Кристофер Райх - Банкир дьявола
— Пять лет? — застонал Фридман. — Да ты знаешь, сколько народу приезжает в Штаты за один только год? Нет, СИН тут не поможет. Их система не потянет такую проверку по одному только номеру паспорта. Давай еще что-нибудь. Ну, там, дату, номер рейса, адрес, по которому он собирался остановиться в Штатах. Для поиска нужно по меньшей мере два идентификатора, или придется ждать результата весь день.
Чапел прикрыл глаза. Вот они радости булевой логики.
— Июнь прошлого года. — Эти слова у Чапела вырвались автоматически.
Он так никогда и не смог объяснить самому себе ту серию срочных пополнений запаса наличных денежных средств, снимаемых Талилом в банке «Монпарнас», которую он обнаружил в ходе предыдущего расследования. Они стали поводом для доклада о подозрительной деятельности, составленного французской службой по борьбе с отмыванием денег. Что заставило тогда Талила пойти на столь грубое нарушение конспирации? Это выглядело тем более удивительно, что Габриэль, как Чапел теперь хорошо знал, был человеком крайне дисциплинированным и, видимо, требовал от соратников того же самого.
— Вот что… — начал он, приняв решение, — вычеркни фамилию Франсуа. Ищем под именем Альбер Доден. — И он, просмотрев свои записи, зачитал новый номер паспорта.
— Ничего.
— Ну, ладно. Тогда подключайся к Таможенно-пограничной службе. Проверь по базе ОВКДС.
Сокращение ОВКДС означало «отчеты по валюте или другим кредитно-денежным средствам», а еще точнее, информацию об их международном перемещении. Все приезжающие в Соединенные Штаты, если у них имелось при себе больше десяти тысяч долларов в какой угодно валюте, обязывались сообщить о том в Таможенно-пограничную службу. Габриэль являлся человеком из мира финансов. Он был педантичен. Он был требователен к себе и другим. Он не мог не знать, что задекларировать валюту по приезде в Штаты необходимо, это не возбудит ни у кого никаких подозрений и ничем ему в дальнейшем не помешает. Эта информация будет содержаться в «мусорной корзине», как ее называют компьютерщики, а если в будущем ее и включат в базу данных Таможенной службы, то, скорее всего, проигнорируют и никогда больше о ней не вспомнят. С другой стороны, если бы Габриэля или какого другого члена «Хиджры» поймали при попытке ввезти большую сумму наличными, его непременно арестовали бы и его имя, фотография и он сам (хоть и под фальшивой личиной) навеки остались бы известны американским правоохранительным органам.
— Опять ничего, — отозвался Фридман.
Чапел расстроенно вздохнул. Не имея никаких сведений о приезде Габриэля в Соединенные Штаты, он даже не мог предположить, где ему теперь вести поиски. Чапел стал просматривать записи у себя в блокноте: номера паспортов Габриэля, его адреса, номера телефонов… но все это было не то. И тут, когда он листал страницы взад и вперед, его взгляд зацепился за пару номеров. Он только теперь обратил внимание на то, что номера бельгийских паспортов Клода Франсуа и Альбера Додена следуют один за другим.
Бельгийские паспорта издавна пользовались особой популярностью у контрабандистов и террористов из-за того, что их было легче всего добыть. В Бельгии выдачей паспортов занимаюсь не единое федеральное агентство, как практически во всех остальных западных странах; нет, за это отвечали более пяти сотен местных мэрий или муниципалитетов. И, как следствие, чистые бланки паспортов зачастую хранились в местах, не таких уж и недоступных: в стенных сейфах, в шкафчиках и даже просто в ящиках письменных столов. Воры не раз просто забирали с собой переносной сейф, чтобы вскрыть его на досуге и не торопясь. Но хуже всего было явное нежелание властей сообщать о подобных кражах, во всяком случае до событий одиннадцатого сентября.
Если у Габриэля уже имелось два бельгийских паспорта, то почему их не могло быть еще больше?
Чапел зачитал Фридману следующий по порядку номер паспорта. Теперь последней цифрой была не семерка, а восьмерка. Сквозь дробь, выбиваемую на клавиатуре пальцами Фридмана, Чапел расслышал его бормотание:
— Ага, вот наша большая шишка приехала.
Чапел едва не подпрыгнул при этих словах:
— Кто приехал? Глен?
— Только что вырулил на подъездную дорожку. Наши аналитики его целый день высматривали, да так старательно, что, верно, пробуравили взглядами дырки в асфальте. Через секунду побегу его встре… — И тут же, без всякого перехода, Фридман продолжил восторженным голосом: — Ого, старина… вот, оно самое! Два года назад. Двадцать первого июня. Господин Жерар Моро. Пассажир, прибывший в аэропорт имени Кеннеди из Женевы. Задекларировал сумму сорок тысяч долларов.
— Где он остановился?
— Отель «Ричмонд», Нью-Йорк.
— Название липовое, — заявил Чапел. — На самом деле это название инвестиционной компании. Он знал, что мы не станем проверять. Какой адрес он указал в качестве своего домашнего?
Фридман зачитал адрес Талила в Университетском городке Парижа:
— Ну и что это нам дает?
— Пропусти это имя через базу данных ВББД. Пробей также по базе данных отчетов о подозрительной деятельности и по базе отчетов о сделках за наличные. Посмотрим, имел ли этот Моро счет в банке.
— Ответ отрицательный, — ответил Фридман после мучительной паузы.
— Попытай счастья в базе Службы иммиграции. Такая крупная сумма наличными должна была прожечь дырку в его штанах. Посмотри, не заполнял ли кто с этим именем форму восемьдесят три ноль ноль.
Форму 8300 должны были заполнять коммерсанты при расчетах наличными, если сумма превышала десять тысяч долларов. Еще один способ борьбы с отмыванием денег.
— Погоди секун… — Чапел услышал, как Фридман говорит по другой линии: — Так точно, сэр. Уже иду! — А затем снова обратился к нему: — Это Глен. Уже у входа. Я должен пойти его встретить.
— Не ходи.
— Адам, я не могу заставлять ждать заместителя директора по оперативной работе всего ЦРУ… Ого, ничего себе… нет, это нужно видеть… да ты просто волшебник, Чапел! С ума сойти!
— Что там?
— Моро выложил двадцать две тысячи долларов дилеру по продаже «БМВ» в городке Фоллс-Черч, штат Вирджиния. Фактически это пригород Вашингтона.
— И кто зарегистрирован в качестве владельца машины? Если дилер заполнил форму восемьдесят три два нуля, там указан идентификационный номер транспортного средства.
— Дай проверю… гм… погоди-ка… — Голос Фридмана вдруг стал испуганным и только что не плаксивым. — Нет, нет, этого не может быть. Как же это? Что за шутки?
— Говори, Бобби.
— Этот Габриэль настоящий колдун, если может проделывать такие штуки.
— Не томи.
— Машина зарегистрирована по адресу Чейн-Бриджроуд, тридцать три ноль три. Владелец — Оуэн Гленденнинг.
— Выметайся из здания, Бобби. Живо!
57
Тридцать семь лет прошло с того дня, когда адмирал Оуэн Гленденнинг возглавил операцию, за которую его наградили медалью Почета — высшей военной наградой США. Стоя в спальне своего скромного дома в Маклейне, штат Вирджиния, — коттеджа, соседствующего с виллами многих сильных мира сего, привлеченных в это место близостью к Вашингтону, — адмирал держал в руках рамку со вставленными в нее наградой на ленточке и указом о награждении. Оуэн вчитывался в его строки, освещенные лучами заходящего солнца, и пытался понять, что общего между тем аморальным, двуличным человеком, которым он стал, и тем простодушным честным солдатом, каким некогда был. Текст указа гласил:
«За беспримерную храбрость и отвагу, проявленные с риском для жизни и превышающие служебный долг, в действиях против сил вражеского агрессора (Вьетконга) в качестве командира отряда специальных операций ВМС США „Морские котики“.
Действуя в соответствии с не вызывающими сомнения данными разведки, младший лейтенант Гленденнинг возглавил действия вверенного ему отряда „Морских котиков“ при выполнении операции по захвату высокопоставленных членов политического руководства врага, которые, согласно полученным сведениям, находились на одном из островов в заливе Нячанг. Для того чтобы обеспечить внезапность нападения, он и его отряд взобрались на трехсотпятидесятифутовую отвесную скалу, чтобы занять позицию, находящуюся выше того уступа, на котором расположился противник. Разделив свой отряд на две группы и координируя действия обеих, младший лейтенант Гленденнинг повел своих людей вниз по ненадежному грунту склона в атаку на вражеский лагерь. В конце спуска их встретил интенсивный заградительный огонь противника, и младший лейтенант Гленденнинг получил тяжелые ранения в результате взрыва гранаты, происшедшего у его ног и отбросившего его назад, на острые скалы. Страдая от сильного кровотечения и нестерпимой боли, он проявил выдающееся мужество и присутствие духа, незамедлительно направив огонь своей группы бойцов в самый центр вражеского лагеря. Используя имеющуюся у него рацию, младший лейтенант Гленденнинг вызвал огневую поддержку второй группы, в результате чего деморализованные вьетконговцы попали под сокрушительный перекрестный огонь. После того как вражеский огонь был успешно подавлен, младший лейтенант Гленденнинг, хотя и был обездвижен в силу множественных ранений, продолжал хладнокровно и в высшей степени эффективно осуществлять надлежащее руководство: он приказал своему отряду укрепиться и осуществлять надежную оборону позиции, с которой должны были эвакуировать. Младший лейтенант Гленденнинг, почти теряя сознание, со всей решительностью командовал бойцами, пока не был успешно вывезен на вертолете. Урон, нанесенный врагу в результате успешного выполнения им боевого задания, трудно переоценить. Захваченные пленные сообщили разведке сведения, чрезвычайно важные для дальнейших совместных действий союзников. Мужество и доблесть младшего лейтенанта Гленденнинга и его личный пример, вселявший в бойцов волю к победе, а также его беззаветная преданность долгу перед лицом упорного сопротивления врага, обладающего подавляющим превосходством в силах, служат поддержанию и приумножению славных боевых традиций американских военно-морских сил».
