Антон Леонтьев - Лес разбуженных снов
– Гипноз? И Павлушка все расскажет? Даже то, что забыл или пытается забыть? Действительно блестящая мысль, доктор. Так чего мы ждем? Пойдемте к Марку. Ах, доктор, доктор…
Они миновали храпящего дежурного и оказались на темной лестнице, ведущей на первый этаж.
– Свет, увы, включить нельзя, – услышала Стелла тихий голос Йозека. – Здесь лампочка давно перегорела, но в бюджете управления денег нет, чтобы новую купить. Осторожнее, доктор, ступеньки!
Йозек шел позади Стеллы. Доктор Конвей почувствовала, как на ее правой руке и шее сомкнулись железные пальцы. Она попыталась вырваться, но не получилось. Возле ее уха раздался свистящий шепот Йозека:
– Доктор, не следовало вам лезть в чужие дела! Никакого сеанса гипноза не будет!
И вслед за тем что-то тяжелое обрушилось на голову доктора Стеллы Конвей.
* * *Убедившись в том, что Стелла потеряла сознание, Йозек выволок ее из темного коридорчика и положил на пол. Но ведь без чувств она долго не пробудет… Юноша вытащил из железного шкафчика ключ от пустой камеры в самом конце коридора, открыл ее, оттащил туда доктора Конвей. Уложил ее под кровать, предварительно связав руки и ноги разорванной простыней и замотав рот.
– Вы слишком много хотели знать, доктор, – укоризненно произнес молодой человек и закрыл камеру. Ключ он положил к себе в карман и, вернувшись к ящичку, поменял другие ключи местами. Затем Йозек посмотрел на часы. Было семь минут второго ночи.
Воровато оглянувшись и прислушавшись, снова вошел в камеру, в которой находился Павлушка. Бездомный, завидев Йозека, забормотал:
– Хозяин пришел, хозяин пришел!
– Что я тебе говорил, старый идиот? – сказал Йозек, приближаясь к старику. – Ты должен молчать! Я-то думал, что могу на тебя надеяться…
– Я буду молчать, – захныкал Павлушка. – Хозяин, пощадите меня!
Но Йозек, схватив подушку, прижал ее к лицу бездомного. Павлушка недолго сопротивлялся. Секунд через пятнадцать его руки повисли как плети. Отбросив подушку от посиневшего лица Павлушки, Йозек деловито приложил палец к сонной артерии бедняги. Пульс не прощупывался. Молодой человек уложил Павлушку лицом к стенке и накрыл одеялом – теперь любой заглянувший в камеру подумал бы, что тот мирно спит, – юноша закрыл камеру и поднялся наверх. В коридоре ему встретился комиссар Золтарь.
– Ты еще здесь? – спросил он с удивлением. – Тебе давно пора быть дома!
– Решил набраться опыта работы в ночную смену, – весело ответил Йозек. – Но вы правы, шеф, матушка меня наверняка заждалась!
Пожелав комиссару спокойной ночи, Йозек натянул куртку и вышел на улицу. Задрав голову, юноша несколько секунд изучал звездное небо. Затем его взгляд переместился на замок Сепетов – и странная улыбка тронула губы парня. Йозек знал, что в его распоряжении не так уж много времени – через несколько часов, утром хватятся исчезнувшей Стеллы Конвей и обнаружат, что Павлушка мертв. Надо спешить…
Юноша задержался лишь на секунду около решетки водостока: швырнул в канализацию два ключа – один от камеры, где находилась Стелла, другой – от камеры, в которой лежал убитый им бездомный Павлушка.
– Больше в Вильере делать нечего, – сказал Йозек сам себе и, натянув капюшон, размашистым шагом направился к пансиону матушки Гертруды.
Мать и сын
Попрощавшись с Йозеком, комиссар Золтарь заглянул в комнату и убедился в том, что Стелла спит, накрывшись с головой одеялом. Потом спустился в подвал, где застал одного из сотрудников громко храпящим. Растолкал его. Дежурный, протерев глаза, вскочил:
– Шеф, больше не повторится! Я всего на минутку задремал! Все под контролем и в полном порядке!
Марк заглянул через «глазок» в камеру к Павлушке – тот, вытянувшись и повернувшись к стене лицом, спал.
– Если старик пожелает дать показания, оповести меня немедленно, – сказал комиссар и удалился. Дежурный, зевнув, несколько минут безуспешно боролся с сонливостью, а затем, удобно положив голову на локти, снова захрапел.
Комиссар Золтарь поднялся к себе в кабинет. На столе он обнаружил только что доставленный отчет из лаборатории. Эксперты обнаружили на пистолете, из которого был застрелен князь Сепет, стертый номер и сумели его восстановить. Оружие принадлежало некоему Альберту Дорну. Марк схватил трубку и связался с лабораторией.
– Вам удалось выяснить, кто такой Альберт Дорн и где он проживает? – спросил он.
Эксперт ответил:
– Установить удалось не так уж много. Господин Дорн скончался двенадцать лет назад.
– Значит, он не может быть организатором убийства, – произнес задумчиво комиссар. – А родственники у него имеются?
– Как раз занимаемся выяснением этого, – сообщил эксперт. – Дорн был полицейским. Странно, что после его смерти оружие так и осталось в семье. У него были жена и сын, вернее, пасынок.
– Где они сейчас? – задал вопрос Марк.
– Жили несколько лет назад в Экаресте, однако уехали оттуда в неизвестном направлении. Пытаемся их найти, но на это может понадобиться время.
– Как, говорите, фамилия вдовы и сына? – произнес рутинно Марк. – Тоже Дорн?
Эксперт порылся в бумагах и доложил:
– Нет, дамочка вышла за Альберта Дорна замуж, однако не сменила девичью фамилию на его. Занятно, что и ее ребенок, законно усыновленный Дорном, тоже сохранил прежнюю, материнскую, фамилию. Где-то тут она была указана, сейчас найду…
Марк подумал, что, даже разыскав вдову полицейского и его пасынка, они вряд ли сумеют выйти на след организатора убийства. В том, что Павлушка совершил преступление по заказу, нет сомнений. И комиссара очень интересовал тот, кто за всем этим стоял. И главное – почему? Что же касается вдовы, то она, видимо, не вернула табельное оружие мужа, а затем продала. Или ее сынок продал. Такое случается. А в итоге пистолет попал в руки убийцы. Проследить всю цепочку вряд ли реально.
– Ах, вот она, та бумага! – вырвал комиссара из раздумий голос эксперта. – Их фамилия Ковач.
– Ковач? – хмыкнул Марк. – Весьма распространенная фамилия. Одного из моих сотрудников тоже так зовут.
– Гертруда Ковач и ее сын Йозеф, – продолжал между тем эксперт. – Последнему в то время не было и десяти, соответственно, сейчас ему под двадцать или около того. Куда мать с сыном уехали из Экареста, неизвестно, однако установить не так уж сложно. Свяжусь со службой регистрации и…
– Гертруда Ковач и ее сын Йозеф? – изменившимся тоном произнес Марк. – Вы уверены?
Эксперт, удивленный тем, что комиссар повысил голос, ответил:
– Да, тут так написано. Что-то не так, комиссар?
– Я знаю, куда они переехали! – воскликнул Золтарь. – В Вильер!
Швырнув трубку на рычаг, он поспешно поднялся и выбежал в коридор. В управлении было тихо. Марк подскочил к дежурному, смотревшему телевизор.
– Где Йозек?
– Шеф, вы же сами его домой отпустили! – ответил тот, зевая.
– Точно, – пробормотал Марк. – Собирай людей, мне нужны две группы захвата!
– А в чем дело, шеф? – удивился дежурный.
– И ничего не говори столичным гостям! – распорядился Марк. – Для них мы – провинциалы, которые ничего не понимают в криминологии. Обзвони всех наших, чтобы через пятнадцать минут были в управлении!
Слова комиссара возымели действие – через десять минут в управлении появились заспанные полицейские. Марк, собранный и решительный, объявил:
– Нам предстоит чрезвычайно важное и щепетильное задание. Мне стало известно, что… что к убийству князя Сепета имеет отношение Йозек…
– Наш Йозек? – ахнул кто-то. – Да что вы, комиссар! Вы ошибаетесь, шеф! Йозек предан полиции душой и телом! И зачем ему подстрекать бродягу к убийству князя?
– Да, наш Йозек, – мрачно кивнул Марк. – С какой целью он подбил Павлушку на убийство, нам и предстоит выяснить. Оружие, из которого сумасшедший бездомный застрелил его светлость, принадлежало отчиму Йозека, полицейскому.
– Да и Гертруда неплохо стреляет, – промолвил еще один служака.
– Что? – напрягся Марк. – Гертруда умеет стрелять?
– Да еще как! – ответил полицейский. – Лучше многих мужиков! У нее знатная коллекция оружия в подвале, она мне как-то показывала. Сказала, что от покойного мужа досталась. И вообще, она гром-баба. На охоту ходит, добычу собственноручно потрошит. Видели у нее на стенах в пансионе головы зверей? Так это она их сама завалила и освежевала. Ничего не боится – ни медведя, ни волка, ни лося!
Крылья носа Марка затрепетали, в глазах сверкнул холодный огонь.
– Это все усугубляет, – заговорил он медленно, словно прозревая. – У экспертов нет сомнения в том, что так называемый вулкодлак на самом деле – человек, нарядившийся в костюм чудовища. И он отлично знал окрестные леса, а также… разбирался в правилах охоты. Причем вел охоту не на зверей, а на человека! А ведь Гертруда когда-то была членом олимпийской команды по триатлону…
– Шеф! – произнес кто-то шепотом. – И вы думаете… что Гертруда… Она – сильная тетка, я видел, как она мешки весом в полцентнера свободно ворочала…
