Пятый великолепный. Нейлоновое сердце - Zoia
– Да, именно такой. – Джонни не выдержал взгляда Серика и отвернулся к окну. – Я же говорил с ним лицом к лицу. Слушал его советы. Планшетом пользовался.
– Завтра все запротоколируем, – практично прокомментировал Кабдулин. Он помолчал немного и добавил мягче: – Мажор, это не катастрофа, а жизнь. Научись держать такие удары, если хочешь быть своим среди богачей. И вот тебе еще совет от битого волка: не запирайся от плохих новостей, но и не опускай руки. Если что, отгорюем потом. Сейчас надо действовать.
Джонни кивнул, продолжая разглядывать вечерний город за окном. К счастью, Серик его больше не трогал и занимался своими делами: выслушивал по телефону отчеты, отдавал указания, о чем-то напряженно думал и отправлял куда-то сообщения.
Массивный особняк действительно походил на замок. Суният на второй машине сразу поехал к черному ходу, а Кабдулин с Джонни двинулись к главному.
– Хозяина нет дома, – сообщил из динамика вежливый голос, интонациями очень похожий на Бэрримора. – Не могли бы вы…
– Открывай! – рявкнул Кабдулин, придвигая удостоверение ближе к объективу. – Или ночевать сегодня будешь в камере!
Джонни вспомнил свое не очень приятное знакомство с Сериком. Он порадовался, что сейчас находится позади Кабдулина, а не на его пути. Через минуту дверь приоткрылась. На пороге стоял безупречно одетый мажордом с выражением благородного негодования на холеном лице.
– Угрозы не изменят ситуацию, – ледяным тоном сообщил он. Дворецкий говорил без акцента, но с каким-то едва уловимым английским шармом. – Хозяина нет. И я буду вынужден доложить ему об этом возмутительном инциденте.
Джонни поневоле восхитился. С таким самообладанием можно было рассчитывать на место при Букингемском дворце. Но Кабдулин оценил ситуацию иначе.
– Ты не англичанин, а твой хозяин не лорд, – прорычал Серик. – Дамир Омаров убивает и похищает людей. А ты его слуга. Или соучастник. Я позже решу, по твоему поведению.
Лицо мажордома мгновенно изменилось. Появилась мягкость, понимание и даже вина. Он отступил, впуская незваных гостей, и затараторил:
– Мне ничего такого не известно. Я лишь наемный работник. Но хозяина действительно нет, я бы никогда…
– Омаров похитил моего друга, – жестко оборвал его Серик. Лицо дворецкого побледнело, а губы задрожали, но Кабдулин не обратил на это внимания: – Он так делает не первый раз, я знаю. А теперь подумай и скажи четко и ясно, куда твой Дракула повел бы пленника. Но если ты начнешь…
– В хозяйское крыло, – быстро сказал мажордом. – Это его личная часть дома, куда слугам запрещено…
– И? – надавил Кабдулин.
– И у него есть отдельный вход, – уныло закончил дворецкий. – Там нет камер. Хозяин ценит приватность и не доверяет свою жизнь камерам наблюдения. Но это не значит…
– Веди, – перебил его Серик. – Хочешь что-то сказать, говори по дороге.
За тяжелой дверью оказалась небольшая гостиная. Кабдулин отодвинул мажордома и вошел первым. Джонни отставал всего на шаг, поэтому чуть не врезался в Серика, когда тот остановился как вкопанный.
– Что за… – непривычно высоким, почти тонким голосом воскликнул Кабдулин.
Джонни торопливо обошел его, заглянул в ту же сторону и замер в изумлении. На него с интересом смотрело до боли знакомое лицо, хотя этого выражения он никогда не видел. Ван Сюли всегда ограничивалась вежливой улыбкой или сдержанным раздражением. Кроме последней их встречи.
Она была не одна. В таких же креслах сидели Марина Ким и Айсулу Жумабекова – обе с открытыми, безжизненными глазами, устремленными в пустоту. А напротив китаянки расположилась Анастасия Грачёва. Ее лицо выражало… пожалуй, гнев.
– Вот видишь, что ты натворила, – произнесла Анастасия красивым оперным голосом, от звуков которого вздрогнули и Кабдулин, и Джонни. – Мастер будет очень недоволен.
– Я еще не могу, – явно продолжила прерванный спор китаянка. Джонни узнал бы этот голос среди тысяч других, хотя понятия не имел, что Ван Сюли знает русский. – Я должна сначала это сделать.
Кабдулин наконец пришел в себя и вопросительно посмотрел на мажордома. Тот покосился на собравшихся за порогом оперативников, приосанился и с оттенком прежнего высокомерия объяснил:
– Хозяин много времени уделяет робототехнике. На нижнем уровне оборудована целая мастерская. Это абсолютно законно.
– А что с этими? – Серик указал на застывших «Марину» и «Айсулу». – Сломались?
– Архивация перед… – Мажордом замялся, но все же продолжил: – Зачисткой. Хозяин распорядился здесь убрать, когда придет сигнал о завершении архивации.
– Вот видишь, – снова раздался расстроенный голос Анастасии. – Ван Сюли, ты нас подводишь.
– Я слишком стар для всего этого, – пробормотал Кабдулин.
Но Джонни уже не слушал его. Он подошел к креслу китаянки и сел на диванчик рядом.
– Ван Сюли, рад тебя снова видеть, – тихо сказал он. – Я когда-то называл тебе свое имя, но ты вряд ли запомнила. Джанибек Уали, для друзей Джонни.
– Смешной сосед! – подалась вперед китаянка. – Ты наконец-то пришел!
Джонни на секунду потерял дар речи.
– Не стоит… – услышал он сзади голос дворецкого.
– Заткнись, – тихо сказал Кабдулин. – Работай, мажор.
– Нам нельзя говорить с незнакомцами! – возмутилась Анастасия.
– Но я его знаю, это смешной сосед, – радостно возразила Ван Сюли. – Куколка говорила о нем.
– Куколка? – Джонни почувствовал, как ком подкатил к горлу. – Кто это?
– Человек, моя прежняя оболочка. Куколка перетекает в бабочку, потом проходит обряд перерождения. Дальше живет бабочка.
– А ты можешь рассказать, как она «перетекает»?
– Конечно. Мастер делает пустую бабочку и селит ее с куколкой в одной комнате. Куколка рассказывает все о себе, самое важное и глубокое. Она же хочет сохраниться в бабочке. Потом Мастер проводит ради нас красивый ритуал. Мы должны знать, как выглядит совершенство. Пустая куколка умирает, но это уже неважно.
Сзади кто-то охнул. Джонни обернулся. Мажордом стоял с белым лицом и закрывал рот ладонью. Суният и еще пара оперативников прожигали глазами комнату. Бледный Кабдулин молча указал на роботов: мол, не отвлекайся.
– Получается… куколка знает, что умрет? И она все равно помогает? Откровенничает с бабочкой?
– Мастер говорит, что куколки должны знать о конце, чтобы говорить о действительно важном, – ответила китаянка и вздохнула. – Но они все равно расстраиваются. Поэтому он поит их коктейлем для хорошего настроения. Я не понимаю, что плохого в перерождении? Это же улучшение себя! Как наше возрождение!
– Прости, я не совсем понял… – Джонни мысленно поблагодарил Бэрримора за уроки трудных переговоров. – Что такое возрождение?
– А, это совсем просто. Бабочка архивируется и отключается, Мастер убирает плохие воспоминания, иногда дает новое тело. И так молодая бабочка заканчивает формирование, – быстро ответила Ван Сюли и добавила виновато: – Но я не могу отключиться. Поэтому помню плохое.
– И я не могу, – подала голос Анастасия. – Я должна дождаться тебя и послать команду. А ты тратишь время на болтовню с приманкой!
Джонни резко развернулся, но постарался и дальше говорить доброжелательно.
– Почему ты называешь меня приманкой?
– Мастер знал,
