дверью, заберусь в него и опущу крышку.
Пусть даже я встречу на пути стайку медлительных смертных, на это понадобится не более нескольких секунд, и почти на протяжении всего времени я буду в безопасности, внутри парохода, в изоляции от солнечного света.
Джеймс – уже в смертном теле, – естественно, разъярится, но не будет и понятия иметь, куда я делся. Даже если он возьмет верх над Дэвидом, он в принципе не сможет обнаружить мою каюту без исчерпывающих поисков, предпринять которые выше его способностей. А Дэвид поднимет против него службу безопасности, обвиняя его в разнообразных злодеяниях.
Конечно, Дэвид не намеревался позволить взять над собой верх. Он не будет спускать с Джеймса дула мощного «Смит-и-Вессона», пока корабль не остановится у Барбадоса, и тогда сопроводит его к сходням и пригласит на берег. Там Дэвид будет следить, чтобы Джеймс не вернулся. На закате я встану из сундука и встречусь с Дэвидом, после чего мы предпримем ночное путешествие до следующего порта.
Дэвид откинулся на спинку бледно-зеленого кресла, допивая остатки джина с тоником и определенно размышляя над планом.
– Ты, конечно, понимаешь, что я не смогу казнить этого дьявола, – сказал он. – С оружием или без такового.
– Да, на борту не сможешь, это точно, – подтвердил я. – Иначе все услышат выстрел.
– А что, если он это поймет? И потянется за оружием?
– Тогда он окажется в том же самом затруднении. Естественно, у него хватит ума, чтобы это понять.
– Я пристрелю его, если придется. И эту мысль он прочтет с помощью своих экстрасенсорных способностей. Если будет нужно, я выстрелю. И тогда выступлю с подобающими случаю обвинениями. Он пытался ограбить твою каюту. Я ждал тебя, когда он вошел.
– Послушай, а что, если мы совершим обмен, оставив достаточно времени, чтобы скинуть его в воду?
– Не подходит. Повсюду служащие и пассажиры. Его наверняка кто-то увидит, закричат: «Человек за бортом!» – и поднимется суматоха.
– Я, конечно, могу размозжить ему череп.
– Тогда мне придется прятать труп. Нет, давай лучше надеяться, что мерзавец поймет, как ему повезло, и с радостью сойдет на берег. Не хотелось бы, чтобы мне пришлось... Мне неприятна сама мысль...
– Знаю, знаю, но ты можешь просто затолкнуть его в сундук. Никто его не найдет.
– Лестат, не хочу тебя пугать, но существуют веские причины, по которым мы не должны стараться его убить! И причины эти он объяснил тебе сам. Разве ты не помнишь? Пригрози этому телу – и он поднимется над ним, чтобы совершить новое нападение. Мы фактически не оставим ему выбора. И продлим духовную битву в самый неподходящий момент. Можно предположить, что он проследит за тобой до пятой палубы и попробует вытеснить тебя снова. Конечно, это глупо, раз у него нет укрытия. Но предположим, что у него есть альтернативное убежище. Подумай об этом.
– Здесь ты, наверное, прав.
– И мы не знаем пределов его духовной силы, – сказал он. – Нельзя забывать, что его специализация – переход и захват тел! Нет. Не пытайся топить его или убивать. Пусть заберется назад, в смертное тело. Я буду держать его на прицеле, пока ты не успеешь полностью исчезнуть с места событий, а потом мы с ним вдвоем поговорим о том, что нас ждет впереди.
– Я понял, о чем ты говоришь.
– Тогда, если придется стрелять, отлично. Я выстрелю. Я уложу его в сундук и буду надеяться, что выстрел не заметят. Кто знает? Может быть, повезет.
– Господи, ты понимаешь, что я оставляю тебя наедине с этим чудовищем? Дэвид, почему нам не напасть на него, как только сядет солнце?
– Нет. Категорически нет. Это означает битву не на жизнь, а на смерть. И он сможет достаточно удержаться в этом теле, чтобы взлететь в воздух и просто оставить нас на борту судна, которое пробудет в море всю ночь. Лестат, я все продумал. Каждая часть нашего плана имеет критическое значение. Он нам нужен в самом слабом состоянии, прямо перед рассветом, когда пароход вот-вот войдет в док, чтобы, попав в смертное тело, он мог радостно и с благодарностью сойти на берег. Ты должен доверять мне – с этим типом я справлюсь. Ты себе не представляешь, до какой степени я его ненавижу! Иначе ты вряд ли бы волновался.
– Уверяю тебя, я убью его, как только найду.
– Тем больше у него причин по своей воле сойти на берег. Он захочет получить фору, и я посоветую ему действовать побыстрее.
– Охота на крупную дичь. Это мне по душе. Я найду его, пусть даже он спрячется в другом теле. Чудесная игра! Дэвид
ненадолго замолчал.
– Лестат, конечно, существует другая возможность...
– Что? Я тебя не понимаю.
Он отвел взгляд, как будто подбирал нужные слова. Потом посмотрел мне в глаза.
– Понимаешь, мы можем уничтожить это существо.
– Дэвид, ты в своем уме, чтобы даже...
– Лестат, вдвоем у нас получится. Есть разные способы. К закату мы могли бы его уничтожить, и ты стал бы...
– Ни слова больше! – Я разозлился. Но увидев в его лице печаль, заботу, нескрываемую смертную растерянность, я вздохнул, сел поудобнее и перешел на более мягкий тон: – Дэвид, я – Вампир Лестат. Это мое тело. Мы вернем его мне.
Сперва он не отвечал, но потом довольно выразительно кивнул головой и полушепотом произнес:
– Да. Верно.
Наступила пауза, в течение которой я начал перебирать в уме каждый элемент нашего плана.
Когда я снова посмотрел на него, он тоже казался задумчивым, погруженным глубоко в мысли.
– Знаешь, я думаю, что все пройдет гладко, – сказал он. – Особенно если вспомнить, как ты описывал его в этом теле. Неуклюжий, неловкий. И конечно, нельзя забывать, что он за человек – его возраст, его прежний modus operandi, так сказать. Он не заберет у меня револьвер. Да, думаю, что все пройдет по плану.
– Я тоже, – сказал я.
– И, учитывая все остальное, – добавил он, – это наш единственный шанс!
ГЛАВА 22
На протяжении следующих двух часов мы обследовали пароход. Главное, чтобы мы смогли спрятаться в течение ночи, когда Джеймс, вероятно, будет рыскать по палубам. По этой причине необходимо было все выяснить, и не могу не признать, что испытывал чрезвычайное любопытство относительно судна.
Мы оставили тихую узкую комнату отдыха в «Королевском Гриле» и вернулись в основную часть судна, миновав немало кают, прежде чем добраться до роскошного магазинного городка на круговом балконе. Потом мы спустились по большой круговой лестнице, ведущей в другие затемненные бары и комнаты отдыха, каждая из которых могла похвастаться собственным широченным головокружительным ковром и грохотом электронной музыки, оставили позади внутренний бассейн, вокруг которого за большими круглыми столами обедали сотни людей, и вышли к еще одному бассейну, открытому, где в пляжных креслах загорало несметное множество пассажиров, дремавших или читавших сложенные газеты и книжки в бумажных обложках.
В результате мы набрели на маленькую библиотеку, переполненную тихими завсегдатаями, и неосвещенное казино, которое откроется только после того, как судно покинет порт. Здесь стояли ряды мрачных темных игровых автоматов и столы для блэк-джека и рулетки.
В какой-то момент мы заглянули в темный кинотеатр, – он оказался огромным, хотя фильм на гигантском экране смотрели всего лишь четыре-пять человек.
Далее следовали комнаты отдыха, одни – с окнами, другие – погруженные во мрак, и красивый изысканный ресторан для пассажиров среднего уровня, к которому вела винтовая лестница. Третий ресторан – тоже довольно симпатичный – обслуживал посетителей самых нижних палуб. Мы спустились вниз, прошли мимо моего тайного убежища в каюте. И обнаружили не одно, но два оздоровительных заведения курортною типа с тренажерами для наращивания мускулов и комнатами для очистки пор кожи с помощью струй пара.
Где-то еще мы наткнулись на маленькую больницу – крошечные ярко освещенные палаты и медсестры в белых униформах; в другом месте мы обнаружили большой зал без окон, полный компьютеров, за которыми тихо и самозабвенно работали несколько человек. Был там и салон красоты для женщин, и заведение такого же типа для мужчин. Как-то раз мы набрели на бюро путешествий, а потом – на некое учреждение, видимо, банк.
Все это время мы шли по узким коридорам, которым не было видно конца. Нас постоянно окружали унылые бежевые стены. Один чудовищный оттенок ковра сменялся другим. Иногда кричащие современные узоры сталкивались у разных дверей с таким неистовством, что я не мог не засмеяться вслух. Я потерял счет многочисленным лестницам с низкими, обитыми ковром ступеньками. Я не мог отличить один ряд лифтов от другого. Куда ни глянь – повсюду пронумерованные двери кают. Картины в рамах – сдержанные, неотличимые одна от другой. Мне вновь и вновь приходилось искать схемы, чтобы определить, где конкретно я побывал и куда направляюсь или как избежать ходьбы по кругу, по которому я слоняюсь уже в четвертый или в пятый раз.
